Лиза готова на все - читать онлайн книгу. Автор: Крис Манби cтр.№ 59

– Лиза, ты и вправду не откажешься помочь мне еще немного?

– Знаешь что, я не позволю почтенному семейству Нордоффов лишить меня единственного в обозримом будущем шанса переночевать в настоящем пятизвездном отеле. А в качестве платы за сверхурочную работу ты проследишь за тем, чтобы Эд Строссер действительно включил меня в список своих клиентов.

– Идет, – согласился Эрик.

На следующее утро мне было так плохо от выпитого накануне шампанского, что заказать в номер еще одну бутылку просто не пришло в мою больную голову. Эрик пару часов провисел на телефоне, шепотом выясняя отношения с истинным предметом своей любви. Я набрала полную ванну горячей воды, вылив в нее всю халявную пену, которая взбилась чуть ли не до потолка. Потом погрузилась в нее и даже застонала от удовольствия. Я не принимала ванну с тех самых пор, как покинула Англию. Нет, я мылась, конечно, но только под душем. В заплесневелой ванне в нашем домике на пляже лежать, как вы сами понимаете, не хотелось.

Потом позвонила Эльспет Нордофф и предложила нам встретиться в ресторане в полдень. Она приглашала нас на обед.

– Жду вас, мои птенчики! Все уже заказано!

Все это время Эрик сидел обхватив руками голову и слабо постанывал.

– Это всего лишь обед, – сказала я. – Осталось продержаться совсем немного. Подбросишь меня до Лос-Анджелеса, позвонишь маме, скажешь, что я улетела в Лондон, а потом – свобода! Встречайся с кем хочешь! Ну с кем ты там обычно встречаешься…

Эрик согласно закивал головой.

– Но в данный момент, – напомнила я ему, – тебе придется вести себя как мужчине, который только что сделал предложение любимой женщине. А это, между прочим, если ты не в курсе, значит, что ты вполне можешь отнести к машине мои вещи. Тогда мы сможем сбежать отсюда сразу после кофе.

К сожалению, в намерения Эльспет не входило отпустить «птенчиков» на волю с пакетом бутербродов и парой воздушных поцелуев вдогонку. Я надеялась, что мы элегантно пообедаем втроем. Увы…

Когда мы с Эриком появились на открытой террасе, нас встретили звуки нестройного хора родственников и друзей семьи Нордоффов. Дурными голосами они запели «Вот идет невеста». Я успела заметить, что семейный хор выступал в обновленном составе: присоединившийся к клану Нордоффов муж Бобби подпевал наравне со всеми. Нам сообщили, что новобрачные сделали большое одолжение, отложив на день свадебное путешествие ради того, чтобы поздравить нас с Эриком с таким важным событием в жизни.

– Очень мило с вашей стороны, но право же, не стоило беспокоиться, – ответила я за себя и за «жениха». Эрик молчал как пень.

– Девочка, неужели ты думаешь, что я упущу возможность отметить помолвку своего единственного сына? – всплеснув руками, возразила мне Эльспет Нордофф, окончательно похоронив мои надежды смыться из Санта-Барбары с минимальными потерями и как можно скорее.

Нас с Эриком посадили по обе руки от его матери. Справа от Эрика восседала тетя Кэтрин, меня же засунули между «будущей свекровью» и тетей Мадлен. В общем, за столом сидела вся очаровательная семейка. Включая зловредных кузин. Мне почему-то не понравилось, что доктор Скотт Уолкер оказался зажат между ними.

– Мне не терпится познакомиться с тобой получше, – сказала мне Эльспет.

Она была настроена решительно и, судя по всему, давно готовилась к этому допросу. Причем список вопросов был составлен так, что я едва не решила, что меня нанимают в секретари, а не оценивают в качестве будущей невестки. Семья, образование, политические взгляды… Вредные привычки, аллергии, генетические мутации? Ладно, шучу, про мутации меня не спрашивали.

