Лиза готова на все - читать онлайн книгу. Автор: Крис Манби cтр.№ 68

– Не для этого я сюда приехала. Работать в парикмахерской можно было бы и дома. А я пошла на все ради того, чтобы стать актрисой. Для меня актерская профессия – это и есть сама жизнь. Сколько лет я к этому шла! Мне ведь даже пришлось дождаться, пока умрет мама, чтобы бросить все и приехать сюда. Пойми ты, пока я не была актрисой, я просто медленно умирала.

Я ждала Антонио и размышляла над тем, что, по всей видимости, Брэнди намного больше, чем я, хотела стать актрисой. Для нее добиться успеха в Голливуде было действительно делом жизни. От этих мыслей меня отвлек стук в запертую уже дверь клуба.

– Закрыто!

Стук повторился. Фабрицио открыл дверь и перекрыл вход в «Ледибойз» огромным животом, еле вписавшимся в дверной проем.

– Мне нужно поговорить с Лизой Джордан.

– Приходите завтра.

– Я не могу ждать до завтра. Дайте пройти!

Настойчивый посетитель, голос которого показался мне знакомым, изловчившись, пнул Фабрицио по колену и мигом проскочил внутрь мимо скорчившегося от боли вышибалы.

– Лиза!

Это был Эрик Нордофф.

– Лиза! Слава богу, я застал тебя здесь. Я же не знаю, где тебя еще искать, а ты мне так нужна! У меня горе!!!

– Эрик, неужели… твоя мама…

Я решила, что миссис Нордофф умерла и Эрик примчался ко мне, потому что я была одной из тех немногих его знакомых, кто знал ее лично. Выглядел он действительно как человек, на которого обрушилось большое несчастье. Он был в мятом костюме; глаза у него покраснели, как будто он проплакал всю ночь; взгляд был блуждающим и безумным. Мне показалось, что он почти не спал, лишь под утро прилег, не раздеваясь, но тут же проснулся от кошмарного сна и бросился искать меня.

– Все еще хуже! – воскликнул он.

Господи, что же может быть хуже, чем смерть матери?

– Что случилось? – спросила я, подводя Эрика к креслу и делая Аталанте знак, чтобы она принесла ему коньяка.

– Эрик, что случилось? – повторила я после того, как он залпом его выпил.

– Она… она… – с ужасом бормотал Эрик.

Я было подумала, что его мать действительно только что скончалась, а он все еще не в силах заставить себя смириться с этой мыслью. Мне даже пришло в голову, что еще не остывший труп Эльспет Нордофф лежит сейчас на заднем сиденье его машины.

– Эрик, соберись, – требовательно сказала я, положив обе руки ему на плечи. – Давай успокойся. Вдохни и выдохни. А теперь рассказывай.

– Она… она… Она сказала, что переедет ко мне, – выдал наконец Эрик. – Понимаешь, она собирается жить у меня.

– Что?!

Теперь уже у меня затряслись руки, подкосились ноги, и я рухнула в соседнее кресло.

– То есть ты хочешь сказать, что она не умерла?

– Нет, – сказал он, – по крайней мере пока.

Дела Эльспет Нордофф шли своим чередом. Зная о том, что дни ее сочтены, она решила оставшееся время пожить в свое удовольствие – так, как она это понимала. Матушка решила проводить как можно больше времени со своим единственным сыном и его невестой.

– Ну кто мог предположить, что ей придет в голову переехать ко мне?

К большому сожалению Эрика, эта мысль показалась Эльспет просто великолепной. Одним прекрасным утром она проснулась, обвела печальным взглядом свой дом в Беверли-Хиллз и спросила себя: «С какой стати немолодая одинокая женщина, угасающая на глазах от тяжелого недуга, должна проводить последние дни своей жизни в огромном, пустом и бездушном доме, где тишину нарушает лишь тиканье настенных часов?»

«Я решила воссоединиться с семьей», – заявила она Эрику.

Затем она поведала ему, что уже передала на хранение все свои вещи за исключением нескольких любимых картин. Вилла в Беверли-Хиллз была выставлена на продажу. А для перевозки всякой мелочи, которую госпожа Эльспет Нордофф решила взять к сыну в Малибу, уже был заказан грузовой фургон.

