Игра в большинстве - читать онлайн книгу. Автор: Даниэла Стил cтр.№ 38

– Я не могу ждать еще год, – сказала она, рыдая за завтраком.

Маршалл чувствовал себя мячиком для пинг-понга, который перекидывали от одной плачущей женщины к другой. Обе они сводили его с ума. Он старался быть терпеливым с Лиз, но Эшли так давила на него, что он все чаще срывался, что приводило к еще более плачевным результатам.

– Я не могу так жить! – закричал он на нее однажды утром, когда девочки ушли в лагерь.

Он старался держать себя в руках, когда дочери были дома, но хотел, чтобы Эшли проявляла больше понимания:

– У Лиз сейчас нервный срыв, и я не могу возиться еще и с тобой, когда ты теряешь над собой контроль.

Маршалл пытался ей внушить, что она вполне взрослая женщина и ситуация между ними не нова для нее, но Эшли ударилась в слезы и побежала наверх, в спальню. Она была сыта по горло разговорами о Лиз. Спустя полчаса он поднялся к ней и застал плачущей в кровати. Он не знал, что теперь делать. Обе женщины ему больше не верили, и обе испытывали мучительные сомнения. Их мирная жизнь была разбита, и в каком бы городе он теперь ни находился, нигде ему не было покоя. Он ездил от одной несчастной женщины к другой. А когда он был с Лиз, Линдсей только подливала масла в огонь. Она почти не разговаривала с отцом с мая. Одни лишь близняшки все еще считали его героем. Эшли обвиняла его в измене, а Лиз опасалась, что он ей изменит. Ему не с кем было поговорить об этом, и он срывался на всех, где бы ни находился. Он с трудом мог сосредоточиться на работе, но по крайней мере в офисе находил успокоение.

– Эшли, ты должна успокоиться, – умолял Маршалл, всей душой желая, чтобы их отношения снова наладились. Он хотел этого даже больше, чем наладить отношения с Лиз. С Лиз его связывало чувство долга. Эшли же была его мечтой. – Ты должна верить мне. Клянусь, все будет чудесно через год – так, как ты захочешь. Но если я сейчас брошу Лиз, дети никогда мне этого не простят. Просто дай возможность Линдсей окончить школу, и все твои мечты осуществятся.

Но он знал, что она больше не верит ему, а все, что говорит ей Бонни, когда его нет рядом, только ухудшает дело. Они уже почти не занимались сексом. Он больше не был в состоянии трезво мыслить. Единственное, чего ему хотелось, – это чтобы все было так же, как в последние восемь лет. Но Эшли это не устраивало – ей нужно, чтобы он жил все время с ней и девочками.

Когда в пятницу Маршалл вернулся на озеро Тахо, выяснилось, что Линдсей повздорила с матерью и они не разговаривают. Он налил себе стакан крепкого алкоголя и вышел посидеть на пристани. Одинокая слеза скатилась по его щеке. Его жизнь превратилась в ад, и он ничего не мог с этим поделать – да и не хотел. Он не мог еще больше ухудшить положение Лиз. Обвинения Меган Виллерз и так перевернули ее жизнь: казалось даже, ей стало хуже, после того как все благополучно разрешилось, чем когда скандал был в разгаре. А частичное признание вины, которое он сделал Эшли ради сохранения доверия друг к другу, тоже вышло ему боком. Он теперь жалел, что рассказал ей об измене. Ему нужно, чтобы обе они успокоились и жизнь приняла некоторое подобие нормальности. А через год, когда Линдсей окончит школу, будет видно, как поступить с Лиз. Но, как ни верти, Маршалл понимал, что чья-то жизнь будет разрушена, – может быть, даже его собственная. А этого он хотел меньше всего. Все, чего он ждал от этих женщин, – это мира и поддержки, а не требований. Он чувствовал себя так, словно на его шее повисли два удава и сдавливают его что есть сил. Он теперь даже нервничал, отправляясь в Лос-Анджелес, потому что не знал, в каком настроении застанет Эшли и в чем его обвинят на этот раз. Ее требования становились все истеричнее с тех пор, как она увидела их с Лиз по телевизору.

