Русские сказки - читать онлайн книгу. Автор: Роман Злотников cтр.№ 53

— Но они же… дети!

— Они — члены семьи самого главного узурпатора и угнетателя, — рявкнул Григул, раздосадованный новым приступом слабости, — а значит, и сами такие же. Хотите одеться — пять минут, но у нас на глазах!

Коней суетливо взял бриджи, переброшенные через спинку стула и, уже всунув ноги в брючины, вдруг замер и тихо, умоляюще прошептал:

— Пожалейте хотя бы младших…

Григул демонстративно отвернулся, а Лубенек наклонился над супругой бывшего государя, испуганно смотревшей на него из-под натянутого по шею одеяла, и весело рявкнул:

— А тебе что, мамзеля, особое приглашение надо? Или тебя в исподнем кончать?

Та вздрогнула и, поводя глазами по сторонам, молча вылезла из постели.

Вскоре все семейство уже стояло в ряд поперек комнаты. Три старшие принцессы зябко кутались в шали, младшую Коней держал на руках. Девочка свернулась клубком, пряча лицо на груди отца. Лицо отрекшегося суверена было белым, левая щека подергивалась в тике, и это слегка тешило самолюбие Григула. Но Элис Цассенская показала, что недаром в ней течет кровь десятка поколений царственных предков. Она гордо вскинула голову и, повернувшись к старшим дочерям, громко сказала:

— Что за прически, девочки, и где ваши драгоценности? — Она бросила презрительный взгляд на толпившихся в коридоре конвойных. — Надеть все. Пусть на этих бандитов и убийц падет проклятие цассенского рода, когда они будут отмывать их от нашей крови!

Конвойные невольно качнулись назад. Григул растерялся. Но Лубенек шагнул вперед и со злостью ударил Элис рукояткой барабанника по скуле.

— А ну заткнись, стерва старая. — Он в радостном возбуждении взглянул на Григула: — Эр-р-ршите отправлять?

Григул молча кивнул. На мгновение установилась тишина, внезапно и странно нарушенная громким скрипом, донесшимся с лестницы. Кто-то тяжелый неторопливо, по-хозяйски поднимался на второй этаж. Было чему удивиться. Все конвойные, за исключением смены, охранявшей внешнее ограждение, толпились на лестничной площадке и в комнате у дверей. К тому же тот, кто поднимался по ступеням, был уж очень… здоров, а таких среди конвойных не было вообще. Григул озадаченно повернулся к двери, а Лубенек зло выругался сквозь зубы и крикнул:

— Кого черт несет?

Верхняя ступенька лестницы жалобно хрустнула. Конвойные суетливо расступились, и в комнату, пригнувшись, шагнул гигант в длинной кавалерийской шинели с багряными генеральскими отворотами. Кто-то вновь охнул, тихо, как тогда внизу, в коридоре. А гигант обвел всех тяжелым взглядом своих глубоко посаженных глаз неразличимого цвета и произнес глухим рокочущим басом с легким непонятным акцентом:

— Я от соратника Нирама. Где я могу видеть соратника Григула?

Григул почувствовал, как отпускает его мучительное напряжение, в котором он находился. Впрочем, ЭТОТ произвел впечатление на всех, даже Лубенек как-то притих.

Комендант шагнул вперед.

— Я Григул. Ваш мандат?

Гигант, будто и не слышал вопроса, молча обошел кругом сгрудившееся в центре комнаты семейство суверена и, повернувшись на каблуках, так, что тяжко заскрипели дубовые половицы, уткнул в Григула тяжелый взгляд:

— Еще живы? Почему? Соратник Нирам сказал мне, что постановление о ликвидации он доставил вам лично еще час назад.

Григул слегка оробел.

— Ну, понимаете…

Но гигант не дал ему договорить:

— Где собираетесь провести акцию?

— В подвале.

Гигант скривил губы в улыбке.

— Отлично. — Он недовольно посмотрел на Григула. — Ну, командуйте, соратник, что вы на меня уставились. Всех вниз, в подвал, и так затянули. — И он демонстративно извлек из кармана массивные часы в золоченом корпусе.

Григул, раздосадованный манерами того, кто представлялся ему уполномоченным из центральных органов раздраженно закричал на конвойных, все пришло в движение, и лестница снова заскрипела под десятками ног.

Через несколько минут семейство бывшего государя уже стояло тесной группой в углу большой подвальной комнаты с каменными стенами и песчаным полом, а весь конвойный отряд, за исключением караульных, во главе с самим Григулом бестолково топтался рядом с подвальной лестицей. Григул нервно переводил взгляд с семейства суверена на переминающихся конвойных. Пока спускались в подвал, соратник из центра куда-то подевался, а начинать акцию без него Григул не осмеливался.

Наконец тяжело заскрипела лестница и на верхней ступеньке показались обутые в добротные сапоги колоннообразные ноги уполномоченного. Григул недовольно покосился по сторонам. Именно сейчас, когда ему так нужна была поддержка, Лубенек тоже куда-то исчез. Хотя, как подумалось вдруг коменданту, это, пожалуй, и к лучшему. Этот скользкий и шустрый «деловой» в последнее время что-то начал проявлять излишнюю активность. Не хватало еще, чтобы он раскомандовался и здесь, на глазах у этого сердитого уполномоченного, как делал это наверху весь последний час. Между тем гигант уже спустился вниз и первым делом недовольно надул губы.

— Что за бардак? Вы куда смотрите, соратник? Почему ценности еще не оприходованы?

Григул недоуменно посмотрел в направлении его взгляда и увидел, что в общей суматохе женщины успели вдеть в уши серьги, а супруга Конея даже умудрилась нацепить себе на руки два браслета. Да и у самого бывшего суверена болтался на шее орден Богоявленного Ариста Перворожденного.

Григул побагровел.

— Ах ты…

Гигант раздраженно прервал его жестом руки.

— Ладно, успокойтесь, соратник, — Он повернулся к жертвам, — Господа, я предлагаю вам пройти вон в тот чуланчик, — он кивнул в сторону небольшой двери в дальнем углу подвала, — снять ценности и, — голос его вдруг исполнился непонятной мощи, — НЕ СОЗДАВАТЬ МНЕ ЛИШНИХ ПРОБЛЕМ.

Григул удивленно уставился на гиганта. Тот явно выделил последнюю фразу. Что бы это могло означать? Черт, и куда это запропастился этот Лубенек? Григул уже имел немало случаев убедиться, что у того чутье на всякие неприятности. А с момента появления этого уполномоченного неприятности, похоже, пошли косяком. Если бы он знал, КАК он был прав…

Элис, чье упрямство стало причиной некоторого непонимания среди «соратников», вздернула подбородок, по всей видимости, собираясь стоять на своем до конца, но вдруг ее глаза округлились, рот перекосился в судорожной гримасе, и она, словно сомнамбула, двинулась к двери, указанной уполномоченным, не отрывая от него застывшего взгляда. Старшая из дочерей, красавица Тесе, качнулась было следом, но не двинулась с места, лишь негромко, испуганным голоском окликнула:

— Мама…

Элис вздрогнула, будто очнувшись ото сна, резко остановилась и, опустив глаза, глухо, напряженным голосом сказала:

— Девочки, дорогой, идемте скорее.