– Ну хорошо, все это, конечно, печально, но я-то тут при чем? – поинтересовалась я у Эрика, когда он поведал мне свою грустную историю.

По правде говоря, у меня были к нему свои счеты. Он свой «роллс-ройс» получил, а я пока что так и не дождалась звонка из агентства Эда Строссера. Если Эрик намерен пригласить меня на очередной дубль эпизода с невестой на банкете, это обойдется ему дороже, чем в прошлый раз. Но на самом деле я даже не подозревала, насколько я нужна ему в этой ситуации.

– Я ведь сказал маме, что мы живем вместе, – проблеял Эрик. – Помоги мне хоть как-то выкрутиться, иначе я просто пропал.

Мать Эрика объявила ему о своем решении буквально за несколько часов до того, как он явился ко мне. В первый момент он даже не испугался. В любом случае у него, как он считал, была отсрочка. Эрик уезжал на Гавайи на пару недель. Разумеется, речь шла не об отпуске, а о съемках – в ожидании начала работы над «Нортенгерским аббатством» он согласился снять какой-то рекламный клип. Само собой, Эльспет не стала настаивать на том, чтобы сын отложил работу и сидел с ей. Вдвоем они решили так: она переезжает к Эрику, и Жан присматривает за ней. Что же касается меня… Эрик собирался сообщить матери, что я уехала в Англию к родителям.

Все шло замечательно до тех пор, пока не выяснилось, что Жан (в силу своей особой близости с Эриком он стал многое себе позволять в последнее время) отказывается присматривать за «этой старухой». В качестве условия пребывания с ней под одной крышей он потребовал от Эрика рассказать маме об их с Жаном любви. Убедившись в том, что Эрик ни под каким предлогом не намерен признаваться матери в подобных отношениях, Жан устроил скандал, собрал вещи и заявил, что уходит.

Таким образом, проблем у Эрика заметно прибавилось. Во-первых, ему не с кем было оставить мать. Во-вторых, не на кого было бросить любимого павлина. А в-третьих, от него ушел… то есть ушла… в общем, он поссорился с любимым человеком. В этом отношении я ему помочь ничем не могла. Другое дело, что, не согласись я пожить некоторое время на его вилле в Малибу, ему пришлось бы отменять съемки на Гавайях. О том, чтобы пожить в каком-нибудь отеле до тех пор, пока Эрик не вернется, Эльспет Нордофф и слышать не хотела. В то же время она не собиралась сидеть на вилле в Малибу в одиночестве. Эрик, естественно, позвонил в несколько агентств, предоставляющих самых лучших сиделок, но ни в одном из них не смогли подыскать подходящую кандидатуру. Дело в том, что в обязанности сиделки, помимо ухода за больной старушкой, входил и присмотр за павлином, который в последнее время повадился залезать в гараж и проклевывать дыры в дверцах и крыльях машины Эрика.

– Тебе и делать-то особо ничего не придется. Присмотришь за мамой, ну а заодно и за павлином.

– Видела я твою мамочку, – напомнила я Эрику, – да и твою очаровательную птичку тоже.

Услышав эти слова, Эрик пришел в ужас. Он решил, что я таким образом даю понять, что не собираюсь выручать его из беды. На самом деле я просто тянула время, чтобы решить – сколько же мне запросить за помощь на этот раз? У меня в голове уже как будто щелкал калькулятор. Так, решаем задачу. Дано: за то, чтобы я прокатилась в Санта-Барбару и попила шампанского, Эрик заплатил мне тысячу долларов. При этом сам он выиграл машину стоимостью в сто раз больше. А в случае проигрыша был готов расстаться с Пикассо (не с павлином, а с наброском, сделанным рукой великого мастера, – тоже, извините, вещь недешевая). Спрашивается: сколько он готов заплатить за то, чтобы именно я сидела с его мамой и присматривала за павлином в течение двух недель? По тысяче долларов в день? Или по две? А может быть, три тысячи, при условии, что я позабочусь о том, чтобы птичка не гадила ему на «роллс-ройс»?