Он сидел, глядя на озеро, со стаканом в руке, размышляя обо всем этом и пытаясь решить, что же делать. Все в его жизни пришло в расстройство, и это заставляло его желать оказаться подальше от обеих женщин. Эшли взывала к его ответственности перед ней и дочерьми, за что, как известно, следовало благодарить Бонни, которая проводила с ней больше времени, чем он, и у которой было достаточно возможностей настроить Эшли против него. А Лиз твердила, что им нужно проводить больше времени вместе, и даже хотела поехать с ним в Лос-Анджелес осенью, если найдет с кем оставить Линдсей. От этих разговоров Маршалл впал в панику и чувствовал себя так, словно мир вокруг него сжимается в кольцо. При этой мысли он залпом прикончил свой напиток и нырнул в ледяную воду. Ощущение, как тело покрывается мурашками от шока, было приятным. Он доплыл до плота, потом вернулся к пристани и выбрался из воды.

Когда он вошел в дом, Лиз и Линдсей опять ругались, обе в слезах. Это было больше, чем он мог вынести, и, не сказав никому ни слова, он прошел мимо и поднялся к себе в спальню, затворил дверь, лег на кровать и закрыл глаза, стараясь ни о чем не думать. Пока он так лежал, до него донесся звук пришедшего на мобильный телефон сообщения. Эшли знала, что не должна этого делать, но все равно иногда нарушала запрет, а в последнее время рисковала все чаще и чаще, словно пытаясь надавить на него. Маршалл взглянул на экран и прочел: «Я люблю тебя. Мы по тебе скучаем». Он стер сообщение, снова закрыл глаза и постарался заснуть, но единственное, о чем мог думать, – это Эшли и близняшки и как приятно лежать с ней в кровати. Он улетал в Лос-Анджелес во вторник и очень надеялся, что эта неделя пройдет лучше. И может быть, к концу лета они все успокоятся и перестанут его терзать. Все, чего он сейчас хотел, – это покоя.

В пятницу к шести Фиона была в баре, который нашла очень легко. Он оказался точно таким, каким его описывал Лоуган: небольшой подвальчик, заполненный студентами из Стэнфорда и несколькими завсегдатаями, зашедшими после работы пропустить по стаканчику пива по дороге домой. Внутри царила темнота. Увидев Лоугана за столиком в дальнем углу, Фиона улыбнулась. Это было не такое заведение, какие она обычно посещала, но внезапно она почувствовала себя молодой и беспечной и совсем не ответственным генеральным директором. На ней были брюки от костюма и шелковая рубашка с закатанными рукавами, а также туфли без каблуков, которые она всегда возила в багажнике. И чтобы не казаться мамашей кого-нибудь из студентов, она распустила волосы, которые в рабочее время собирала в строгий пучок, и теперь светлые локоны спускались небрежным каскадом до плеч. Это было все, что она могла сделать, чтобы не выглядеть бизнес-леди, явно не туда заглянувшей после работы. Фиона почувствовала себя лучше, подойдя к столику, за которым сидел Лоуган, и он с улыбкой оторвал взгляд от газеты.

– Итак, вы нашли этот бар. – Было видно, что он рад. Одет он был в джинсы и голубую рубашку с закатанными рукавами.

– Без проблем. Как ваши дела? – спросила она, усаживаясь на свое место.

И хотя поначалу Фиона не планировала близких отношений и не была к ним готова, все же почувствовала, что они становятся друзьями. Это, по мнению сестры, то, что ей нужно в жизни: больше знакомых, меньше ограничений, чтобы уравновесить возложенную на ее плечи огромную ответственность. И, как обычно, Джиллиан оказалась права: Лоуган начал нравиться Фионе, она решила, что с ним вполне можно дружить, если не станет давить на нее по поводу конфиденциальной информации о ПНТ. Он сказал, что не будет, и она планировала заставить его держать слово, иначе никакой дружбы.