Чужая корона - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Булыга cтр.№ 46

На этом пан Задроба замолчал. Рассказывал он складно, ловко. Великий князь, тот аж заслушался. А я, честно признаюсь, нет. Потому что я слыхал истории и пострашней. Их у нас в Крае много, каких только хочешь. Особенно популярными они бывают в долгие зимние вечера, особенно когда за окном воет вьюга. И вообще, волколак, или, иначе, Цмокова собака, — это один из наших самых популярных фольклорных персонажей. Считается, что волколаки служат Цмоку, Цмок для этих низших оборотней — высший, главенствующий оборотень, своеобразный князь. Основная задача волколаков — вовлечение в свои ряды (в свою стаю) все новых и новых адептов. Со временем, как утверждает народное поверье, волколаками станет все население Края, Цмок будет их Великим князем, и вот тогда и наступит счастливое для них, оборотней, время. Правда, данные статистики никак не подтверждают того, что поголовье волколаков растет. Напротив, с каждым годом сообщений о встречах с волколаками становится все меньше и меньше, и это вселяет определенный оптимизм. Вот так примерно думал я тогда…

Когда Великий князь вдруг сказал:

— Га! Это доброе дело! Так, говоришь, в Кавалочках?

— В Кавалочках, — кивнул пан Задроба. — Я ему где-то вот сюда, под ключицу попал. Можно будет найти.

— И найдем! — сказал Великий князь. — Правда, Сцяпан? — Но, не дождавшись от меня ответа, он гневно вскричал: — Да чего это ты сегодня все молчишь и молчишь?!

А что мне было говорить? О том, какое задание дала мне Великая княгиня? Вот я и молчал. Но тут — я не люблю, когда на меня кричат, — я не сдержался и сказал:

— Ваша великость! Да что там искать? И кого?! Волколаки — это хлопское поверье. Ну какие, в самом деле, могут быть…

Но договорить я не успел. Великий князь вскочил и дико заорал:

— Сам хлоп! Книжный червяк! Пиявка ученая! Вон с моих глаз, пока не удавил! — и тут он было уже двинулся ко мне…

Но я его опередил — поспешно выскочил за дверь, а там…

А там я опомнился уже только у себя в книгохранилище. Нет, это вовсе не означает того, что я, будто перепуганный заяц, сломя голову бежал из Палаца. Нет, я шел по городу нормальным, размеренным шагом. Другое дело, что всю дорогу до книгохранилища я был обуреваем целым сонмом самых противоречивых мыслей и чувств, голова у меня, как говорится, шла кругом. Только оказавшись среди своих любимых книг, я снова обрел способность здраво рассуждать. Кстати, так со мной всегда: книги для меня — это самое лучшее лекарство при любых, даже самых сложных жизненных невзгодах. Правда, в этот раз, приведя свои мысли в порядок, я не ощутил облегчения. Ну, еще бы! Ведь еще раз, на сей раз совершенно трезво и спокойно оценив свой последний визит к Великому князю, я пришел к крайне неутешительному выводу: мне не остановить его, не удержать в Глебске, он окончательно и бесповоротно решил отправиться к Цмоку. Мало того! Теперь вовсе не я, а этот никуда не годный пан Задроба стал его главным советчиком. А если так…

Тогда прощайте, мои верные друзья, мои исцелители и утешители. Гореть вам всем в печи, пылать вам ярким пламенем, тешить вам взор наияснейшей Великой княгини, которая всегда как скажет, так и сделает — опишет вас как будто бы за долги и пустит на растопку. Что делать, Сцяпашка, что делать?! И я, крепко схватив себя за волосы, заходил взад-вперед, взад-вперед, взад-вперед…

Но все это продолжалось достаточно недолго, после чего я уже окончательно взял себя в руки и даже кое- что придумал. А именно: я решил пойти на попятную. Однако когда я уже назавтра рано утром явился в Палац, то великокняжеский мечник Рыгор, прежде всегда такой предупредительный, весьма бесцеремонно остановил меня в дверях и сказал:

— А тебя пускать больше не велено.

