Древний человек и океан - читать онлайн книгу. Автор: Тур Хейердал cтр.№ 53

Патер Иосеф д’Акоста записал, что индейцы Ики, а также лежащей в 1250 км южнее Арики рассказывали испанцам, будто в прошлом моряки выходили в южные моря и посещали какие-то острова далеко на западе (Acosta, 1590[9]). Акоста полагал, что эти доиспанские экспедиции совершались на плотах из наполненных воздухом тюленьих шкур, однако многочисленные шверты из твердой древесины и модели бревенчатых плотов, найденные при раскопках соответственно в Ике и Арике, подтверждают, что эти две области были старейшими доинкскими центрами мореплавания на бревенчатых плотах (Heyerdahl, 1952[148]).

Капитан де Кадр записал указание мудрого старого индейца Чепо (ему будто бы было 115–120 лет), что Арика и Ило, две важнейшие гавани на побережье ниже Тиауанако, считались особенно удобными исходными пунктами для плаваний к обитаемым тихоокеанским островам. По словам Чепо, индейцы обычно начинали плавание в Арике и Ило и после двухмесячного перехода на запад подходили сперва к необитаемому острову Коату с тремя высокими горами и множеством птиц. Чтобы попасть на лежащую за ним обитаемую землю, надо было продолжать путь, оставляя Коату слева. Следующий уединенный остров, называемый Кюэн, был густо населен; на нем жил вождь по имени Кюэнтике и еще два вождя — Укенике и Каманике. В десяти днях пути на запад от Кюэна находился другой, еще более крупный обитаемый остров — Акабана. Когда Чепо пригрозили смертью, если он не скажет всей правды, старик стал расписывать капитану великие богатства этих далеких островов. Под конец он по собственной воле добавил, что для плавания использовали деревянные плоты. Испанцы полагали, что Чепо подразумевает Соломоновы острова (так они называли все острова, будто бы расположенные к западу от Перу), однако Амхерст и Томсон, издавшие в 1901 г. английский перевод старой рукописи, полагали, что старик пересказал искаженную версию о действительно состоявшемся индейском плавании. В сноске они указывают, что Пасха и предшествующий ему голый островок Сала-и-Гомес удивительно подходят к описанию, полученному капитаном де Кадром (Amherst, Lord and Thomson, 1901[12]).

На самом деле задолго до случайного открытия Пасхи Роггевеном старик Чепо сообщил испанцам точное навигационное описание пути до этого острова от самых удобных гаваней на побережье Южного Перу. Теперь нам досконально известно: чтобы достичь на плоту ближайшего обитаемого острова, надо из Ило или Арики идти сперва на скалистый птичий базар Сала-и-Гомес, лежащий прямо на пути к Пасхе. Плавание с попутным пассатом вдоль южного изгиба Перуанского течения и впрямь, как утверждал старик индеец, займет около двух месяцев. Его описание Сала-и-Гомеса также отвечает истине. Голый остров кишит птицами, которых видно издали. И при подходе с востока в самом деле кажется, что из воды торчат три горы.

Если из Ило или Арики идти строго на первый обитаемый остров — Пасху, Сала-и-Гомес действительно надлежит оставить слева; следующий обитаемый остров — Мангарева.

Не менее интересно имя Кюэнтике, которым Чепо называл верховного вождя острова Кюэн: первые испанцы, посетившие Пасху в 1770 г., записали, что вождь у пасхальцев называется текетеке (возможный вариант — тики-тики) (Agüera, 1770[10]). Так что Кюэнтике вполне можно перевести как «вождь» острова Кюэн.

Итак, аборигены Южного Перу точно знали направление и расстояние до острова Пасхи, указали даже характерные приметы единственного ориентира на этом пути. Такие же сведения получил в 1600 км к северу, в Кальяо, Сармьенто; стало быть, древние перуанцы были в состоянии определить позицию острова Пасхи с помощью крюйс-пеленгов. Как известно, внутренние разногласия привели к тому, что экспедиция Менданьи изменила первоначальный курс, намеченный Сармьенто по указаниям индейцев; разберемся вкратце, что же произошло.

