Рождение бабушки. Когда дочка становится мамой - читать онлайн книгу. Автор: Анат Гарари cтр.№ 82

– Значит, вы боитесь, что то же самое может случиться и с вами? – переспрашивает ее Рут. – Что вы придете помочь дочке или побыть с внуком, а вас прогонят?

– Да, – утвердительно кивает Това, – я стараюсь не оставаться у них ни одной лишней минуты; я так прямо и сказала Ширли: «Я не желаю ни под кого подделываться». Не хочу чувствовать себя помехой, для меня это больно и мучительно: я потом чувствую себя жалкой и грызу за то, что поставила себя в положение лишней, сама дождалась, пока меня прогонят.

– А как же все хорошее? – удивляется Клодин. – Вы же лишаете себя всего хорошего, не жалко?!

Ее поддерживает Маргалит.

– Вы меня опередили! Я хотела сказать то же самое! – обращается она к Клодин, а затем переводит взгляд на Тову. – Знаете, с тех пор как я призналась самой себе, что по натуре я пессимистка, я вдруг начала различать вокруг себя массу положительных вещей, которые чуть было не упустила! Я вдруг увидела, что меня окружает столько хорошего, это потрясающе!

Она взволнованно улыбается.

Наступает короткая пауза, которую прерывает Рут.

– А думали ли вы о том, – мягко произносит она, глядя на Тову, – что из-за вашего страха потерять их, ваши дочка и внук теряют вас? Что они не смогут получить все то хорошее, что вы можете им дать?

– Это не совсем так, – с легким раздражением в голосе отзывается Това, – я не думаю, что ничего не даю им и ничего не получаю от них, – не надо вдаваться в крайности. Я не сказала, что избегаю общения с моими детьми, наоборот, я очень дорожу нашими хорошими отношениями, но… Меня что-то все время останавливает, словно кто-то внутри нажимает на тормоза. Может быть, из-за этого наша связь будто буксует на месте, годами между нами ничего не меняется.

– И сейчас, – подхватывает Нири, – прежде чем между вами и Томэром установится настоящая связь, вы пытаетесь решить, в первую очередь для себя самой, на какие именно отношения вы готовы, насколько глубоко вы позволите ему проникнуть в вашу жизнь. Поэтому вы не называете его «мой внук», так как эти слова предполагают определенные, уже сложившиеся между вами взаимоотношения.

Това отвечает ей долгим сосредоточенным взглядом.

– Наверно, – коротко бросает она.

Помедлив, Нири обращается к группе:

– На прошлой нашей встрече кто-то из вас говорил, что если бы вы жили ближе друг к другу, то могли бы помогать больше, а кто-то – наоборот: если бы жили чуть подальше, были бы более свободны. Я хочу использовать эти понятия «ближе» – «дальше», но уже относительно того, о чем только что говорила Това. В близости, по-моему, есть много плюсов, но за нее, как за все в жизни, приходится платить. Есть, кого это пугает, удерживает; некоторые даже предпочитают отступить.

Она смотрит на Тову.

Това сидит задумавшись, положив ногу на ногу и чуть заметно покачиваясь всем корпусом вперед-назад.

– Да, все относительно, – еле слышно говорит она, – по-видимому, я больше опасаюсь плохого, чем радуюсь хорошему. Как вы верно заметили, я неисправимая пессимистка и большая трусиха, особенно во всем, что касается дома. Ведь, к примеру, на работе я намного смелее и решительнее. Я уверена, что люди, знающие меня по работе, привыкли видеть меня сильной и энергичной и были бы очень удивлены, узнав, какая я тряпка во всем, что касается семьи. Я очень хочу быть близкой Ширли и Томэру, я хочу самой тесной связи, на которую они только способны, но я ни в коем случае не желаю никому себя навязывать.

– Вы ищете взаимности, но при этом хотите, чтобы глубина и интенсивность взаимоотношений устраивали бы обе стороны, – подсказывает Анна.

– Не совсем, – отзывается Това, – это не точно: возможно, мне необходимо больше, чем им, – кто это может измерить? Но что мне абсолютно ясно, я не хочу ни в коей мере им себя навязывать. Поэтому я все время стараюсь прощупать, насколько я им нужна. Я хотела сказать это еще на прошлой неделе, когда вы все обсуждали, как вам важно помогать вашим дочкам и как вы, не задумываясь, поменяете весь распорядок вашей жизни. А я все время спрашивала себя, откуда в вас эта уверенность, что дочь – и особенно ее муж – в принципе желают получить планируемую вами помощь?! Откуда вы знаете, что она вообще хочет видеть вас у себя в доме?! Может, для них это только помеха, когда вы приходите со всеми вашими благими намерениями? Может быть, тем самым вы их только лишний раз напрягаете, а им неудобно вас отослать?! Или, скажем, она хотела вашей помощи, пока была беременна, потому что думала, что не справится; а теперь все изменилось, но ей неудобно вам отказать: ведь вы пошли на такие жертвы, и она боится вас обидеть? Вы никогда не представляли себе, как ее муж, возвращаясь с работы и видя возле дома вашу машину, начинает тихо ругаться и, возможно, делает еще один круг в надежде, что вы за это время уйдете?!

– Ничего себе, настоящий ураган! – смеется Анна. – Как вы могли спокойно сидеть и молчать? Я бы уже лопнула!

– А я как раз совсем не удивляюсь, – вступается за Тову Рут, вращая кольцо на безымянном пальце левой руки, – я помню, как обратила внимание, что Това явно что-то очень сосредоточенно обдумывает.

Она поворачивается к Тове.

– По вашим глазам было видно, – поясняет Рут с улыбкой, – что вы все время о чем-то думаете. Вы очень внимательно слушали, но за весь вечер не проронили ни слова.

Това и на этот раз слушает молча, не спеша с ответом.

– Я бы тоже хотела поделиться с вами своими наблюдениями, – обращается к ней Нири, – когда вы решаетесь высказать то, что думаете, вы делаете это прямо, без прикрас, но иногда вы предпочитаете промолчать, возможно, продолжая сомневаться и вести серьезные мысленные споры. Вся эта глубокая внутренняя работа отражается на вашем лице. Через какое-то время вы не выдерживаете, и все накопившиеся мысли и эмоции – часто совершенно неожиданно для окружающих – выплескиваются наружу. Может быть, что-то подобное происходит у вас не только здесь, в группе, но и с Ширли.

– Да, это так, – медленно, взвешивая каждое слово, соглашается Това, – я знаю, что не умею скрывать свои мысли.

Она вздыхает.

– Возможно, поэтому я стараюсь не приближаться вплотную – чтобы случайно себя не выдать.

– Что же произошло на прошлой неделе, почему вы тогда не решились поднять все те вопросы, которые задали сейчас? – не отступает Нири.

– Если честно, я просто побоялась все испортить, – отвечает Това, не отрывая глаз от пола, – у меня было такое чувство, что я выплесну ложку дегтя в бочку с хорошими намерениями, о которых все тут говорили.

– Что именно вы боялись испортить – общую атмосферу в группе, отношения, которые сложились между вами? – спрашивает Нири и добавляет. – Я спрашиваю это, потому что у меня есть ощущение, что вы меньше опасаетесь за атмосферу, так как группа уже успела пережить несколько неприятных моментов, и ничего страшного не произошло, но вы, да, боитесь за связь, которая установилась между вами и остальной группой и которую вы можете нарушить каким-нибудь неосторожным высказыванием. Это возвращает нас к тому, что вы сказали вначале, когда поделились своими опасениями, что чрезмерная близость может быть легко разрушена одним случайно брошенным замечанием или необдуманным поступком.