Рождение бабушки. Когда дочка становится мамой - читать онлайн книгу. Автор: Анат Гарари cтр.№ 49

– Когда вы говорите о продолжении в общем и о продолжении после утраты в частности, я ловлю себя на мысли, что на прошлой неделе вы, возможно, расстались с фантазией, что все, что здесь будет сказано и прочувствовано, наполнит вас положительными эмоциями и оптимизмом; и теперь вы задаетесь вопросом: как же можно продолжать дальше? Сегодня в группе царят осторожность и настороженность. Я исхожу в первую очередь из того, что вы не желаете коснуться нашей предыдущей встречи.

Ответом Нири служит напряженная тишина, которую нарушает сдавленный голос покрасневшей от смущения Эллы.

– Я предпочла бы не возвращаться к тому, что произошло здесь неделю тому назад. Если со временем мне будет, что сказать, я скажу.

Элла опускает голову, давая понять, что ей больше нечего добавить. На лицах окружающих она читает сочувствие, Клодин опять успокаивающе поглаживает ее по плечу. Неожиданно Элла выпрямляется и, повернувшись всем корпусом к Клодин, еле слышно произносит:

– Может, когда родится внук, вам удастся расстаться с образом мужа.

– Вы могли бы говорить чуть громче? – обращается к Элле сидящая напротив Рут и, тепло улыбаясь, добавляет: – мне очень жаль, но отсюда не слышно.

– Я говорю, – переводит на нее взгляд Элла, – что, может, с рождением внука ей станет легче, – и после короткой паузы продолжает, – я говорю так, потому что мне кажется, что я перестала оплакивать маму только после того, как родилась Эйнав. Ребенок заполняет все наше жизненное пространство не только потому, что уходу за ним посвящено все наше время и все наши мысли, но и потому, что ему удается заполнить пустоту в нашем сердце.

Рут согласно кивает головой, на лицах остальных можно прочесть облегчение; по всему видно, что они благодарны Элле за то, что она все-таки осмелилась заговорить.

– Вы знаете, еще до того, как Лиат сообщила мне о своей беременности, я видела сон, – с благодарностью глядя на Эллу, продолжает разговор Клодин. – Мне снится, что приходит мой муж и приносит мне кузнечика. Я говорю ему: «Что это, Джек, зачем ты его принес?» А он отвечает: «Послушай, Клодин, когда это появится, я стану за тебя спокоен». Я говорю: «Что – это?» А он говорит: «Не волнуйся, это принесет тебе много радости». Я проснулась и никак не могла понять, что этот сон значит. И представьте, на той же неделе Лиат говорит, что она в положении. Я начала плакать; мама, которая была со мной, тоже начала плакать – от радости. Потом я рассказала Лиат, что видела сон и что даже думаю, что у нее сын. После УЗИ она говорит мне: «Мама, ты права, у меня сын!», а я говорю: «Я знаю, он там наверху тоже радуется, потому что он сказал, что это принесет мне много радости». Что я вам скажу… страшно жаль, что все так получилось.

Клодин сокрушенно качает головой.

– Возможно, слова Эллы и сон Клодин явятся ответом на вопрос, что будет с группой, сможем ли мы продолжить наши встречи, – обращается Нири к сидящим кругом матерям, – возможно, они говорят нам, что пусть нам было тяжело, но на смену этому придет что-то новое и хорошее.

– Возможно – улыбается Клодин.

– Точно! – произносит Орна, повернувшись к Элле, – может, в конце концов и у вас все наладится!

– Дай бог! – добавляет Маргалит, и Элла отвечает ей еле заметной смущенной улыбкой.

Това молча поднимает брови; Мики встает и направляется в угол комнаты приготовить себе кофе, Рут делает несколько глотков из маленькой бутылочки с минеральной водой.

– Знаете, что я вспомнила? – Анна приглаживает волосы, старательно заправляя за ухо непослушные локоны. – Как много лет тому назад мы были у моих родителей – вся семья – и мой папа откинулся на спинку кресла и неожиданно сказал: «Здесь, в этой комнате, находятся сейчас все мои гены». Я помню, как я смотрела на него и думала, о чем он говорит?! Сегодня я понимаю это намного лучше. Все хотят, чтобы их род продолжался и чтобы у них рождались внуки; и когда они рождаются, все их рассматривают и проверяют, как проверяют зубы лошадям!

– Ну уж извините! – возмущается Орна. – Это совершенно разные вещи, нашли с чем сравнивать!

– А может, как раз что-то есть в этом сравнении, – успокаивает Нири, – хотя, на первый взгляд, оно и звучит грубо. Я объясню: когда рождается ребенок, семья смотрит на него и видит себя; он становится зеркалом «запускного устройства», которым является для него семья; по нему судят о качестве семьи, из которой он вышел или в которую он пришел, – какой генетический багаж он несет в себе? Вглядитесь в ребенка, он «раскроет» вам массу секретов!

– Совершенно верно! Представьте, что вы сделали пластику носа; ваш отремонтированный нос никогда не перейдет в следующее поколение, – весело откликается Мики, возвращаясь на свое место. Ей отвечают одобрительными смешками.

– Но это не только тело, – серьезно замечает Рут, машинально поглаживая большой зеленый камень, выступающий над безымянным пальцем правой руки, – это еще и его карма, судьба его семьи; память, которую он несет в себе.

Она поднимает глаза на Орну и продолжает:

– Когда я пришла к Талье в больницу и увидела внука, я неожиданно для себя почувствовала, как мне мешает то, что он не похож на моего отца. Я всегда очень интересовалась историей нашей семьи, а теперь – особенно. В свое время я часами сидела с моим папой и слушала рассказы о его маме и бабушке. Кстати, я могу проследить наш род на протяжении семнадцати поколений – мой двоюродный брат, которого это тоже очень занимает, записал все, что он слышал по этому поводу.

Рут делает несколько жадных глотков воды из бутылки.

– Я часто думаю о нашем прошлом или, наоборот, о нашем будущем; и мне становится намного уютнее от мысли, что во мне есть что-то от «них», а в этом ребенке есть что-то от меня. Это вызывает у меня ощущение, что я не умру… нет, правда! Я не боюсь смерти. Я там уже была – у меня была тяжелая авария, я сильно пострадала – и тогда я очень боялась, но я была молодой, и у меня были маленькие дети. Сегодня я к смерти отношусь иначе – я ощутила это особенно сильно после того, как родился внук – потому что где-то в глубине я знаю, что не умру до конца, что что-то от меня останется в этом ребенке, а затем перейдет и к его детям. Ну а если я буду рассказывать ему всякие истории о бабушке моего отца, представляете, о скольких поколениях нашей семьи он будет знать!

Анна поворачивается к ней всем корпусом.

– Знаете, что я вспомнила?

И продолжает, обращаясь уже ко всей группе:

– Это напомнило мне, как я, бывало, смотрела на Майю, когда она была совсем маленькой; и на Тамару, когда она только начала превращаться из девочки в девушку; и на Нааму, которая была чуть постарше, тоже девчонка, но уже сложившаяся; и на себя, цветущую, полную сил… со стороны это было так красиво! И как Наама смущалась от этих моих взглядов: мама, хватит! Как у меня могла получиться такая правильная, скромная дочка? – весело добавляет она. – Короче, мне было потрясающе интересно видеть своими глазами, как жизнь начинается, можно сказать, с головастика; наблюдать за таинством созревания, которое сначала происходит скрытно, глубоко внутри – месячные, овуляция – а затем внезапно вырывается наружу, всем на обозрение.