Владимир Путин. Лучший немец в Кремле - читать онлайн книгу. Автор: Александр Рар cтр.№ 14

Крючков со страхом наблюдал за попытками Ельцина, избранного в июне 1991 года председателем Верховного Совета РСФСР, создать собственную систему органов государственной безопасности. Довольно много офицеров КГБ, и среди них проживавший в Ленинграде Сергей Степашин открыто выразили готовность перейти на сторону демократов, а бывший начальник одного из основных подразделений Первого Главного управления генерал Калугин даже стал кем-то вроде советника Ельцина по вопросам безопасности. Именно ему Собчак летом 1990 года предложил провести демократическую реформу Ленинградского управления КГБ. Калугин отказался, и тогда Собчак подобрал для этой миссии более подходящего кандидата, лучше знакомого с истинным положением дел в Ленинграде. Крючков чувствовал, что его загоняют в угол. По его мнению, окончательная катастрофа должна была произойти в тот момент, когда Горбачев начал бы искать союза с радикальными демократами. Глава КГБ тщательно контролировал все источники поступления информации к генеральному секретарю, занимавшему теперь и пост президента распадающегося государства, и даже попытался полностью отрезать его от окружающего мира. Он не скрывал, что его цель – убедить Горбачева в необходимости введения чрезвычайного положения для сохранения устоев социализма, то есть прежнего, лишь несколько измененного иерархического режима партийно-государственной бюрократии.

В конце 1990 года Горбачев, казалось, слушал уже только одного Крючкова. Первый и последний президент СССР один за другим подписывал указы, предоставлявшие КГБ огромные полномочия контроля за всей хозяйственной жизнью страны. Отныне политическая полиция имела право отслеживать внешнеторговые операции и финансовые потоки на всей территории Советского Союза. Особенно пристально она наблюдала за деятельностью недавно возникших совместных предприятий. Многие сотрудники КГБ были внедрены в них в целях улучшения финансово-материальной базы своего ведомства. По мнению западных экспертов, именно в эти годы были заложены основы успешно функционирующей в наши дни системы коммерческих предприятий, незримыми нитями связанных с органами безопасности посткоммунистической России. В январе 1991 года Горбачев позволил Крючкову взять под контроль все поставки гуманитарной помощи. Демократы тут же обвинили его ведомство в том, что оно направляло гуманитарную помощь исключительно в те регионы, где у власти находились их политические противники.

В декабре 1990 года Крючков мог праздновать победу. С политической сцены начали исчезать близкие Горбачеву лица, известные своими либеральными взглядами. Среди них был и Эдуард Шеварднадзе, ушедший в отставку с поста министра иностранных дел в знак протеста против ужесточения политической линии Кремля. В январе 1991 года по приказу Горбачева в столицы провозгласивших свою независимость прибалтийских республик были введены войска, чтобы помешать их окончательному выходу из Советского Союза. В мае объем полномочий Крючкова еще более расширился. Помимо перевода в его распоряжение двух воздушно-десантных дивизий, во временное подчинение КГБ были переданы также несколько армейских подразделений специального назначения. Такой колоссальной властью эта спецслужба не располагала со времен Сталина. Но Крючков так и не смог добиться осуществления своей главной цели и убедить Горбачева объявить себя диктатором со всеми вытекающими отсюда последствиями. В июне 1991 года у председателя КГБ окончательно сдали нервы. Вместе с еще несколькими сторонниками восстановления номенклатурного самодержавия он потребовал от Горбачева передать часть своих полномочий премьер-министру Валентину Павлову. Только теперь у президента СССР открылись глаза и он, наконец, понял, что руководство КГБ действительно хочет отказаться от курса реформ, положить начало новому периоду репрессий, установить диктатуру и вернуться к жестко централизованной системе управления. Но у Горбачева не было уже сил защищаться. Не было у него и надежных союзников. Попытка заменить Крючкова таким умеренно настроенным политиком, как бывший министр внутренних дел Вадим Бакатин, ни к чему не привела. Фактически Горбачев оказался в полной политической изоляции и даже не заметил признаков активно готовящегося партийной номенклатурой, армейскими генералами и КГБ государственного переворота.

