Манипуляция сознанием. Век XXI - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Кара-Мурза cтр.№ 130

Тем свойством, благодаря которому символы выполняют свою легитимирующую и направляющую роль, является авторитет. Символ, лишенный авторитета, становится разрушительной силой – он отравляет вокруг себя пространство в мире символов, поражая целостность сознания людей, что немедленно сказывается и на земной жизни. Человек, не уважающий авторитет символов, образовал ту совокупность атомизированных индивидов, которые в XX в. стали определять лицо западного общества. Испанский философ Ортега-и-Гассет описал этот тип в книге «Восстание масс»: «Непризнание авторитетов, отказ подчиняться кому бы то ни было – типичные черты человека массы – достигают апогея именно у этих довольно квалифицированных людей. Как раз эти люди символизируют и в значительной степени осуществляют современное господство масс, а их варварство – непосредственная причина деморализации Европы».

Для «человека массы» ни в чем нет святости, он все потребляет, не чувствуя благодарности к тем, кто это создал, – «он знаменует собою голое отрицание, за которым кроется паразитизм. Человек массы живет за счет того, что он отрицает, а другие создавали и копили». Разрушение авторитета неизбежно вызывает к жизни его извращенное подобие – насилие. Огромным, страшным экспериментом над человеком был тот «штурм символов», которым стала Реформация в Западной Европе. Результатом его была такая вспышка насилия, что Германия потеряла 2/3 населения. Человек с разрушенным миром символов теряет ориентиры, свое место в мире, понятия о добре и зле. Он утрачивает психологическую защиту против манипуляторов, увлекающих его на самые безумные дела и проекты.

Такой штурм символов велся в СССР в годы перестройки. Многое было достигнуто, результаты поддаются строгому изучению, а их связь с воздействием на сознание может быть надежна доказана (это касается, например, динамики насилия). Культурное ядро советского народа было основано на том соединении рациональности с единой, всеохватывающей этикой, которое наблюдается у человека традиционного общества, обладающего естественным религиозным органом – способностью видеть священный смысл в том, что современному человеку кажется обыденным, профанным, технологическим (речь не идет о религии в обычном смысле слова, и нередко у атеистов этот религиозный орган развит сильнее, чем у формально верующих). Вследствие этого огромное значение здесь приобретает авторитет, не подвергаемый проверке рациональными аргументами.

Поскольку советское государство было идеократическим, его легитимация и поддержание гегемонии опирались именно на авторитет символов и священных идей, а не на спектакль индивидуального голосования (политический рынок). Конечно, прочность мира советских символов была подорвана намного раньше, чем началась перестройка. После смерти Сталина советская идеократия сама начала процесс не обновления (регенерации) своих символов, а их разрушения (дегенерации). Параллельно с 60-х годов была запущена машина манипуляции сознанием со стороны сложной по составу «партии антисоветской революции». Проект разрушения советского мира символов (прежде всего, через очернение и осмеяние) еще ждет своего историка. Однако контуры его видны уже сегодня и наличие его никем не отрицается.

Важную роль играло осмеяние символов государственности. На это было направлено, например, устройство грандиозного концерта поп-музыки на Красной площади именно 22 июня 1992 г. Красная площадь – один из больших и сложных символов, олицетворяющих связь поколений. Это хорошо известно. Вот что пишет французский философ С.Московичи: «Красная площадь в Москве – одна из самых впечатляющих и наиболее продуманных. Расположена в центре города, с одной стороны ее ограничивает Кремль. Этот бывший религиозный центр, где раньше короновались цари, стал административным центром советской власти, которую символизирует красная звезда. Ленин в своем мраморном мавзолее, охраняемом солдатами, придает ей торжественный характер увековеченной Революции. В нишах стены покоятся умершие знаменитости, которые оберегают площадь, к ним выстраивается живая цепь, объединяющая массу вовне с высшей иерархией, заключенной внутри. В этом пространстве в миниатюре обнаруживает себя вся история, а вместе с ней и вся концепция объединения народа».

Все это знали политтехнологи, потому и устроили тут концерт. И чтобы даже у тугодума не было сомнений, диктор телевидения объявил: «Будем танцевать на самом престижном кладбище страны». Цель – профанировать святое для русского государственного сознания место, разрушить традиционные культурные нормы русского человека (танцевать на кладбище нельзя).

Известно, что важнейшим для национального самосознания второй половины XX века был в СССР символ Великой Отечественной войны. Подтачивание и разрушение этого символа в течение целого десятилетия было почти официальной государственной программой. Полученный «заказ» выполняла и значительная часть художественной интеллигенции. А один из популярных рок-певцов определил в 1990 г. главную тему своих концертов как «профанацию тоталитарного героизма», имея в виду «победителей в минувшей войне» – и получил в ответ овацию.

Возник поток литературы и передач, оправдывающих предательство, снимающих его абсолютный отрицательный смысл, внушающих мысль, что предательство относительно. Власовцы, мол, были, конечно, изменниками – но заодно они боролись со сталинизмом. Почему бы нет, если та война была «столкновением двух мусорных ветров» (Е.Евтушенко)? Если «наше дело было неправое» (В.Гроссман)? Возник популярный жанр предательской литературы. Выделяются книги В.Резуна (под псевдонимом «Суворов»!). Сам он пишет вполне откровенно и с пониманием своей задачи: «Я замахнулся на самое святое, что есть у нашего народа, я замахнулся на единственную святыню, которая у народа осталась, – на память о войне, о так называемой «великой отечественной войне». Это понятие я беру в кавычки и пишу с малой буквы».

Издается и масса «научных» книг, целенаправленно искажающих образ войны. Известные и хорошо документированные события войны российскими «историками» начинают излагаться на основании архивов и мемуаров западных (и даже немецких) деятелей – часто без указания альтернативных отечественных сведений. Лишь изредка живым еще очевидцам событий удается предупредить читателя в оппозиционной прессе, но это предупреждение чисто символическое, оно до читателя не доходит. Когда мы утратим верный образ своей войны как важную часть «мира символов», наша устойчивость против манипуляции снизится еще на один уровень. До сравнительно недавнего времени действия по разрушению универсума символов пользовались организационной и финансовой поддержкой властей. Не случайно в 1993 г. 40 % опрошенных в РФ ответили, что «власть – не патриот своей Родины». Этот ответ был распределен равномерно по всем социально-демографическим группам.

Огромные усилия были направлены на то, чтобы принизить или осмеять символические образы деятелей и героев прошлого. Советское государство, как было сказано, в отличие от западной демократии, являлось идеократическим, и священные символы играли в нем очень большую роль. Начало этому процессу положил Н.С.Хрущев самим методом «разоблачения культа личности Сталина». Но сам Хрущев, который не воспринимался «ни как мудрый, ни как страшный», в массовом сознании постепенно был превращен в пародию на власть. В идеократическом государстве такой образ власти подрывал ее легитимность. Во время перестройки этот процесс усугублялся целенаправленно. Были разрушены мифологизированные образы почти всех руководителей советского периода (это оказалось слишком трудно сделать лишь в отношении А.Н.Косыгина).