Тем не менее к тому времени, как подали копченого лосося (сама я терпеть не могу копченую рыбу, но Эльспет заказала ее для всех), я уже ответила на такое количество вопросов, что в любой телевикторине мне полагался бы главный приз. Вопросы сыпались на меня один за другим, только успевай отвечать. Утешало одно: Эльспет ни разу не нахмурилась и не посмотрела на меня недовольно. Судя по всему, мои ответы ее вполне устраивали. Наконец настала очередь главного вопроса – на миллион долларов. К счастью, пообщавшись накануне со Скоттом, я получила подсказку и теперь надеялась, что не проколюсь.

– Лиза, как вы относитесь к живописи?

Живопись. Слабость Эльспет Нордофф. Не зря она была членом попечительских советов едва ли не десятка музеев от Лос-Анджелеса до Долины Смерти. Скотт успел рассказать мне, что Эльспет даже согласилась выставить один из принадлежавших ей набросков Пикассо на аукцион и перевела полученные деньги на счет клиники для покупки нового оборудования. В общем, отвечать на поставленный вопрос можно было только утвердительно.

– Я люблю живопись.

Миссис Нордофф выжидательно посмотрела на меня.

– И что именно?

– Ну… Импрессионистов, например, – осторожно призналась я.

– Мазня, – отмахнулась миссис Нордофф небрежно. – У вас есть любимая картина?

Я обратила внимание, что Эрик отложил вилку с ножом и смотрит на меня почти так же напряженно, как его мать. Вот только в его взгляде помимо напряжения читалась еще и мольба: «Ну, не подведи меня – угадай, что маме нужно».

– Моя любимая картина? – задумчиво протянула я, стараясь выиграть время. – Какая же у меня любимая картина?

Вся эта ситуация напомнила мне один случай. Однажды я уже чувствовала себя так – в тот день, когда сдавала экзамен по французскому. Не в силах вспомнить, на нервной почве, как произносится по-французски слово «пианист», я возьми да и брякни перед комиссией что-то вроде «пенис». Вот и сейчас мне в голову не лезло ничего, кроме «Кувшинок» Моне. Учитывая, как миссис Нордофф перекосило при упоминании импрессионистов, называть эту картину было бы глупо. Я плохо запоминаю названия. «Мона Лиза»… «Подсолнухи» Ван Гога… Наконец я выпалила название той картины, которую вряд ли смогла бы забыть.

– «Мистер и миссис Кларк и кот их Перси», – сказала я. – Дэвида Хокни. В этой картине он переворачивает традиционное представление о портрете с ног на голову. Мужчина сидит, а не стоит. И тем не менее именно он является доминирующей фигурой на полотне – благодаря противоречивой агрессивно-безжизненной позе.

– Похоже, эта картина действительно врезалась вам в память, – заметила миссис Нордофф.

– Ну не знаю…

Мне показалось, что в голосе пожилой дамы прозвучала ирония, но, встретившись с ней взглядом, я поняла, что миссис Нордофф искренне и с одобрением улыбается мне – в первый раз за все время нашего знакомства.

Она и сама не понимала, насколько попала в точку, сказав «врезалась в память». Другое дело, что эта картина имела для меня такое большое значение вовсе не из-за художественных достоинств. Это была любимая картина Ричарда. Сколько раз он говорил мне о ней! Да-да, это была именно его любимая картина, а не моя. Лично мне куда больше нравился старый добрый Моне с его «Кувшинками». Впрочем, свои истинные предпочтения я вряд ли смогла бы внятно обосновать даже в том случае, если бы миссис Нордофф не раскритиковала их в пух и прах. Я всегда обходилась банальной фразой «мне просто нравится», в то время как Ричард мог привести тысячи доводов, как сугубо субъективных, так и строго академических, в пользу того, что этот известный портрет кисти Дэвида Хокни является величайшим произведением мировой живописи. Картина «Мистер и миссис Кларк с Перси» была источником вдохновения для Ричарда. Ему очень хотелось научиться схватывать образы своих моделей в той же манере, в какой Хокни удалось запечатлеть своего лучшего друга и его жену.