Эленд притянул ее ближе, однако карета как раз въехала в темный город. Оловянные ворота с трудом, словно нехотя, отворились, и король увидел во дворе людей. Хэм держал на шесте фонарь, который светился в тумане.
Не дожидаясь, пока карета остановится, Эленд открыл дверцу и выпрыгнул на ходу. Друзья нетерпеливо заулыбались. Ворота с грохотом закрылись.
– Сработало? – взволнованно спросил Хэм. – У тебя получилось?
– Можно сказать и так. – Эленд с улыбкой пожал руку Хэму, Бризу, Доксону и, наконец, Призраку.
Даже кандра Ор-Сьер был там. Он бесшумно приблизился к карете, ожидая Вин.
– Первоначальный план не сработал – мой отец не согласился на предложение союза. Но потом я сказал, что убью его!
– Погоди. И это ты называешь хорошей идеей? – вытаращил глаза Хэм.
– Мы проглядели одно из самых главных своих богатств, друзья, – сказал Эленд, когда Вин вышла из кареты. Он повернулся и махнул ей рукой. – У нас есть оружие, которому они ничего не могут противопоставить! Страфф ожидал, что я буду умолять его, а я рассказал, что случится с ним и армией, если он разгневает Вин…
– Дружище, – сказал потрясенный Бриз, – ты отправился в лагерь самого могущественного короля Последней империи и угрожал ему?
– Да!
– Блестяще!
– Я знаю, – кивнул Эленд. – Я сказал отцу, что он выпустит меня из лагеря и что он оставит Лютадель в покое, а иначе я прикажу Вин убить его самого и всех его генералов.
Он обнял Вин. Она улыбнулась, но Эленд чувствовал ее беспокойство.
«Она считает, я сделал что-то не так. Она видела лучший способ воздействия на Страффа, но не хочет портить мне настроение».
– Ну, думаю, что новый король нам не понадобится, – улыбнулся Призрак. – Вообще-то, я собирался занять его местечко…
– Я не собираюсь освобождать эту должность по крайней мере еще некоторое время, – рассмеялся Эленд. – Мы расскажем людям, что напугали Страффа. Это должно повысить их боевой дух. А потом разберемся с Ассамблеей. Надеюсь, они примут резолюцию и подождут, пока я встречусь с Сеттом.
– Может, отпразднуем во дворце? – предложил Бриз. – Хоть я и люблю туман, внутренний двор, на мой взгляд, не самое подходящее место, чтобы обсуждать подобные вещи.
Эленд похлопал его по спине и кивнул. Вин с Элендом сели в карету, к ним присоединились Хэм и… Доксон. Странно, обычно он выбирал другой транспорт – тот, в котором не было Эленда.
– Честно говоря, я впечатлен, – когда они уселись, признался Хэм. – Я-то уже почти решил совершить набег на лагерь, чтобы вас освободить.
Эленд улыбнулся, глядя на Доксона, который, едва карета тронулась, вытащил из сумки запечатанный конверт.
– Это пришло из Ассамблеи некоторое время назад, ваше величество.
– Что это? – Эленд взял конверт и сломал печать.
– Я не уверен, – покачал головой Доксон. – Но… слухи уже пошли.
Вин наклонилась, читая через плечо Эленда, взгляд которого быстро скользил по строчкам.
Ваше Величество, настоящим уведомляем Вас, что большинством голосов Ассамблея решила прибегнуть к оговорке о недоверии, закрепленной в хартии. Мы ценим Ваши усилия во благо города, но нынешняя ситуация требует другого руководства, нежели Ваше Величество может предложить. Мы предпринимаем этот шаг без враждебности, но его нельзя избежать. Мы не видим альтернативы и должны действовать во благо Лютадели.
Сожалеем, что пришлось об этом сообщать письмом.
Ниже стояли подписи всех двадцати трех членов Ассамблеи.
Потрясенный, Эленд опустил бумагу.
– Что? – спросил Хэм.
– Меня только что свергли…
Часть третья
Король
28
Разрушения, которые он оставил после себя, были забыты. Он создавал королевства, а потом уничтожал их, переделывая мир.
– Позвольте уточнить, правильно ли я понимаю, – Тиндвил говорила ровным, спокойным голосом, который почему-то звучал жестко и неодобрительно, – что в основном законе королевства есть оговорка, позволяющая Ассамблее свергнуть короля?
– Да, – подтвердил Эленд, слегка поникнув головой.
– И вы сами этот закон написали?
– Большей частью.
– Вы сами написали в своем собственном законе, что вас могут сместить? – уточнила Тиндвил.
Их компания – к тем, кто ехал в каретах, присоединились Колченог, Тиндвил и капитан Дему – расположилась в кабинете короля. Народу было так много, что стульев не хватило, и Вин – она уже переоделась в брюки и рубашку – устроилась поодаль, на стопке книг. Тиндвил и Эленд стояли, остальные сидели: Бриз с чопорным видом, Хэм расслабленно, Призрак – раскачиваясь в попытке удержать стул на двух ножках.
– Я специально вставил эту оговорку. – Одной рукой Эленд упирался в стекло массивного витража, разглядывая темные детали узора. – Эта земля увядала под рукой жестокого владыки тысячу лет. Все эти годы философы и мыслители мечтали о государстве, в котором плохой правитель мог быть устранен без кровопролития. Я стал королем в ходе непредсказуемой и уникальной последовательности событий и посчитал себя не в праве навязывать свою волю – или волю своих потомков – целому народу. Я хотел основать государство, в котором монархи несли бы ответственность перед своими подданными.
«Иногда он будто не говорит, а с листа читает», – подумала Вин.
«Ты не такая, как он», – словно шепнул вдруг голос Зейна.
Она прогнала эту мысль.
– Со всем уважением, ваше величество, – продолжала Тиндвил, – но это одно из глупейших деяний, о которых я когда-либо слышала.
– Это ради блага королевства, – возразил Эленд.
– Это чистый идиотизм, – отрезала Тиндвил. – Король не подчиняет себя капризам другого правящего органа. Он тем и ценен для народа, что его авторитет непререкаем!
Вин редко видела Эленда таким расстроенным; от печали в его глазах она внутренне сжалась. Правда, в глубине души ощущала невольную радость. Эленд больше не король. Теперь наконец прекратятся упорные покушения на его жизнь. Он опять станет просто Элендом, и они смогут покинуть город. Уйти туда, где все не так сложно.
– Как бы то ни было, – начал Доксон, – мы должны что-то предпринять. Обсуждение благоразумности принятых ранее решений не имеет большого значения в данный момент.