В своем превосходном труде об этой экспедиции Амхерст и Томсон показывают, что с утверждением организованного управления в Перу испанские авантюристы стали жадно прислушиваться к ходившим среди индейцев и моряков Кальяо рассказам о неведомых островах и даже целом континенте на западе. Кабацкие сплетни превратились в тему дворцовых бесед, и Педро Сармьенто де Гамбоа «объявил во всеуслышание, что может определить местоположение островов, о которых местные ученые согласно говорили, что они суть аванпосты южного материка, простирающегося от Огненной Земли на север до широты 15°, примерно в 600 лигах от Перу».

Действительно, все считали, что следует идти примерно 600 лиг от Перу. Недаром, как пишут те же авторы, провиант экспедиции Менданьи был взят с учетом того, что земля лежит в 600 лигах от гавани Кальяо (Amherst and Thomson, 1901[12]). Примечательно, что испанцы, которые 200 лет спустя дошли до острова Пасхи из Перу, так определили его положение: «около 600 лиг от Кальяо и примерно столько же от чилийского побережья» (Gonzalez, 1770–1771[124]). Шестьсот лиг — это немногим больше 2 тысяч морских миль, что как раз соответствует расстоянию до Пасхи. Члены экспедиции Менданьи не сомневались также и в том, что ближайший остров должен лежать точно на запад-юго-запад от гавани Кальяо. Достаточно сопоставить отчет Сармьенто с дневниками его противников — официального летописца экспедиции Катойры, руководителя экспедиции Менданьи и первого штурмана Гальего, а также с анонимной рукописью еще одного члена команды, чтобы убедиться: все явно считали, что искома земля находится на запад-юго-запад от Кальяо, ибо из дневников видно, что 10 дней (у Гальего — 12) корабли неуклонно следовали этим курсом, который должен был привести их к острову Пасхи. Однако в конце ноября, когда корабли достигли 15°45′ ю. ш., начались распри. Сармьенто, хотя и слыл человеком вздорным, по праву считал себя компетентным в вопросе о местоположении островов. Говоря о себе в третьем лице, он пишет, что это он, Педро Сармьенто де Гамбоа, представил правителю Перу «сведения о многочисленных островах и о континентах, находящихся в Южном океане, и лично вызвался открыть их именем Его Величества, с каковой целью он собрал свидетельства и изготовил карты… Предполагалось, что они будут следовать курсом запад-юго-запад до 23°, то есть до широты, определенной Педро Сармьенто…».

Если бы намерение Сармьенто искать в океане землю в 600 лигах, то есть примерно в 2 тысячах морских миль к западу-юго-западу от Кальяо, осуществилось, корабли пришли бы почти к самому острову Пасхи. Правда, рассчитывая широту острова, он промахнулся на четыре градуса — простительная ошибка, если вспомнить, что первый штурман определил координаты хорошо известной им гавани Кальяо в 12°30′ ю. ш., тогда как на самом деле они равны 11°56′. Так или иначе, этот самый главный штурман, дойдя до 15°45′ ю. ш., внезапно свернул с прямого курса на остров Пасхи и повел корабли на запад. Сармьенто был в ярости и пишет в своем отчете: «Педро Сармьенто со всей решительностью обратился к генералу [Менданье] по поводу этой перемены курса и заявил ему во всеуслышание, что с этим нельзя соглашаться, это нужно отменить, иначе он не совершит открытия и собьется с пути…»

Но молодой Менданья поддержал штурмана, и экспедиция 20 дней шла примерно вдоль пятнадцатого градуса на запад. Всем было ясно, что главный штурман свернул с намеченного курса задолго до установленной Сармьенто отметки в 600 лиг, однако никто не возражал. Причина заключалась в том, что Гальего, долго ходивший штурманом у берегов Перу и Чили, получил другую информацию в Кансильерии в Лиме. Вот как Гальего обосновывал потом свои действия: «Я следовал вдоль этой широты, так как сеньор президент сказал, что на пятнадцатом градусе широты в 600 лигах от Перу находится множество богатых островов». И в самом деле, главный штурман теперь взял курс на самое сердце Полинезии, ведь большая часть архипелага Туамоту, острова Общества, Самоа, Фиджи и множество других обитаемых островов группируются в полосе между 10° и 20° ю. ш.