Смерч этой же ночью точно убедился, что его Маша все-таки бывает очень разной. Она тоже может быть настоящей женщиной и вести себя с ним ничуть не хуже, чем большинство девушек, что у него были до нее. А может быть, свою роль играли и те факторы, что он просто очень сильно – действительно сильно, любил свою подругу. Ну, или как говорила ему сама Бурундучок, щекоча его под подбородком и смеясь: «Просто у тебя давно никого не было. Короче, ты как оголодавший человек, которому через пять дней голода даже кусок черного хлеба покажется супервкусным!» Как бы то ни было, эту ночь Смерч провел так, как давно мечтал, хотя поначалу даже и не надеялся на такое чудо.
Ночью, после свадьбы он и Мария сбежали к нему в пустующую квартиру, вернее, доехали с почетным сопровождением машины с охраной.
В ресторане они уединились на открытом балконе, в отдалении от всех, и сидели на узком диванчике. Легкая и прозрачная, как дуновение июльского горного ветра, нежность как-то очень гармонично переплеталась вокруг них со страстью, похожей на светло-красный кристалл, который все больше и больше алел.
– Может, все же поедем ко мне? – прошептал Дэн Маше, которая умудрилась сесть к нему на колени и так взлохматить ему волосы, что он стал похож на лохматое, по ее словам, чудо. Чудо это к тому же неровно дышало и изредка привычно кусало себя за запястье.
– Нет, не поедем, – хитро улыбнулась Чип, осторожно проводя пальцами по его шее – ящерка все-таки волшебным образом манила.
– Тогда слезай, – велел ей парень.
– Чего вдруг? – девушке у него на коленях было очень уютно.
– Слезай-слезай, и пойдем ко всем.
– Но почему? – заныла Маша.
– Давай-давай, слезай, – велел ей вновь Смерч. – Ты же не хочешь, чтобы твой папа сделал из меня отбивную? – слабо улыбнулся парень.
– Чего ты так боишься? – кокетливо повела плечом Мария.
– Хочешь знать, мой Бурундучок? – Дэн тихо прошептал что-то девушке на ухо, и светло-карие глаза ее удивленно округлились. Почти тут же она рассмеялась и с напором поцеловала его в губы.
– Эй! Стоп! Стоп-стоп-стоп, милая! За что ты меня так хочешь наказать? Я правда не хочу связываться с твоим отцом! Да и дед твой на нас странно посматривал! – Дэн подхватил не подозревающую о такой подлости Марью под руки и резко перевернул девушку спиной на диван, нависнув над ней. Его челка защекотала Машин лоб.
– Вот же Сморчок ты псих… – проговорила она с любовью, понимая, что нужно все-таки научиться принимать важные решения – ведь это одно из важнейших качеств взрослого человека. А ведь ей все-таки пора взрослеть! – Ну, или гений, кто вас там разберет. Знаешь что?
– Что? – едва слышно прошептал Смерч, целуя ее в шею и чуть ниже.
– Поехали к тебе, – твердо произнесла девушка, обнимая его за плечи.
– Уверена?
– Нет, пошутила, – проворчала девушка, осознавая, как сильно колотиться ее сердце, заставляя сбиваться дыхание. – Когда мы приедем, я скажу, что это была шутка и убегу. А ты, голодный, – тут она все же рассмеялась, – вместо еды водички поглотаешь и баиньки.
– Боюсь, если ты попадешь ко мне домой, я тебя оттуда не выпущу просто так, – отозвался Смерч, и глаза его заблестели в предвкушении. – Поехали. Поехали, Бурундучок. У меня никого нет.
– Зато у тебя есть крутой мягкий ковер, – вспомнилось Маше и в шутку шлепнула его по руке, которая, по ее мнению, оказалась не там, где надо.
Этой ночью она вновь поняла, какой у Дэна в комнате великолепный ковер – и поняла это тогда, когда касалась его обнаженной спиной. Денис все-таки был для нее идеальным парнем.