— Да как это, Рыгорка? — наигранно удивился я. — Ты что это такое говоришь? Ты что, забыл, кто я такой?

— Нет, не забыл, — строго ответил он. — Вот поэтому я с тобой еще разговариваю. А мне было велено сразу, без всяких разговоров, спускать тебя мордой вниз по ступеням! А ну пошел вон, я кому говорю!

И я ушел обратно. После этого случая я уже неотлучно находился при книгохранилище и исполнял свои прямые служебные обязанности. Никто меня никуда не вызывал, никто, даже от господарыни, ко мне не являлся. Наступила весна, сошел снег. Ясь доносил, что в городе сейчас только и разговоров, что о предстоящем выезде Высокой комиссии в Зыбчицы. Выслушивая подробно передаваемые Ясем простонародные домыслы о том, что ждет эту комиссию на месте ее назначения, я ничего в ответ не говорил, а только многозначительно поглядывал на ровные ряды книг, плотно теснившихся до самого потолка. Книг у нас, думал я тогда, так много, что господарыне их хватит лет на пять, не меньше.

А полезных, дельных мыслей у меня тогда не было вовсе.

А потом вдруг, уже даже и не помню, за какой именно книгой, к нам явился доктор Винцусь Думка. А книгу он просил… А, вот! Начал он было ее называть, а потом вдруг остановился, замолчал, посмотрел на меня, посмотрел и говорит:

— А что это с вами такое, поважаный доктор Сцяпан? На вас лица нет.

Доктор Думка, он хоть и приверженец крайних, зачастую лженаучных взглядов, но, тем не менее, человек вполне здравомыслящий и к тому же не чужд бытовой мудрости, что среди нас, ученой братии, большая редкость. Вот в силу этого последнего я ему и поведал — в общих, конечно, чертах — о недавних, так взволновавших меня событиях. Я имею в виду свою крайне неудачную аудиенцию у Великого князя на фоне кощунственных угроз его супруги. Доктор Думка надолго задумался. Потом сказал:

— Да, дело архисложное! Великий князь — крепкий орешек. Насколько можно судить по его последним действиям и распоряжениям, да это у него и на лице написано — вы только вспомните, какой у него низкий лоб и большие надбровные дуги, — он от своего ни за что не отступится. Через неделю, максимум через две, он отправится в Зыбчицы и там схлестнется с Цмоком. Чем это дело кончится, догадаться несложно. И вот как только оно кончится так, как нам очень бы не хотелось, тогда эта вздорная князь-баба… Га! Я хотел сказать, и тогда наша наияснейшая господарыня сразу наложит лапу… га! персты! на нашу драгоценнейшую библиотеку и пустит ее дымом по ветру. Так?

Я кивнул. А он вдруг просветлел и продолжал:

— А вот и не так! В ее логических построениях есть одна маленькая, едва заметная брешь, и мы эту брешь сейчас расширим до таких просторных ворот, через которые не только все наши книги, но и весь наш университет запросто проскочит. А как мы это сделаем? Да очень просто! Поверь мне, мой поважаный пане Сцяпане, нашу несравненную князь-бабу Нюру в данном конкретном случае беспокоит совсем не то, где ее драгоценный супруг собирается провести нынешнее лето — здесь, в Глебске, или в Сымонской дрыгве. Ее интересует только конечный результат этой истории. Скорей всего, он, этот результат, будет для великокняжеской семьи весьма плачевен, Цмок — это им не хлопы и даже не Сойм. Но какое нам, коллега, до этого дело?! Наша главная насущная задача — это спасти университетскую библиотеку от гибели. А посему, раз мы не в силах повлиять на результат поездки господаря в Сымонье, то мы должны хотя бы на некоторое время отдалить княгинино решение по этому вопросу. Дальше будет видно, может, еще что-нибудь придумаем. А пока, на первых порах, поступим так…