– Что?
Я задумался. Потом ответил так:
– Я всё скажу. Но не сейчас. Потому что сперва ты мне расскажешь, кто я такой и почему я стал таким.
– Ты – ярл, – сказал Белун.
– Я это знаю! – гневно сказал я. – Но почему я ярл?
– Так Хрт решил, – сказал Белун. – Мы ему покорились. – А после сердито добавил: – Да ты же об этом сам всё знаешь! Тебе об этом столько уже раз было рассказано!
– Кем? – грозно спросил я. – И как? Да, говорили мне, что вы сошлись на капище и кланялись ему, воздавали дары, а он долго молчал, молчал… А после возгласил: «Ярл! Барраслав!» А больше они ничего не знают. Да и не могут знать! Здесь все решаешь ты!
– Не я, а он, – сказал Белун и при этом даже кивнул на Хрт. – И мы к нему пришли и, возложив дары, спросили, кто же теперь должен стоять над нами. Ведь Айгаслав, мы сказали, ушел. И Верослав ушел. И тогда Хрт – сначала он долго молчал – назвал тебя. И тогда я пришел сюда и подал тебе меч, мы вышли к градским. А дальше ты все знаешь.
– Да, это так, – сказал я. – Но прежде было что? Ведь я же спрашивал у них: «Кто я такой? Что со мною было?» А они мне: «Ты – это не ты. Тот руммалийский ярл сразу сгорел, как только он вошел в огонь. А ты – наш ярл, ярл Барраслав, хоть и похож на того руммалийца, но ты – это не он, забудь о нем». Вот и всё, что я от них услышал. И, что еще печальнее, я понимал, что они в это верят! Но мы же с тобой знаем: я не сгорал, а сидел здесь, не мог пошевелиться. И я был без меча – еще того, легионерского. Ты же забрал его, унес. Где, кстати, он?
– Мы поднесли его, – тихо сказал Белун. – Хрт поглотил его. И нам была дарована победа – никто из руммалийцев не ушел, мы их всех убили.
– А меня, – сказал я со смехом, – вдруг пощадили! Зачем?
– Хрт так решил.
– Так! – гневно сказал я. – Я вижу, ты неразговорчив. Ладно! Тогда…
И я глянул на меч, на Хрт. И Хрт опять улыбнулся! Его рубиновые губы приоткрылись и он опять шепнул – я не скажу, о чем…
И я взялся за меч. Он мне легко поддался! Я схватил его и встал из-за стола, подошел к колыбели, и уже даже замахнулся на нее!..
Только тогда Белун, не выдержав, воскликнул:
– Я вспомнил! Вспомнил! Только отойди! А еще лучше сядь!
– Нет, – сказал я. – Я буду стоять здесь! И слушать. А ты расскажешь мне, кто я такой и почему я такой, и как всё это случилось. Говори!
Тогда он, без особой, конечно, охоты, начал рассказывать вот что:
– Если сказать честно, то я, может, знаю не больше тебя. Просто я видел больше, это правда. А думал я тоже неправильно. Вот почему когда ты прошел через Бессмертный Огонь и он тебя не сжег, а после когда и Хвакир тебя не разорвал, и ты пришел сюда, и сел, невредимый, за стол, я тогда сильно оробел. Но потом ты вдруг стал как каменный, и я тогда очень обрадовался! Я же подумал, что я теперь понял, чего хотел Хрт: он заманил тебя, он лишил их головы! Теперь, подумал я, мы легко с ними справимся, а уже после выведем тебя на капище и принесем в дар Прародителям. Это, я думал, будет знатное, достойное их подношение. И сперва оно как будто так и было: я вышел от тебя и показал твоим людям твой меч, сказал, что ты сгорел, и это их крепко напугало. Они быстро взяли наше золото и быстро ушли отсюда. Потом, уже в дороге, они разделились – и это было как раз в тот день, когда мы отдали Хрт твой меч и он его сожрал. И сразу дал их перебить – а перебили их Гурволод и Стрилейф. Потом они пришли сюда – Гурволод старшим, а Стрилейф при его стремени, – встали на капище и начали бросать в огонь добычу. Хрт быстро пожирал ее и требовал еще и еще. Тогда Гурволод повелел: «Теперь веди их наиглавного!». И я пошел. Прошел через огонь, потом мимо Хвакира… А вот уже сюда, к тебе, я так и не смог войти! Хрт не пускал меня! Тогда я опять долго думал, потому что я опять не понимал, чего он хочет. А после я вдруг понял! И ноги сами меня понесли – и я вернулся на капище. А потом, тоже сам по себе, нет, по велению Хрт, я там сказал вот что: «Нечиппы-ярла нет! Хрт его сжег, а Макья съела его пепел!». Да-да, ярл Барраслав, вот что я им тогда сказал, потому что я тогда уже начал кое-что понимать! А они гневались, они мне не верили! Гурволод мне грозил, кричал, что быть такого не может. Тогда я сказал ему, что пусть он сам пойдет и сам посмотрит. Он пошел. И с ним пошел Стрилейф, Шуба пошел, Чурпан, и еще другие, но только из тех, кто ведет свой род от Хрт, ибо других Бессмертный Огонь не пропустит – сожжет.