* * *

В Ленинграде ситуация развивалась следующим образом. Собчак прекрасно понимал, что КГБ в его городе непременно попробует создать «пятую колонну» в рядах возглавляемого им демократического движения. В борьбе за контроль над городскими властными структурами, среди которых одним из самых главных было Ленинградское управление КГБ, он был готов применить самые жесткие методы. С другой стороны, Собчак, к ужасу многих радикальных демократов-либералов, косвенно поддержал требование Крючкова ввести в стране чрезвычайное положение. Популярная ленинградская газета «Смена» даже обвинила председателя Ленсовета в «сговоре с Крючковым».

Экономическое положение в городе было настолько тяжелым, что Собчак был вынужден прибегнуть к крайним мерам. Он запретил вывоз из Ленинграда продуктов и ввел совместное патрулирование городских улиц воинскими подразделениями и милицией, чтобы хоть немного улучшить крайне негативную криминогенную обстановку. Можно ли утверждать, что именно благодаря связям Путина он не позволил сплести вокруг себя сеть хитроумных интриг и в итоге сумел выстоять в закулисной борьбе за власть? Во всяком случае, его новый помощник был великолепно осведомлен о методах работы спецслужб, и наверняка горел желанием посчитаться со своими бывшими начальниками, не поощрившими должным образом молодого подполковника. Ведь после краха политического режима в ГДР ему, за время своей деятельности в Восточной Германии добившемуся таких блестящих результатов, фактически не нашлось больше места в системе КГБ.

Путин знал не только всех сотрудников своего бывшего управления, но еще и связанных с ними должностных лиц из окружения Собчака. Рядом с Путиным ленинградский реформатор мог не бояться вступить с центральными органами власти в, казалось бы, абсолютно бесперспективную борьбу, исход которой мог быть для проигравшего весьма печален. Однажды к Путину в кабинет зашли два бывших сослуживца и попросили оказать им любезность и получить от Собчака подпись под нужным документом. В ответ Путин со словами: «Вы видите, этот человек мне доверяет… Что вы хотите от меня?», вытащил из ящика письменного стола чистый бланк с подписью председателя Ленсовета. После их ухода он в ярости написал письмо в управление с просьбой «избавить» его от обязанности «следить» за Собчаком. Путин неоднократно помогал своему новому шефу выпутаться из, казалось бы, совершенно безнадежного положения. Когда один из помощников Собчака записал на пленку его беседу с резидентом французской разведки в Санкт-Петербурге, Путин приказал немедленно обыскать квартиру этого человека и изъять кассету с компроматом. В отношении Путина Собчак проявил поразительное чутье. Это кадровое приобретение оказалось для председателя Ленсовета поистине бесценным.

За время работы в ГДР Путин не только приобрел богатый жизненный опыт, но и довел знание немецкого языка до совершенства. Все его предшественники в Кремле за исключением Ленина практически никогда не жили долго за границей и не владели иностранными языками. Многие даже сравнивают Путина с Петром Великим, специально отправившимся в Нидерланды для изучения основ кораблестроения и последующего применения полученных знаний в России. Но положение в тогдашней Голландии с ее прогрессивным политико-экономическим укладом нельзя даже сравнивать с ситуацией в ГДР восьмидесятых годов. В Дрездене – городе, в котором Путин прожил пять лет, – нельзя было, например, принимать передачи западногерманского телевидения. Хотя ГДР считалась наиболее технически развитой из всех государств Восточного блока, ее политическая система была схожа с архаичными институтами власти самых отсталых стран Восточной Европы. События, происходившие буквально на глазах Путина, привели к тому, что политические процессы стали неуправляемыми. В результате начался демонтаж государственных структур ГДР.