Руигат. Рождение - читать онлайн книгу. Автор: Роман Злотников cтр.№ 29

– То есть… – после длинной паузы послышался голос немца, – там, у себя, мы все мертвы?

– Это не обязательно так, – поспешно сказал ученый. – Возможно, вы в тот момент просто… ну, посчитали, что вот-вот… ну… прекратите жить… а на самом деле вам удалось… не умереть. Такая возможность вполне допустима.

Иван почувствовал, что у него полегчало на душе. Значит, он не оставил своих ребят на берегу той румынской речушки и вместе с ними ушел за грань. Что ж, так тому и быть. И хорошо, что так. А то получилось, что он вроде как бросил своих. Предал… Он родился под Солотчей, на Рязанщине, и в их краях было живо предание о воинах Евпатия Коловрата. Был такой рязанский воевода – давно, во времена Батыя. Когда тот зорил Рязань, не было Коловрата в городе, а как вернулся на пепелище, так и бросился со своей дружиной вдогон за Батыевым войском. И как налетел на него, как начал бить басурманов – те завопили от ужаса и принуждены были всем своим войском огромным против жалкой тысячи рязанцев развернуться, да еще и выставить против них камнеметные машины-пороки. Когда же принесли к Батыю израненных воинов Коловратовых, что уже не могли от ран ни на ногах стоять, ни оружие держать, то спросил он их: «Чего это вы таким малым числом на мое войско кинулись? Ведь мало вас, никак вы победить не сможете. Сгинете все». А те ему ответствовали: «Так за тем мы и пришли. Ибо давали мы клятву Рязань беречь, а не смогли, и нет нам мочи клятвопреступниками жить!» С тех пор для русского воина ничего не изменилось…

Ямамото Исороку сидел на берегу моря и кидал камушки в воду. Светило солнце, веял легкий ветерок, а впереди вспарывали воду стайки летучих рыбок. Всю картину можно было обрисовать единственным словом – идиллия. Но на душе у него было тяжело.

…После рассказа об истории своего мира и о том, как они, четверо землян, сюда попали, наивный ученый по имени Беноль обратился к ним с просьбой помочь людям Киолы вернуть себе родной мир. Но немец сразу же заявил, что не собирается общаться с евреем, а русского просто прикончит. Русский хмыкнул и емко сообщил, какие он имел интимные отношения с матерью немца, с самим немцем, а также с его великим фюрером. Американец развил тему и в свою очередь известил всех, что, если в пределах его досягаемости окажется «желтожопая макака», он тут же свернет «ей» шею. В ответ Ямамото вежливо предложил ему попытаться осуществить угрозу, но после не обижаться на результат…

Короче, вопли Беноля о том, что они теперь совершенно другие люди и что все, разделявшее их на родной планете, там и осталось, и что здесь, на Киоле, они теперь являются самыми близкими друг для друга людьми, не подействовали. Как и заявление, что его расчеты показывают: четверо – это минимально необходимая группа для направленного воздействия на общество Киолы. Да что там минимально необходимая – даже силы четверых может не хватить, потому что рассчитанный на них уровень воздействия находится в пределах статистической погрешности и воплощение модели изменения общества возможно лишь в случае расширения пределов погрешностей, да и в этом случае лишь в семи процентах расчетных решений. Так что, даже если один из них не согласится сотрудничать с остальными, не говоря уж о прямой конфронтации, все усилия Беноля окажутся напрасными. Но его никто не слушал. За исключением Ямамото Исороку. И вероятно, русского. Тот все-таки больше молчал, поэтому был шанс, что он лучше контролирует эмоции. А немец и американец просто закусили удила…

В общем, спустя несколько минут бесполезных увещеваний киольский ученый убрал киноэкран, на котором демонстрировалось звуковое и цветное кино невообразимого для Земли качества, и японец остался в одиночестве. Поднявшись, Ямамото прошелся по своей комнате. С первой минуты он воспринимал ее как небесное отражение зала храма Ясукуни, где находят покой души умерших воинов. Здесь тоже в центре находился алтарь, а сам он, Ямамото Исороку, был жертвой, то есть даром Аматэрасу, которым богиня распорядилась вот таким образом. А наивный ученый с другой планеты – всего лишь ее инструмент. Как и тот пилот американского истребителя, чья очередь закончила его земной путь. Поэтому просьбу Беноля о помощи Ямамото сразу расценил как волю Аматэрасу и готов был немедленно и всеми силами помочь ему во всем, о чем бы он ни попросил. Но вот остальные…

Несколько раз в течение дня японец поднимал глаза к потолку и звал ученого, но тот так ни разу и не откликнулся. Дважды, когда Ямамото выходил в купальню – не столько для того, чтобы освежиться, сколько для того, чтобы занять время, ибо делать в зале было нечего, – на его лежанке появлялись столовые приборы с едой, но более никакой реакции адмирал не обнаружил. Адмирал… хм, смешно… Вряд ли он теперь мог называть себя так. У него больше не было флота, и на взгляд постороннего он был совершеннейшим сопляком. Ямамото вспомнил свое последнее пробуждение в прошлой жизни. Как он мечтал снова стать молодым и здоровым! И вот он стал… И что? Эх, правильно говорил тот священник из американской миссии Ньюол в Нагаоке: когда Господь желает наказать человека, он исполняет его самые заветные желания… Ямамото неплохо знал Библию, но христианство так и не принял. Хотя во время учебы в Военно-морской академии у него часто возникали споры с друзьями из-за того, что на столе в своей комнате он держал эту книгу. И тем вечером он внезапно почувствовал, что ему остро ее не хватает. Нет, он не сомневался в промысле Аматэрасу, но длительный контакт с христианством породил у него некую причудливую теорию, совмещавшую в себе и христианского Бога и всех других богов – японских и, скажем, китайских, которые находились между собой в неком причудливом и не всегда понятном человеческому разуму, но несомненном взаимодействии. Вот и этот Беноль, будучи ученым, в чьем распоряжении явно имеются невообразимые для землян возможности, все равно в разговоре поминает богов. Вряд ли это земные боги, но само присутствие веры здесь, так далеко от Земли, да еще у цивилизации, на тысячи лет обогнавшей земную, указывает на то, что божественные силы существуют…

Так, под теологические размышления, адмирал и уснул.

Утро началось с того, что Ямамото посетил купальню и с аппетитом позавтракал. После чего сквозь потолок вдвинулась голова дракона с экраном в пасти и Алый Беноль поинтересовался, не сумели ли земляне за прошедшее время как следует обдумать его слова и оценить свое положение. И не решились ли они на попытку сотрудничества. Снова немец и американец категорически и очень эмоционально ответили «нет». Русский ответил спокойнее, отвергнув сотрудничество только с «фашистом».

Адмиралу припомнились дебаты, которые шли в японском обществе в целом и на флоте в частности по поводу присоединения Японии к Тройственному пакту. Флот и сам генерал Ямамото тогда были против, но… Он тяжело вздохнул. Киольский ученый не прав. Все, что разделяло их там, на Земле, хвостом дракона притащилось за ними сюда, на Киолу. И по-иному быть не могло, потому что разделяло их не что-нибудь, а война, причем все еще идущая и потому являющаяся едва ли не самым важным в их жизни, той жизни, которую они вели. По-иному и быть не могло, ибо именно война дала им то, ради чего Беноль привел их на свою планету, – умение убивать и выживать… Поэтому, когда настала его очередь отвечать, он коротко поклонился дракону и попросил о личной встрече.