Манипуляция сознанием. Век XXI - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Кара-Мурза cтр.№ 96

Хаотизация потока сообщений носит, в действительности, лишь видимый характер, отбор событий, о которых решают дать информацию, производится определенной социальной структурой, в которую входят руководящие деятели СМИ. А.Моль пишет: «Задача этой группы деятелей заключается в том, чтобы выделить из совокупности всего, что только есть нового, небольшое число таких элементов и фактов, которые отвечали бы известным четко сформулированным критериям… Фактически средства массовой коммуникации сами и определяют «значительность» фактов… ведь именно они подают факты в таком свете, что в сознании миллионов людей весть о замужестве иранской принцессы предстает как не менее важное событие, чем последнее крупное открытие в области атомной энергии».

СМИ «конструируют» внешне хаотический поток сообщений таким образом, чтобы создать у читателя или зрителя нужный их владельцам (шире – господствующему классу) ложный образ реальности. Критерии отбора сообщений опираются на достаточно развитые теории и математический аппарат. Для каждого сообщения оценивается уровень трудности и дистанция до индивидуума (при этих расчетах в СМИ различают 4–5 слоев глубины психики человека, на которые должны воздействовать сообщения). Из этих данных сообщению присваивается ранг значимости, исходя из которого формируется газета или программа новостей. Опытные редакторы, конечно, расчетов не ведут, они владеют этими методами интуитивно (но главное, они точно улавливают сигналы, идущие от «хозяев»).

Одним из условий успешной и как бы оправданной фрагментации проблем является срочность, немедленность информации, придание ей характера незамедлительности и неотложности сообщения. Это – один из самых главных принципов американских СМИ. Считается, что нагнетаемое ощущение срочности сообщения резко усиливает манипулятивные возможности. Ежедневное, а то и ежечасное обновление информации лишает ее какой-либо постоянной структуры. Человек просто не имеет времени, чтобы осмыслить и понять сообщения – они вытесняются другими, еще более новыми. Г.Шиллер пишет: «Ложное чувство срочности создает ощущение необычайной важности предмета информации, которое так же быстро рассеивается. Соответственно ослабевает способность разграничивать информацию по степени важности. Быстро чередующиеся сообщения об авиационных катастрофах и наступлении национально-освободительных сил во Вьетнаме, растратах и забастовках, сильной жаре и т. д. мешают составлению оценок и суждений. При таком положении вещей умственный процесс сортирования, который в обычных условиях способствует осмыслению информации, не в состоянии выполнять эту функцию. Мозг превращается в решето, в которое ежечасно вываливается ворох иногда важных, но в основном пустых информационных сообщений… Полнейшая концентрация внимания на происходящих в данную минуту событиях разрушает необходимую связь с прошлым».

Погрузив человека в поток «всегда срочных» сообщений, СМИ разорвали «цепь времен», создали совершенно новый тип времени – время спектакля, – в котором человек лишен исторических координат. Это важно для снятия психологических защит против манипуляции. Французский философ К.Касториадис в интервью 1994 г. сказал, отвечая на вопрос о том, каким образом это «остановившееся время» способствовало устранению смысла из всего происходящего:

«Сейчас существует воображаемое время, которое состоит в отрицании реального прошлого и реального будущего – время без действительной памяти и без действительного проекта. Телевидение создает мощный и очень символичный образ этого времени: вчера сенсационной темой была Сомали, сегодня о Сомали вообще не упоминают; если взорвется Россия, к чему, похоже, идет дело, то поговорят два дня о России, а потом забудут о ней. Сегодня ничему не придается действительно высокого смысла, это вечное настоящее представляет собой суп-пюре, в котором все растерто и доведено до одного и того же уровня важности и смысла».

Представление западными СМИ странной военной операции США в Сомали в 1992 г. («Возвращение надежды») могло бы послужить прекрасной учебной задачей. Пока длилась операция, людей бомбардировали сенсационными и срочными репортажами с места событий – и ни разу не объяснили смысла всей этой затеи. Вот одна из передач западного телевидения с места событий: морские пехотинцы США подвергли интенсивному обстрелу группу «партизан» в Могадишо, которые сидели в какой-то мазанке. Никто даже не выяснял, какую группу, это было несущественно. Диктор телевидения сказал с гордостью, что «огневое превосходство американских войск было подавляющим». На деле «партизаны» не осмелились произвести ни одного выстрела и тут же подняли белую тряпку – акция с начала до конца давалась в прямом эфире.

И мы видим на экране, как гиганты из морской пехоты выводят из мазанки плененных противников – нескольких дистрофиков, некоторые из них на костылях. И диктор добавляет с тонкой иронией: «Похоже, что сомалийцам не понравилась атака американских войск, ибо голодающие дети стали кидать камни в грузовики, везущие им гуманитарную помощь». И следующим кадром – дети-скелеты, из последних сил кидающие камешки в мощные грузовики, везущие им еду. Как только США перестали «возвращать надежду», исчезновение самого слова Сомали из газет и телеэкранов произошло в один день и было абсолютным. Никакие «партизаны» и никакой голод никого в западных СМИ уже не интересовали.

Еще более поучительным был поток информации из Никарагуа. Когда США начали большую войну против социал-демократического правительства сандинистов, Никарагуа стала одной из главных тем западной прессы. В 1990 г. народ на выборах отдал власть оппозиции, которой США обещали мир и помощь в 0,5 млрд. долларов. В этот период теме Никарагуа отводилась в газетах целая страница. Сандинисты передали власть – и Никарагуа вообще исчезла со страниц прессы и с телеэкранов. Полностью! Никаких известий. Кое-что попадало в мелкие газеты через иезуитов – там у них много миссионеров, кое-что от студентов, которые ездили передавать собранные для школ учебники и карандаши. Пришедшие к власти демократы приватизировали всю собственность, и она досталась нескольким семьям. США обещанной помощи не дали, безработица в Никарагуа составила 80 % активного населения! И произошло то, чего никто не мог ожидать, – ветераны гражданской войны, сандинисты и «контрас», объединились и с оружием в руках разъехались по кооперативам защищать их от приватизации. Народ живет на продаже кофе, что выращивают эти кооперативы. Но это – не те события, что СМИ распространяют для широкой публики.

Сенсационность. Обеспечивать фрагментацию проблем и дробить информацию так, чтобы человек никогда не получал полного, завершающего знания, позволяет использование сенсаций. Это – сообщения о событиях, которым придается столь высокая важность, что на них концентрируется и нужное время удерживается почти все внимание публики. Под прикрытием сенсации можно или умолчать о важных событиях, которых публика не должна заметить, или прекратить скандал или психоз, который уже пора прекратить – но так, чтобы о нем не вспомнили.

Сенсационность – это технология. Выработаны критерии подбора тех событий, которые можно превратить в сенсацию. Это выражено в известном афоризме: «Если собака кусает человека, это не новость, если человек кусает собаку, это новость». Рекламодатели, в том числе политические, заинтересованы, как уже было сказано выше, в высокой запоминаемости их сигнала, хотя бы на подсознательном уровне. Поэтому они требуют от СМИ увязывать их рекламу с сообщением, которое врезалось бы в память. А.Моль пишет: «Понятно, что сообщение о рождении двухголового младенца в Чехословакии имеет много шансов сохраниться в памяти большинства читателей и читательниц. Конкретные причины этого могут быть разными, но почти все они будут непосредственно связаны с глубинными слоями психики, составляющими область психоаналитического исследования». Поэтому передачи насыщаются сенсациями.