Марина после этой ночи, веселясь, часто спрашивала Машку, а не говорил ли ее Смерчик фраз типа: «Не бойся», «Доверься мне» или «Все будет хорошо», а Бурундукова только громко, но счастливо смеялась и качала головой. На самом деле это она сама спросила его, набравшись наглости:
– Ну что, будешь моим?
– Буду. Куда я денусь, – прошептал он, проводя ладонью по горячей спине. Девушка нависла над ним, решив поиграть в «главную».
– Вот именно, что никуда, – вздрогнула Маша от прикосновения.
– Верный ответ, – довольно улыбнулся Денис и резко перевернул ее, сам уже оказавшись сверху.
Внутренний огонь девушки не просто согревал его – он оставлял ожоги, которые, правда, моментально проходили. А воронка бешеного смерча, пляшущая вокруг этого пламени, становилась все больше и больше. Ветер и воздух встретились и радостно рванули на встречу друг другу. В глазах Маши и Дениса явственно отразились серебряные фейерверки взаимных чувств.
Заснули они под утро, уже в кровати, на прохладной шелковой простыне, жутко довольные всем случившимся.
Совсем рядом с этими двумя на персидском пушистом ковре те, что когда-то были монстриком и орлом, крепко обняли друг друга. Может быть, они находились в другой реальности, а может быть, были просто отражением эмоций Чипа и Дэйла.
А вот что же или кого же представляла из себя та странная элегантная леди в вуали и с мундштуком в руках, которая так частенько сопровождала Дениса, сказать было сложно. Однако она все же засеребрилась в воздухе слабым туманом и сказала неслышно, как рыба, разевая ярко накрашенные полные губы:
«Я сделала, что вы просили. Спасла его, нашла ему ее, подарила удачу. Пусть дальше делает все сам, наш мальчик. Он уже много сделал». – И она, повертев кольцо с буквой «с», улыбнулась.
Рядом с ней морской волной мелькнуло лицо Инны, согласно кивнувшей женщине в вуали, а после над кроватью, где спали Денис и Маша, на миг появилась красивая молодая женщина, удивительно похожая на Смерча.
«Спасибо, я знала, что в этот раз он справится», – с почтением проговорила она, озарила парня и девушку собственным светом, а потом исчезла.
Спящему Дэну, решившему, что он сошел с ума от счастья, вдруг показалось во сне, что на него кто-то смотрит. Парень слегка приоткрыл глаза, но никого не увидел и заснул вновь, почему-то перестав волноваться о том, что раньше казалось ему персональным адом. Он просто обнял Машу и улыбнулся.
* * *
«С твоим связана буква «Д». Хороший человек. Чистый, светлый, надежный. Полюбит – на всю жизнь.
Ясно вижу тебя, обнимающую его за обнаженные плечи. Крепко».
Я проснулась первой и сразу поняла, где я нахожусь. От осознания того, что я сейчас лежу в обнимку со своим любимым, окрыляло.
Этим июльским днем жаркие объятия Дениса чересчур сильно согревали меня, прижавшуюся щекой к его груди. Правда, спину мне приятно холодил утренний ветерок из открытого окна, овевающий широкую мягкую кровать Дэна. Одеяло, похожее на кусок летнего облака, едва прикрывало поясницу, поэтому спине и было прохладно.
Я открыла глаза, вздохнула и осторожно, чтобы не разбудить парня, приподняла голову. В голове тихонько, но мелодично музицировал целый сводный оркестр чувств: каждому головастику вручили по инструменту, фиолетовый умело аккомпанировал на белоснежном фортепиано, а зеленый в крапинку затейливо играл на старинной скрипке. Кажется, сегодня им больше нравилось не писать глупые плакаты, письма и растяжки, а показывать свои ощущения через звуки. Ночью я слышала мелодию полета, танца огня и воздуха, а сейчас – умиротворения и свободы.