Русские сказки - читать онлайн книгу. Автор: Роман Злотников cтр.№ 42

Козя вздохнул, припомнив прошлую зиму, поудобнее перехватил мешок с продуктами, подумал, что у матери скоро день ангела и она очень обрадуется гостинцам, и, настороженно оглядываясь по сторонам, припустил домой.

К его удивлению, в комнате матери было жарко натоплено. Веселые сестры, одетые в одинаковые новые теплые шерстяные платья, оживленно сновали вокруг почти накрытого стола, на котором горделиво возвышалась здоровенная кастрюля, источавшая запах мясного борща, и пускала душистый пар к потолку горка столь любимого Козей печеного картофеля, обложенная солидной толщины отбивными. Рядышком стояло еще несколько плошек с соленьями, а в центре торчала запотевшая четвертьведерная бутылка «Смирнянской».

Увидев Козю, который застыл в дверях, остолбенев от невиданного изобилия, сестренки восторженно завопили и бросились к нему на шею:

— Козенька, милый, как хорошо, что ты пришел!

Козя, у которого от искренней радости сестренок стало тепло на сердце, весело отмахнулся.

— Да ладно вам, стрекозы, — и, подойдя к столу, удивленно спросил: — А это откуда?

Сестры застрекотали наперебой.

— А это мама…

— На работу устроилась…

— У нее такой начальник…

— Он нас на авто катает…

Хлопнула дверь, и на пороге появилась раскрасневшаяся мать с плетенкой нарезанного хлеба в руках. Увидев сына, она охнула и всплеснула руками.

— Господи, Козенька, радость-то какая! А у нас гости сегодня. Сам Карай Тергеич пожаловал. Со товарищи.

В коридоре послышались тяжелые шаги и приглушенные голоса, потом осторожно постучали в дверь. Мать ахнула, заполошно взмахнула руками и подскочила к двери.

Гостей было пятеро. Спокойные, улыбчивые мужчины, от которых веяло какой-то непоколебимой уверенностью людей, способных справиться с любой ситуацией. Ничего подобного Козя до сих пор в людях не замечал. Даже сам соратник Марак, которого Козя иногда мельком видел в длинных коридорах Комитета, а однажды даже лицезрел на расстоянии вытянутой руки, когда тот зашел в телеграфную комнату по какому-то неотложному делу, и то в сравнении с этими людьми выглядел не очень-то внушительно. Мать радостно засуетилась, раскланиваясь с гостями, помогая раздеться и складывая шинели на накрытую стареньким покрывалом большую кровать, потом принялась поливать из кувшина на руки гостям. Глядя на эту веселую суматоху, Козя почувствовал, как его губы тоже расплываются в глупой улыбке. Да, давно уже в их доме, впавшем в нужду после смерти отца, не было гостей.

Ужин прошел весело, даже в каком-то восторге. Начальник матери оказался блестящим собеседником, и его вопросы порой ставили Козю в тупик. А ведь среди соратников по ячейке Козя считался самым подкованным. Когда пришла очередь десерта, Карай Тергеич открыл свой объемистый портфель и под восторженные восклицания сестренок водрузил на стол холодный чугунок, сильно смахивающий на те, в каких на Пресном рынке продавали сладкое мороженое.

После мороженого сестренки насели на Карая Тергеича с просьбами покатать их на машине. Тот нахмурил брови, делая вид, будто сердится. Сестренки оробело притихли, но он вдруг прыснул со смеху и сделал знак шоферу. Тот поспешно вскочил, натянул кожаный картуз и с преувеличенной услужливостью поклонился своим юным пассажиркам.

— Куда прикажете подать машину, юные госпожи?

Все весело рассмеялись.

После отъезда девочек посидели еще с полчаса, потом мать вскочила, собрала со стола посуду и со словами: «Ну, вы, мужчины, посидите, поговорите, а я пока все помою и приготовлю чай», — убежала на кухню.

