Фронт Путина. Против кого? - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Смирнов cтр.№ 44

Естественно, при ближайшем рассмотрении оказалось, что миллионы эти не кладутся в карман рекламных компаний за просто так. Они, по сути, являются чем-то вроде офшорных предприятий неких телевизионных руководителей, которые эту разницу делят и кладут уже себе в карман. То есть фактически приватизировали государственное телевидение, присваивая львиную долю его рекламных доходов.

А исполнительная власть в лице президента и его команды, прекрасно зная об этом, в обмен на политическую поддержку позволяет им воровать. То есть, как в средневековой Руси отдало государственное телевидение им на откуп. Выполняй политическую функцию, а дальше, что имеешь, – все твое.

При такой системе, естественно, никакой политической свободы взглядов на телевидении ожидать не приходилось. Цензуры в буквальном смысле слова, как приказов цензора – что передавать, а что нет, – тогда не существовало, но реальная финансовая узда, которая работала не хуже цензуры, – была.

* * *

Эта система не очень изменилась в последующие годы. Когда в 1996 году произошло убийство известного тележурналиста Листьева, оно произошло как раз потому, что он, став директором 1-го канала, решил положить конец левым доходам от рекламы. Он объявил, что отныне всю рекламу будет продавать единственная компания, которая будет учреждена при 1-м канале, и установил, что на 3 месяца телевизионный эфир будет свободен от какой бы то ни было рекламы вообще. За это время планировалось старые фирмы прикрыть, а новую государственную компанию, которая должны была работать на 1-м канале, создать.

Этих трех месяцев хватило для того, чтобы Листьева при каких-то загадочных и до сих пор не выясненных обстоятельствах убили. Если, однако, принять, что заказное убийство совершается в чьих-то интересах, то не надо далеко ходить, чтобы понять, что те, кто получал и делил эти доходы от рекламы, оказались первыми заинтересованными лицами. Ясно, что эти лица, поскольку они до сих пор находятся в тех или иных отношениях с существующей системой управления и телевидением, являются теми фигурами, которых расследование этого убийства затронуть не может. Поэтому убийство Листьева до сих пор находится в нераскрытом состоянии.

Как видите, уже тогда разборки за телеэкраном носили весьма серьезный характер. Их жертвой стал даже Листьев, известный журналист и, кстати, демократ. Так что можно предположить, что ответственность каждого, кто поставил бы под угрозу благополучие телевизионных боссов из-за неправильной политической ориентации, была бы весьма серьезной.

С той поры цепь взаимоотношений, установившаяся на телевидении, оказалась подкрепленной помимо финансовых, еще и чисто административными подпорками. Телеканалы перешли в ведение финансовых монополий типа Газпрома, которые напрямую зависят от государства, так что к меркантильным интересам прибавилась еще и властная вертикаль. В результате получается, что ни одного телевизионного канала, который был бы способен осветить проблему фальсификации выборов, в России нет.

Итак, средства массовой информации, как и экономика России, оказались поделенными между крупными олигархическими группами. Они же, если не подчинены напрямую государству, то ввиду воровского происхождения своего капитала всецело зависят от государственной машины, во власти которой разоблачить их или не разоблачить, и, соответственно, посадить или не посадить в тюрьму. Таким образом, реально средства массовой информации оказались под контролем той же самой государственной машины, которая фальсифицирует выборы. Соответственно, разоблачать избирательную аферу крупные российские СМИ совершенно неспособны.

На суды и прокуратуру в России рассчитывать не приходится, потому что они напрямую зависят от государственного аппарата, то есть от президентской администрации. На политические партии тоже, поскольку Кремль повязал их соучастием в афере российских выборов, и, следовательно, официальные думские партии в разоблачениях не заинтересованы. Реально независимых крупных СМИ в России не осталось, во всяком случае, таких, для кого интересы демократии были бы приоритетны.

Но ведь есть еще международные наблюдатели, которые тоже непосредственно задействованы в избирательном процессе. Более того, на всех российских выборах, начиная с 1993 года, западные наблюдатели присутствовали, и каждый раз своим участием и своими отчетами удостоверяли, что выборы прошли в соответствии со всеми международными нормами и, таким образом, признаются западным сообществом как демократические выборы. Спрашивается, как же они могли это удостоверить, если в действительности выборы фальсифицируются? Или же наоборот, их участие свидетельствует о том, что выборы проходили честно, а все слухи об их фальсификации – чистый домысел?

Во-первых, надо отметить, что опыт западной демократии – это не какое-то надуманное явление, ложный стандарт, которым нам забивают голову, а на самом деле ничего для нас поучительного в нем нет и все это ерунда. Я считаю, что опыт есть, причем весьма серьезный. Действительно в западных странах, в частности в странах Западной Европы, накоплено много полезного по части избирательного законодательства и вообще выборности органов власти. Сюда же относится борьба со всякого рода коррупцией этих органов, чтобы сделать исполнительные органы власти действительно исполнительными по отношению к законам, которые принимает законодательная власть, а судебная власть гораздо более независима, чем та, которую мы знаем в России. Для того, чтобы в этом убедиться, достаточно просто посмотреть на современное положение вещей, при котором, например, ни один судебный орган России на сегодняшний день не примет какого-либо решения против государственной власти России в пользу некоего частного лица, даже если это частное лицо будет тысячу раз право. А в практике западных стран это рядовое явление.

Возьмите еще один, еще более частый случай, с которым сталкивается каждый гражданин. Известно, что полиция в подавляющем большинстве стран Западной Европы не коррумпирована, во всяком случае, как у нас. Разумеется, она подчиняется распоряжениям государственных властей, но она не подкупается частными лицами на каждом шагу. А российская полиция и юридические карательные органы России, назовем их так, – тотально коррумпированы. Я подчеркиваю, что они коррумпированы не на уровне отдельных представителей, а тотально, как система, снизу доверху.

Взять хотя бы те же штрафы ГАИ. Все знают, что рядовой лейтенант берет на дорогах взятки с водителей, но потом кто-то из этих лейтенантов вырастает в капитаны и становится начальником отделения. Что, после этого, руководя отделением, он уже ничего не берет? Тогда зачем ему больше ответственности за меньшие деньги? Тогда он стоял бы по-прежнему на большой дороге, и на должность начальника его было бы не затянуть. Значит, ему несут какую-то часть от собранных подчиненными взяток, и система их раздачи растет вверх. А когда один из этих капитанов в отделениях вырастает, наконец, в полковника и начинает руководить городским ГАИ, он начинает жить на одну зарплату? Если бы он оказался в таких условиях, то ни один из этих лейтенантов или капитанов не захотел бы становиться полковником. Он сидел бы в самом низу и предпочитал бы руководить отделением, чтобы получать взятки от своих подчиненных. Значит, несут и тому полковнику. А гаишный генерал, который стоит над ними? Он с неба, что ли, свалился? Он тоже вырос из таких же нижестоящих гаишников и тоже, соответственно, получает свою долю. И так до самого верха.