Предатели. Войско без знамен - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Атаманенко cтр.№ 52

К обуславливающим его поступки факторам можно также отнести и то обстоятельство, что, будучи интеллектуально на голову выше своих сослуживцев и начальников, Хансен втайне презирал их. Сотрудничая сначала с советской и затем с российской разведкой, он потешался над своими коллегами и находил этому сладостное подтверждение.

Воистину, мог ли Хансен относиться к ним по-другому, коль скоро знал, что 99 % процентов офицерского состава Бюро никогда не посещало ни театра, ни вашингтонской Национальной галереи искусств?!

Не следует также забывать, что отношение Хансена к внутренней и внешней политике, проводимой США, было в высшей степени негативным. Достаточно вспомнить его вердикт Америке как «сильному, но умственно отсталому ребенку, который поддается внушению и поэтому потенциально опасному». Не исключено, что это обстоятельство, хотя и не в числе первых, подтолкнуло Хансена к установлению сотрудничества с КГБ и затем с СВР.

* * *

Хансен был арестован 21 февраля 1985 года. В тот вечер он, вернувшись из церкви, высадил жену и детей, а сам поехал в парк «Фокстон», что в двух шагах от его дома в предместье Вашингтона — Vienna. Через несколько минут после того, как «Источник» заложил тайник под пешеходным мостиком через ручей с символичным названием «Волчий капкан», он был схвачен агентами ФБР. В другом месте фэбээровцы обнаружили тайник с 50 000 долларов, предназначавшихся для него.

Приговоренный к пожизненному заключению без права на помилование, Хансен содержится в экстремально суровых условиях: под землей в одиночной камере с круглосуточно включенным электрическим светом, лишенный возможности кого-либо видеть и что-либо читать.

Впрочем, американская Фемида проявила неслыханную благосклонность к жене Хансена — Бонни. Она как вдова получила право на ежегодную пенсию в сумме 38 000 долларов…

Безрезультатные поиски

Летом 1980 года всем сотрудникам всесоюзных силовых структур были вручены фото супругов Шеймовых — Виктора, Ольги и их пятилетней дочери Леночки, якобы без вести пропавших. Чтобы стимулировать их поиск, через агентуру КГБ был распространен слух, будто глава семейства — ответственный сотрудник Комитета госбезопасности. В то же время Следственным управлением КГБ СССР по фату исчезновения Шеймовых было возбуждено уголовное дело.

Удивительным образом поиски семьи пересеклись с другим уголовным делом.

28 декабря 1980 года работники 5-го отделения (Таганско-Краснопресненская линия) отдела по охране метрополитена ГУВД Мосгорисполкома задержали на станции Ждановская, а затем убили заместителя начальника Секретариата КГБ СССР майора Афанасьева.

14 января Прокуратурой СССР и сотрудниками Второго главка КГБ были проведены операции по задержанию и аресту подозреваемых, которые вскоре дали признательные показания. Вслед за этим Комитетом была выдвинута версия о причастности арестованных к исчезновению семьи Шеймовых.

Экс-милиционеры давали показания о совершенных ими многочисленных преступлениях, путаясь в подробностях, с трудом вспоминая детали содеянного. Однажды на допросе один из негодяев заговорил об убийстве какой-то семьи. Так в рамках уголовного дела «Убийство на Ждановской» появилась версия об убийстве Шеймовых. Ее и стали проверять. Установить истину можно было, лишь отыскав трупы.

В распоряжение московской прокуратуры для поиска в лесном массиве возможных мест захоронения был выделен (!) полк солдат срочников. Специальными щупами они бурили скважины Шубиной до полутора метров на расстоянии 2–3 метров друг от друга. Несмотря на все предпринятые усилия, версия об убийстве Шеймовых так и не нашла подтверждения. Но зато появились косвенные данные, что Шеймов находится в стане противника. Правда, тогда еще оставалась неизвестна судьба его жены и дочери…

Бежать — так всей семьей!

В 1969 году Виктор Иванович Шеймов закончил МВТУ им. Баумана и попал на работу в закрытый НИИ Министерства обороны, где занимался разработкой систем наведения ракет с космических спутников. Там на него положили глаз вербовщики из Комитета. Они-то и решили, что он по всем параметрам подходит для работы на более высоком уровне.

В 1971 году он приступил к работе в самом засекреченном подразделении КГБ — в Восьмом шавке, который обеспечивал функционирование и безопасность всей шифровальной связи Советского Союза, а также отвечал за правительственные коммуникации внутри страны и за рубежом.

Лично Шеймов специализировался на защите шифровальной связи в условиях наших посольств и резидентур за границей. Там, как известно, местные спецслужбы из кожи вон лезут, чтобы насовать «жучков» в наши представительства и, если повезет, проникнуть в сердце посольства — в шифровальное помещение.

Работа в Восьмом главке высокооплачиваемая, престижная, не связана с вербовкой агентов, проведением обысков или просиживанием в засадах. Конечно, туда тянутся талантливые научно-технические кадры. Их фильтруют, проверяя до четырнадцатого колена и собирая отзывы и друзей, и недругов.

По прошествии периода адаптации сотрудники попадают в атмосферу важной для Союза работы, их щедро поощряют орденами за успехи, создают условия для приобретения ими научных степеней и званий — творчески состоятельные личности легко защищают кандидатские и докторские диссертации, многие становятся лауреатами Государственных премий…

Вместе с тем жизнь шифровальщика тяжела не только из-за кропотливого изнурительного труда — давит секретность, особенно за границей, где они находятся под особым присмотром собственной службы безопасности и вынуждены следовать жестким правилам поведения. Ведь чужие шифры — клад для любой разведки. Если перед спецслужбой стоит дилемма: кого вербовать — министра или шифровальщика, она предпочтет последнего. Министры приходят и уходят, а секреты криптографии остаются неизменными годами. Кроме того, шифровальщик может обеспечить доступ ко многим секретным коммуникациям и предоставить возможность преспокойно знакомиться со всеми перехваченными телеграммами…

В Восьмом главке Шеймов дослужился до начальника отдела, курирующего шифровальную связь наших посольств. По партийной линии выбился в заместители секретаря партийной организации. Однако, несмотря на все достижения по форме, его угнетало чувство неудовлетворенности по содержанию.

И это чувство, как он признается в своих мемуарах, «превращалось в отрицание всего «совкового». Там же он обстоятельно расскажет о причинах и мотивах своего бегства. Масса всего! И встречи с московскими диссидентами, и чтение литературных трудов запрещенных в СССР авторов, и лицемерие начальства и вождей, и неудовлетворенность своим образом жизни, и пессимистический взгляд на будущее страны, и желание не просто возмущаться существующим строем, сидя, как многие, уставившись в стакан на кухне, нет! — участвовать в полном его разгроме, да еще и в глобальном масштабе…

Как жить дальше? Приспосабливаться, делать свое дело и, закрыв глаза, ждать, когда все переменится само собой? Попроситься в отставку и распрощаться с КГБ? Открыто выступить против режима, как Сахаров? Создать антикоммунистическую организацию?