Древний человек и океан - читать онлайн книгу. Автор: Тур Хейердал cтр.№ 45

Учитывая совпадение черепных и лицевых характеристик, волосы, рост и телосложение, не удивимся, что столь хорошо знавшие племена Северо-Запада исследователи XIX в., как капитан Якобсен и профессор Хилл-Тут, с трудом отличали посетителей с полинезийских островов от местных аборигенов. Пораженный, по его словам, примечательным сходством хайда, квакиутлей и гавайцев, Якобсен писал: «Так, я однажды встретил на островке по соседству с Ванкувером гавайца, который обзавелся семьей на новом месте. Невозможно было отличить его от его детей и соседей…» (Jacobsen, 1891[175]). Хилл-Тут добавляет: «Мне встречались люди племени скамиш, которых я лишь с трудом отличал от самоанцев, возвращавшихся с Чикагской ярмарки и временно обитавших в селении скамишей» (Hill-Tout, 1898[159]). Мне самому довелось провести зиму 1939/40 г. в долине Белла-Кула на северо-западе Америки, после того как я год прожил среди полинезийцев Маркизского архипелага, и меня поражало, до чего некоторые чистокровные индейцы племени селиш похожи на моих полинезийских друзей на Таити и Маркизах.

В 1952 г., снова посетив обе области, я впервые собрал вместе все наличные данные о группах крови АВО *, чтобы показать, что полинезийцы, решительно отличающиеся от жителей Юго-Восточной Азии по кровногенетическим характеристикам, вполне могли быть выходцами из северо-западного угла Северной Америки. Мне доводилось в прошлом заниматься биологией, а в данном случае меня подтолкнуло опубликованное в 1946 г. Мэтсоном открытие, что у североамериканских индейцев черноногих и кроу повторяемость фактора А такая же, как у исконных гавайцев (Matson, 1946[212]). Этим вопросом тотчас занялся специалист по серологии Тихоокеанской области Грейдон, который к моим наблюдениям добавил группы MN и Rh и заключил, что серологические данные говорят в пользу американо-полинезийского родства, «причем вероятно, что острова Полинезии были преимущественно заселены выходцами из континентальной Америки» (Graydon, 1952[127]). В 1954 г. Муран свел воедино все накопленные к тому времени данные по группам крови и тоже заключил: «…генетическая конституция полинезийцев во многом может быть отнесена за счет американского, особенно северо-западного, происхождения…» (Mourant, 1954[230]). Подстегнутые этими наблюдениями, Симмонс, Грейдон, Семпл и Фрай провели полное исследование систем А1А2ВО, MNS, Rh, Р, Lea, Fya и K и пришли к выводу, «что налицо тесное кровногенетическое родство между американскими индейцами и полинезийцами, но такого родства не обнаруживается при сравнении полинезийцев с меланезийцами, микронезийцами и индонезийцами, исключая в основном сопредельные районы прямого контакта» (Simmons et al., 1955[281]). Этот важный вывод был затем подтвержден в 1972 г. международной рабочей группой в составе Э. и А. Торсбю, Коломбани, Доссе и Фигероа (Thorsby et al., 1972[308]).

К сожалению, язык индейцев Северо-Запада, которых принято считать потомками кого-то из последних азиатских пришельцев в Америке, настолько изменился, что теперь невозможно сказать, каким он был первоначально. Близкие по физическому типу и культуре племена, хотя они и жили рядом друг с другом, говорят на языках, которые никак не кажутся родственными; кое-кто объясняет это, во-первых, смешением с континентальными племенами, во-вторых, местной практикой табу на отдельные слова. Несомненно, жесткая, горловая речь северо-западного побережья, особенно континентальных жителей, резко отличается от мягкой, вокализованной речи полинезийцев. Было бы, однако, интересно, если бы кто-нибудь из современных лингвистов принял вызов, брошенный лингвистами прошлого столетия Кемпбеллом и Хилл-Тутом. Кемпбелл пришел к выводу, что язык хайда в центральной части северо-западного побережья вместе с полинезийским должен быть отнесен к океанийской группе (Campbell, 1897–1898[59]). А Хилл-Тут нашел столько структурального и лексического сходства в языках индейцев Северо-Запада и полинезийцев, что говорил о «цепи свидетельств общего происхождения, начисто исключающих случайность» (Hi 11-Tout, 1898[159]).