– А Хальдер? – спросил я. – Он тогда как? Он же входил в кумирню. А он ведь тоже был чужак – как я.
– Хальдер, – сказал Белун, – это совсем другое. Хальдер ходил к Источнику, пил из него и спас Айгаслава. И Хрт отметил Хальдера, и взял себе в приемыши.
– Как и меня теперь? – спросил я.
Белун очень сердито глянул на меня, но больше уже ничего не сказал. Тогда я взялся за веревку колыбели – и он тогда опять заговорил:
– Так вот, я им сказал «смотрите сами» – и они пошли. Но они не только не вошли в Хижину, а даже не смогли миновать Бессмертный Огонь – так он тогда разбушевался. Они отступили. О, это было грозное знамение! Я сказал: «Хрт вас не принял, уходите!» Гурволод почернел от гнева, выхватил меч и хотел меня убить. А я сказал: «Воля твоя. Но есть и воля Хрт – и если он тебя сейчас не принял, то и после всегда будет так. А это значит, что он не хочет видеть тебя здесь ярлом». Вот что я тогда ему сказал, и все это слышали. Но все молчали, как немые. Гурволод опустил меч, отвернулся и велел подать коня. И ушел в Ровск. А после, в тот же день, ушел и Стрилейф. Ярлград остался без ярла. Люди тогда были очень напуганы. А я ничем не мог им помочь! Я тогда, сам как пес, сидел здесь, на крыльце, возле Хвакира, а к тебе сюда войти не мог. А воеводы собирали Круг, рядились. Но только они называли кого-нибудь, приходили и спрашивали у Хрт, хочет ли он его принять, Хрт ничего не отвечал. А ты сидел здесь, а встать и выйти к нам не мог. А я не мог к тебе войти, ибо тогда еще не знал, что я должен тебе сказать. Потом мне вдруг был голос. Тогда я их призвал и говорил: «Хрт сжег Нечиппу, Макья съела пепел, Нечиппы нет, но Макья разродилась – и нам дарован новый ярл, ярл Барраслав, и он не руммалиец, а он наш, и вы это сами увидите, потому что ему здесь всё знакомо и всё привычно, он всех нас знает и он чтит наши обычаи». И ты вышел, и они поверили этим моим словам. Хотя… – И тут Белун замолчал и очень сильно нахмурился. Потом сказал: – Хотя, когда я слышал голос, там были совсем не такие слова.
– А какие? – спросил я.
– Зачем это тебе? – сказал Белун. – Ты ярл, ты принят нами, Хрт тебя чтит, Макья тебя любит. Большего, я думаю, и желать нельзя. А про те слова, которые он тебе шепчет, я тебе вот что скажу. Не верь ему, потому что бывает и такое, что и боги тоже ошибаются. Хрт очень стар и устал, и вот ему кажется всякое. Не верь ему – верь мне! И я знаю, что я говорю. Потому что не один ты, но и я тоже его слышу. Сказать, что именно?
– Не надо, – сказал я и опустил меч в ножны.