– Дочка, мы к тебе! – постучался он в дверь. И, лишь услышав ее приглушенное «входите», открыл дверь перед Никитой, после чего удалился обратно к супруге и чаю с булочкам.
– Ты все? – вошел в комнату парень. На диване в живописном порядке валялись какие-то вещи, косметика, расчески, фен и какие-то непонятные женские приспособления.
– Почти все, – копалась в шкафу девушка, привстав на носочки. Аккуратные ногти на пальцах ее ног были выкрашены в коричнево-бордовый цвет. Почему-то Ник обратил внимание на эту деталь и задумчиво стал рассматривать ее ноги, все еще не тронутые загаром.
– Ты долго.
– Поверь, очень быстро, – возразила девушка, которая обычно собиралась на какие-либо мероприятия гораздо дольше. – Хорошо еще, я голову заранее вымыла. – И она заправила за ухо идеально прямую прядь волос – еще несколько минут назад она в спешке проводила по ним утюжком. Какое-то время она еще усиленно перебирала что-то в шкафу, пока с победным вскриком не вытащила из него оранжевую обувную коробку. Девушка бережно достала из нее нарядные босоножки на высоких каблуках.
– Нашла, – радостно сообщила она Никите, хмуро наблюдавшему за ней, и, усевшись на диван, предварительно сдвинув кучу вещей на другой край, засунула ногу в босоножку, что-то аккуратно застегнула и вытянула ее вперед.
– Красивые, да? – словно забывшись, спросила она у Кларского, любуясь. – Я их только один раз надевала. Берегла на особенный случай.
– Мы опаздываем, быстрее, – не разделил ее восторгов Никита. На самом деле ему все понравилось, однако озвучивать свое мнение парень не спешил.
– Да я и так быстро!
Пока девушка металась по всей комнате в поисках духов, внимание Кларского привлекли так и лежащие на полу мелки и листы ватмана с художествами хозяйки комнаты.
– Что это? – поднял с пола давешний рисунок парень, с интересом изучая жизненные перипетии несчастного Кита.
– Да так просто…
Ника испугалась – узнает же на рисунках себя! Девушка быстрым движением вырвала у Ника из руки рисунок, торопливо собрала с пола остальные, с карикатурами самого Кларского и спрятала в ящике стола.
При этом показалось, что Никита едва заметно улыбнулся, но, кажется, это было лишь иллюзией.
– Все, пошли, – сказала она нервно, на ходу брызгаясь фруктово-карамельными духами с нотками малины и хватая клатч. – Прости, что родители отвлекли.
– Прощу, – он последовал за девушкой. – А если мы опоздаем из-за тебя – то, увы, нет. Если бы я знал, что ты так долго будешь собираться, отправил бы сразу, до ужина.
Ника, ставшая выше сантиметров на двенадцать, гордо прошла мимо него.
В прихожей, освещенной ярким электрическим светом, Ник поймал себя на мысли, что Карлова – хорошенькая, особенно в своем темно-синем коротком платье и на высоких каблуках.
Родители Ники, вышедшие провожать дочь и ее друга, оценили то, как смотрятся молодые люди, найдя, что они – интересная пара. Людмила Григорьевна попросила Никиту следить за Никой и обязательно доставить ее домой в ценности и сохранности. А напоследок неугомонный Карлов-старший сказал весело – когда уже закрывал дверь за гостем и дочерью:
– Никита! Вы помните, я еще не готов стать дедушкой!
– Папа! Что ты несешь! – выдохнула девушка.
От такой перспективы Ник едва заметно побледнел, но нашел в себе силы обернуться и дерзко сказать:
– Я очень постараюсь. До свидания! Было очень приятно с вами пообщаться.
– У вас всегда так? – спросил Кларский молчащую и переваривающую все произошедшее Нику уже в машине по дороге в его квартиру. В лифте и на парковке они перекинулись лишь парой слов.
– Как?
– Неважно. Еще раз напомню: веди себя достойно, – велел слегка нервно Ник, вспоминая Ольгу. Ему стало интересно: а у нее дома какая кухня? Он никогда не был в ее квартире.
Они не опоздали.
Приглашения Ник успешно взял у человека брата – тот вместе с ними принес и две небольшие коробки, обитые бархатом. В одной из них лежали часы из белого золота известной во всем мире марки – для Никиты, а в другой – изящное колье с бриллиантами под стать часам – для Ники. Март позаботился о том, чтобы его брат выглядел соответствующе.
Костюм и ботинки, приготовленные заранее, уже ждали Кларского дома, и он, в отличие от своей спутницы, собрался очень быстро. А до места, в котором проводился бал, они доехали за довольно короткое время, объехав пробки по дворам.
На благотворительном вечере таких масштабов девушка никогда не была, поэтому с любопытством непосредственного ребенка крутила головой. То, что на ее шее кожу холодило дорогое красивое колье, ее сначала пугало, потомсмущало, а сейчас добавляло уверенности, поскольку будь она без него, то смотрелась бы совсем дешево среди всех этих людей в шикарных нарядах и дорогих украшениях. Почти всех этих людей окутывала незримая аура неторопливости, уверенности и, конечно же богатства, рука об руку с которым зачастую шагала власть. Ника никогда не видела в одном месте столько представителей местной богемы, интеллигенции и бизнес-класса.
– Обеспеченных парней высматриваешь? – спросил Никита, видя любопытство в ее глазах.
– Ага. Миллионеров. Слушай, а я тебе нравлюсь? – вдруг спросила Ника ни с того ни с сего. Просто увидела в зеркале напротив свое и его отражения и поняла, что они с Укропом похожи на влюбленную парочку.
– Безумно, – отозвался парень. – Поедем после этого чертового вечера ко мне, и я покажу тебе всю степень своей страсти.
«Дурак», – возмутилась она про себя, подумав – и тут же испугавшись этой мысли, – что у Ника отличная фигура и, наверное, к его плечу тепло прижиматься ночью, лежа с этим парнем в одной постели под одним одеялом.
– Как пошло.
– Не пошло, а жизненно, – не смутился Кларский. Нервничать он перестал и находился в более менее благостном расположении духа. – Пошло было, когда ты меня пыталась раздеть. Не помнишь? Ах да, ты же была под наркотой, – хмыкнул он. – Ну, так как тебе мое предложение?
– Спасибо. Не надо. Никита? – позвала она его через полминуты молчания.
– Что?
– А почему тогда, когда я наглоталась этого наркотического коктейля и приставала к тебе, ты ничего не сделал со мной? – поинтересовалась она. Этот вопрос ее очень мучил.
– Потому что ты стремная.
– Что-о-о? – вскрикнула девушка тут же. Ее разозленный вид позабавил Ника, и он впервые за несколько дней искренне улыбнулся. – Потому что я нормальный мужик, а не извращенец, – добавил он.
– Да большая половина, как ты сказал, нормальных мужиков, не долго думала бы, что делать! – возразила Ника с жаром.
– Значит, я отношусь к их меньшей половине, – отозвался Никита. Девушка облизала малиновые губы, пересохшие от того, что Ник находился рядом, он увидел это, и ему тут же вздумалось поцеловать их.