Мой идеальный смерч. Часть 3. За руку с ветром - читать онлайн книгу. Автор: Анна Джейн cтр.№ 36

Я схватилась за голову, ненавидя едва ли не весь мир – так обжигающе горячо было в душе.

Решил предать? Предавай! Гуляй хоть с Инной, хоть с Ольгой, хоть с любыми девушками планеты! Веселись, отрывайся, дыши полной грудью!

Дура, какая же наивная дура. Я за него так переживала, я едва ли не молиться на него начала, я влюбилась в него, а он… А он оказался мудаком с большой буквы. Сэр Мудак, здравствуйте! Думаете, я буду плакать из-за вас? Не бывать этому! Это вы будете плакать из-за меня.

Успокоилась я с трудом.

Позлившись и сдуру разодрав ножницами подаренного Смердяком музыкального тигренка с надписью «Полюблю всем сердцем» на кучу мелких тигрят, я завалилась спать и к удивлению мамы проснулась только утром. Мне всю ночь снилось теплое море, ветер, зелень, чей-то женский счастливый смех и мужской приятный голос, что-то шепчущий на непонятном языке, а после в сновидении появилось огромное зеркало в радужной раме, с которого на меня смотрел большими миндалевидными карими глазами красивый черноглазый юноша с оливковым загаром и темными волнистыми волосами. Одет он был в короткое одеяние с одним рукавом – кажется, такие назывались тогами. Я видела такие одеяния в учебниках на уроках истории.

– Вообще-то, если я смотрю в зеркало, там должна быть я, – наставительно сказала я чужому отражению. Парень пожал плечами, прикоснулся со своей стороны к поверхности зеркала, заставив меня проделать то же самое, улыбнулся грустно и исчез.

Странные мне сны в последнее время сняться. Весьма странные.

На следующий день мои страдания продолжались. Они продолжались и через день, и через два, и через три. Вместо того чтобы радоваться приближению концерта «На краю» и свадьбе брата, я грустила, хотя старалась выглядеть улыбчивой, как и всегда. Шутила, смеялась, пререкалась, но… Впервые в жизни я потеряла интерес к жизни. Небезразличной оставалась только музыка, которую я слушала часами, надев наушники.

Сначала я наивно ждала, что Дэн все-таки сумеет достать меня, позвонит или придет и все объяснит, скажет, что я все неправильно поняла, но этого не происходило. Его не было. И не было, и не было… Как будто бы он никогда и не появлялся в моей жизни. А я мучилась, скучала и бесилась. Он посмел без спроса влезть в мою судьбу, зашел бесцеремонно и, не разуваясь, наследил и исчез, оставив только память о себе. Он открыл глаза на созданного моим же собственным сознанием кумира. Подарил мне любовь – ту самую, которую я так раньше презирала, но которая покорила меня и заставила иначе взглянуть на мир. Обещал горы, в конце концов… Столько всего дал и так бессовестно поступил. Зачем? Для чего? Почему именно я?

На этот вопрос ответа не находилось.

Мама видела, что со мной происходит что-то не то, осторожно спрашивала, в чем дело, видя, как я без движения сижу с наушниками в ушах и пялюсь в одну точку, но я тут же начинала улыбаться и, конечно же, говорить, что все хорошо! Почему-то мне не хотелось, чтобы родители, и в первую очередь мама, все узнали. Мне было стыдно перед ними за саму себя, а еще я боялась, что они разочаруются – не во мне, в Дэне. Ведь маме он так понравился, а папа очень тепло отзывался о нем.

Видимо, актерская игра не особо мне давалась, ибо мама сразу же заподозрила неладное. Когда она все настырнее стала интересоваться, почему я все время сижу дома и ни с кем не общаюсь, я, чтобы отвести от себя подозрения, решила сходить в какую-нибудь парикмахерскую, сказала об этом маме, и она, явно обрадовавшись моему решению, потащила меня туда едва ли не за руку. В результате прическа у меня осталась почти прежней, а вот цвет волос поменялся – почти на тот же, что и был до покраски, только теперь я стала немного более светлой, чем раньше. Мама обрадовалась, я сделала вид, что тоже. Волосы вроде не выпали, правда стали жестче, но, кажется, это не страшно.

Теперь уже ничего не страшно.

И лучше бы сердце стало жестче, а не волосы. Жаль, нельзя обесцветить сердце.

В тот день – день покраски, мне все, совершенно все, напоминало о Смерчинском. Парень в толпе показался им, кто-то засмеялся в магазине, и я нервно обернулась – подумала, что это Денис. Мама смотрела по телевизору тот самый фильм, который мы смотрели в мае в кинотеатре.

– Давай будем играть в любовь? – сказал герой – тот самый популярный парень из школы.

– Зачем? – фыркнула героиня – в пику ему одна из самых непопулярных учениц, да еще и с неформальскими замашками.

– Скажем, что мы – пара. И первыми бросим тех, кто хотел бросить нас.

– А у нас получится?

– Получится. Я буду называть тебя «деткой», а ты меня «пупсиком», и все будет окей. Только не влюбляйся в меня по-настоящему, поняла?

– Брось. Ты мне даром не нужен. Пупсик.

Гадкие воспоминания волной накатили на меня, и я заперлась в своей комнате. Взгляд упал на руки, и я вдруг резко сняла с большого пальца кольцо Дэна, кинув его на стол. Оно со звонким стуком прокатилось по нему и упало куда-то на пол. Я не стала подбирать его. Катись, сволочь, катись. Мне ничего от тебя не нужно.

И тут меня посетила мысль, что мне нужно избавиться от всего, что напоминает мне об этом человеке.

Злобно осмотрев останки растерзанного тигренка, спрятанные в ящике стола, я выбросила их в мусорный мешок, туда же полетел и идиотский набор для влюбленных, подаренный друзьями Дэна. А еще я нашла оригами, что Дэн делал своими пакостными руками. Захотела смять их, разорвать, уничтожить, но, к сожалению, не смогла. Просто смотрела на бумажные фигурки с безразличным лицом. Мне даже притрагиваться к ним было страшно. Ведь когда-то их касались пальцы Смерчинского…

Вот эту фигурку он делал специально для меня, потому что я попросила, а эту смастерил в эльфийском кафе, чтобы передать его вместе с вином якобы от поклонника Князевой, дабы позлить Ника. Блин! И на что я только тратила свою жизнь? На то, чтобы разлучить двух не самых достойных людей? Как же я вляпалась во все это? Как же поверила? А ведь тогда я считала, что это – отменное приключение. Как ребенок, ей-богу.

Я все же взяла павлина с шикарным хвостом и стала рассматривать сиреневые узоры, выведенные рукой Смерча. Денис – ты самый настоящий павлин.

Пальцы пробежались по податливой бумаге, и я случайно развернула уголок. И замерла.

А что это за надписи он все же тогда сделал? Я думала, буковок немного – всего несколько штук, а на развернутой бумаге их подозрительно много, написаны в строку его ровным красивым подчерком. Зачем Смерчинский тогда это вообще писал? Я внимательно вгляделась в эти непонятные мне символы.

«C m]/hg; z, u/c l, iuol iujukuamghe2+

«l gb, kuvm ih nlku

Tgm’mnbc, hn b miile m, u/u b, hi, vpu#

M jukub, hi. Tau gub, m bu/c, hy 1 gl]gkh[he jkuaizz bu/c».

Что это? Что за бред бредовый? Тайное послание своей любимой Ольге, или ему скучно было?