Индейцы северо-западного побережья жили на покрытых могучими лесами островах, разделенных проливами и отгороженных от внутренних областей Американского континента обрывами и дикими горами. Как указывал Годдард, «северо-западное побережье Америки крайне благоприятствует развитию культуры, почти всецело зависящей от лодок для транспорта и передвижения и от моря как поставщика пищи» (Goddard, 1924[122]). Народ, который в далеком неолитическом периоде вышел из Азии и заселил эти берега, был облагодетельствован мягким климатом, обусловленным постоянно омывающим здешние острова теплым течением из Филиппинского моря, так что можно было круглый год ходить босиком и в лубяных одеждах. Культура местных индейцев ко времени прихода европейцев во всем отвечала неолитической культуре рыбаков Полинезии, их непосредственных соседей в море на юго-западе.

Второе место по значению после общего для обеих областей специфического топора с коленчатой рукояткой занимает морское каноэ; оно особенно важно для изучения полинезийских миграций в восточной части Тихого океана. Долго соприкасавшийся в прошлом веке с обитателями северо-запада Америки Ниблак красочно писал: «Каноэ для северо-западного побережья — то же самое, что верблюд для пустыни. Для местного индейца оно значит столько же, сколько конь для араба. Оно — зеница его ока, предмет постоянного внимания и заботы. Оно достигло своего наивысшего развития у индейцев хайда на островах Королевы Шарлотты» (Niblack, 1888[234]).

В самом деле, некоторые здешние морские суда достигают 20 м в длину, 2 м в ширину, 1,5 м в глубину и вмещают до 100 человек (Dreyer, 1898). На таких больших каноэ хайда, квакиутли и индейцы долины Белла-Кула смело выходили в чрезвычайно бурное море между Ванкувером и островами Королевы Шарлотты. Уже в наши времена капитан Фосс прошел на каноэ северо-западного побережья от острова Ванкувер до Тонгаревы в Центральной Полинезии (Voss, 1926[313]).

Мы уже видели, что ни проа, ни характерная для Малайского архипелага лодка с двойным аутриггером не дошли до восточных островов Тихого океана. Полинезийцы прибывали на свои острова на больших симметричных каноэ — одинарных или двойных, соединенных поперечными жердями, что обеспечивает очень устойчивую, надежную конструкцию. Мы видели также, что неизвестный маори и мориори аутриггер был со временем освоен полинезийцами через соседей на Фиджи. За пределами Полинезии обычай выходить в открытый океан на двух соединенных вместе одинаковых лодках отмечен только у индейцев северо-западного побережья, а они, согласно Олсону, могли перенять этот прием у пользовавшихся менее совершенными лодками юкагиров и коряков Северо-Восточной Азии (Olson, 1927–1929[237]). Среди народов, плававших в Тихом океане на каноэ, самым удобным путем в Полинезию располагали моряки Северо-Запада. Браун говорит об их лодках: «…из всех примитивных судов они лучше всего приспособлены для трудностей океанского плавания и очень похожи на военные каноэ маори…» (Brown, 1927[46]).

Сходство северо-западных каноэ с большими лодками маори распространялось на размеры, принцип конструкции и орнаментации. Проявлялось оно и в отсутствии киля, руля, банок, уключин, шипов для соединения досок. В обеих областях наращивали нос, корму и — при надобности — борта сшиванием, вырезали и раскрашивали сложные носовые украшения, применяли также для украшения раковины «морское ухо». Совпадение усиливается общим для названных областей обычаем для дальних плаваний связывать две лодки борт к борту и накрывать одной дощатой палубой. На лодках маори и северо-западного побережья не было постоянной мачты; только при попутном ветре поднимали подобие плетеного паруса.