Фронт Путина. Против кого? - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Смирнов cтр.№ 26

* * *

Итак, в 1995 году, вместо положения о выборах Государственной Думой был принят избирательный закон. При этом уже тогда в процессе его принятия начал принимать активное участие Центризбирком, хотя при его создании всего два года назад специально оговаривалось, что ему до законотворческого процесса нет никакого дела. Ему полагалось не продвигать законы, а их исполнять. В частности Центризбирком настаивал, чтобы партии сдавали в свою поддержку вдвое больше подписей – 200 000, и добился своего. О результатах сдачи этих подписей я уже писал выше.

В 1999 году, накануне новых выборов, вдруг оказалось, что необходим новый избирательный закон. И он снова был принят, причем фактически его полностью разрабатывал Центризбирком.

К 2003 году, когда снова подошли выборы, само собой, потребовался очередной избирательный закон. Причем когда он появился, а сама череда этих законов стала объектом политических анекдотов, было объявлено, что к следующим выборам будет готовиться уже избирательный кодекс. Мол, это будет уже не просто закон, а некий свод законов, который по самому своему названию – кодекс – подразумевает полноту и неизменность.

Я, конечно, понимаю, что всех законописателей завораживает кодекс Наполеона, который, будучи принят еще в 1804 году, с некоторыми поправками действует во Франции до сих пор и, кстати, приносит ему посмертную славу. Российские кодексы столько не живут. Да и те, что есть: гражданский, налоговый и другие, как только принимались, тут же начинали правиться, корректироваться, доводиться, переписываться так, что теперь они напоминают лоскутное одеяло.

На самом деле, существенным во всей этой истории было лишь то, что уже принимая к выборам 2003 года новый избирательный закон, в Кремле не сомневались, что к следующим выборам его снова потребуется переиначить.

И лишь прикидывали, что лучше: лоскутный кодекс или очередной закон-анекдот.

Выбор был сделан в сторону анекдота. Поэтому думские выборы сейчас проходят по новому избирательному закону, последние правки в который внесены 24 июля 2007 года – за 4 месяца до выборов. Не надо забывать, что выборы президента происходят по своему собственному закону. Который тоже больше одних выборов не служит. А под обоими лежит как опора базовый акт: федеральный закон об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации. Тоже одноразового пользования. А если какой из них и доживет до следующих выборов, то число заплат на нем будет равносильно новому закону .

По этой причине всерьез анализировать эти законыпамперсы вряд ли имеет смысл. Сам законодатель низвел их на уровень туалетной бумаги. Хочу лишь обозначить тенденцию – ради чего они меняются.

Первое – это проблема явки избирателей. Порог явки, при котором выборы считаются состоявшимися, за все годы «демократизации» России шел «вверх по лестнице, ведущей вниз», и, наконец, дошел до нуля. Можно обоснованно предположить, что в дальнейшем он уже опускаться не будет – некуда.

Реально отсутствие этого порога явки означает, что избирателю хотят запретить «проголосовать ногами». То есть своей неявкой сделать выборы недействительными. Поскольку, по мнению большинства избирателей, которое они и выражают этой неявкой, эти выборы просто фальшивка. И это прекрасно известно властям, поэтому они и снизили порог явки до нуля. Ибо отказаться от фальсификаций и тем привлечь избирателей они не хотят, так как уверены, что проиграют выборы. А убедить, что они честные, уже не могут.

Второй момент – это упразднение голосования против всех. Как я уже говорил выше, возможность протестным голосованием высказать свою гражданскую позицию и провалить нечестные выборы не пережила избирательной кампании 1993 года. На выборах в Федеральное Собрание ее ликвидировали еще до голосования, а там, где не ликвидировали, все равно не исполнили, наплевав на закон. Я имею в виду описанную выше ситуацию с Московской Думой 1993 года избрания, в которой у 31 депутата из 35 голосов «против всех» оказалось больше, чем поданных за них.

Однако сама графа «против всех» как память о демократии советского образца до недавнего времени еще стояла в избирательных бюллетенях. Хотя уже никаких юридических последствий не имела. На нынешних выборах не будет и ее.

Таким образом, если уж избиратель пришел на выборы, то выразить свой протест против избирательного лохотрона ему все равно теперь нечем. Остается только проголосовать. И лучше сразу за кого надо. Иначе его, заблудшего, избиркомовцы потом все равно поправят. Благо возможностей правильно посчитать голоса у них более чем достаточно.

Кстати, возможности проголосовать за кого не надо у избирателя тоже в действительности нет. Ибо главные, основные усилия Центризбиркома по переделке избирательного законодательства сводились к тому, чтобы не допустить до выборов оппозицию, не контролируемую из Кремля. Собственно, это главное условие превращения выборов в избирательное шоу с заранее известным исходом. На этом стоит остановиться поподробнее.

Как вы помните, в начале этой книги речь шла о том, насколько свободным было участие в выборах общественных организаций до государственного переворота 1993 года. Тогда любая общественная организация, будучи зарегистрированной как всероссийская, могла выставить свой список кандидатов по всей стране. Собственно, для чего еще регистрироваться и создавать официально действующую общественную организацию? Для участия в жизни общества, к которой, разумеется, относятся выборы.

Начиная с 1993 года, избирательное законодательство лишило общественные организации права на свободное выдвижение кандидатов, обязав их собирать подписи в поддержку своего списка. Самого их всероссийского статуса уже оказалось недостаточно. Для победивших демократов планка советской демократии оказалась слишком высока.

При этом сами эти подписи могли выборочно проверяться или не проверяться. Какие-то подписи проверялись с пристрастием, а какие-то не проверялись вообще. Некие организации, даже не собравшие достаточное количество подписей в свою поддержку, тем не менее допускались до выборов, а другие не допускались. История с Фронтом национального спасения – это пример такого рода. Об этом тоже уже говорилось выше.

Но каждый раз власть все же озадачивалась вопросом: а что же будет, если все же вдруг когда-то какая-то организация, тот же ФНС, так соберет подписи в свою поддержку, что этого нельзя будет оспорить даже самым скандальным способом. Поэтому, «совершенствуя избирательное законодательство», она стремилась последовательно обрезать возможность участия в выборах для всех общественных и политических организаций так, чтобы через оставленное ушко могли пройти только контролируемые Кремлем. Те, кто не контролировался, должны были быть отсеяны и не допущены к избирательной кампании.

Для начала, в избирательном законе 1995 года количество собираемых подписей увеличили вдвое – со 100 000 до 200 000. Логика была проста: те, кто нам нужен, могут сдать в Центризбирком хоть резаную бумагу. Он все равно их зарегистрирует. А вот те, кто не нужен, пусть попробуют их собрать. Да и возможностей их не засчитать будет больше. Выше я уже писал об избирательной кампании ФНС в 1995 году. По ее итогам стало ясно, что запретить нам участие в выборах удается только со скандалом и явным нарушением закона.