После нескольких ничего не значащих фраз Карай Тергеич вдруг повернулся к Козе и, пристально глядя на него неожиданно серьезными глазами, сказал:

— А знаешь, Козя, ведь главное, ради чего мы приняли приглашение твоей матери, — это поговорить с тобой.

— Со мной, почему это?

Начальник мягко улыбнулся.

— Ничего особенного, дорогой Козя, просто мне нужна кое-какая конфиденциальная информация, и я очень надеюсь, что ты поможешь мне ее получить.

Козя, весь похолодев, обвел глазами гостей. Ни один больше не улыбался. Вот так влип! Да это ж враги. У них же на роже все написано, и как он сразу не догадался? Телеграфист съежился на стуле.

— Ничего вам не скажу, офицерье проклятое. Хоть стреляйте, хоть пытайте меня.

Трое, что сидели напротив, сердито нахмурились. А здоровяк, что с ним заговорил, как ни в чем не бывало улыбнулся. От этой ласковой улыбки Козе стало еще хуже.

— Мы? Тебя? Да ты что?

Козя вскочил.

— Только мать не трогайте! И сестренок, они ни при чем!

Офицеры угрожающе качнулись вперед, но глава остановил их легким движением руки.

— Никто здесь не собирается никого ни убивать, ни пытать. Ни тебя, ни твою мать, ни твоих сестренок. Если ты хочешь, то можешь уйти, прямо сейчас, — он на мгновение замолчал, — Но ты совершишь большую ошибку. Какую — я тебе объясню.

Козя покосился на дверь, но остался сидеть.

— Ну и какую же ошибку?

Главарь не торопясь поддел вилкой соленый грибочек и с аппетитом прожевал.

— Что ж, давай поразмышляем. Допустим, ты сейчас уйдешь с гордо поднятой головой, как это у вас говорится, «не предав дело революции». Что ж, это твое право, и я на него не покушаюсь. Но из-за этого твоего поступка пострадают люди, которые очень мне дороги. И дело не в том, что они действительно в чем-то виноваты, просто так решил кто-то из столь уважаемых тобой вышестоящих соратников. — Главарь замолчал, не отводя взгляда от Кози. — А теперь представь себе, что произойдет, если сразу после тебя мы все встанем и… тоже выйдем. В коридоре, как полагается, попрощаемся с твоей матерью — почтительно поцелуем ручку, раскланяемся, как же иначе… — Главарь усмехнулся. — Знаешь, а мне чем-то даже нравятся твои соседи, так просто просчитать их реакцию… — Он прищурился. — И как ты считаешь, много ли времени понадобится, чтобы все это дошло до Особого комитета?

Козя обмер. А главарь продолжал ровным тоном:

— Потом выяснится, что учреждения, в котором якобы работала мать, никогда не существовало в природе, а такой зарплаты, какую она получала, никто не платит. Как ты думаешь, чем это кончится? — И он замолчал.

Над столом повисла мертвая тишина. Тихим, бесстрастным голосом главарь заговорил снова:

— При проклятом старом режиме никому и в голову не пришло бы хватать и расстреливать детей. Да и то, виновен ты или нет, решал суд. Правый он был или неправый — можно спорить, но у человека всегда был шанс… — Он повернулся к Козе. — Как видишь, я НИЧЕГО не сделаю твоим близким, но вот сможешь ли ты защитить их от СВОИХ? Если да, то иди.

Козя судорожно сглотнул, в голове метались обрывки мыслей. Сообщить старшему телеграфисту? Доложить начальнику охраны? Самому явиться в Особый комитет? Так ведь не поверят. Вон на прошлой неделе загребли братка из курьерской службы. Козя за него головой бы поручился, что парень свой в доску, а оказалось… А может, он и вправду свой, просто какая-нибудь гнида настучала, а те в Особом церемониться не любят. Враг, не враг — в морге разберутся. Он зажмурился, представив себе все это, и еле слышно спросил: