Конец подкрался незаметно - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Веллер cтр.№ 32

(Возможен и обратный вариант: «Господи, за что этому подлецу так хорошо живется?..» Но здесь ты уже видишь, чем подлец нарушает, в твоем представлении, законы справедливости. И в принципе можешь счастливого неправедного подлеца покарать своей рукой и сделать несчастным. Сделать человека несчастным — это у нас запросто. А вот сделать счастливым, исправив допущенную Всевышним — о кощунство! но вроде бы несправедливость! — вот это уже смертному слабо, вроде. Ну, обычно слабо, по крайней мере.)

То есть. Обращаясь за справедливостью к Богу, человек вносит в понятие справедливости элемент неравновесного милосердия. Я, значит, понимаю, что с точки зрения дарвинизма и государственной пользы нечего об этом малополезном человеке радеть. Но, Господи, он же не виноват, что таким родился, а душа у него такая же, как у всех, и он страдает, что от природы обделен. Конечно, что его бабы не любят, и работы не найти, и здоровья нет — это все природа, и по природе лучше ему, никчемному, умереть. Такова суровая справедливость. Но есть ведь и еще справедливость: раз по душевным качествам он не хуже других — так и жить должен не хуже, смилостивись Ты над ним.

Человек более вооружен, чем прочие животные. Более жесток. Более склонен уничтожать себе подобных. Более неравновесен в окружающей среде, более способен и склонен к максимальным действиям.

Смешение представлений о справедливости из сугубо рационального поля несколько в сторону иррационального, Божественного — говорил о потребности (социопсихологической) уравновесить иррациональную жестокость и агрессивность иррациональным же милосердием и гуманизмом. Это не слюнявые глупости. Это чтобы не переступить меру в вечном убивании и раздавливании друг другом.

Мы жестоки, потому что жестокость — это боль переделываемою мира, а наша доля в этом мире — переделывать его. Мы милосердны, потому что милосердие — это аспект и форма системного инстинкта самосохранения людского сообщества. Равновесие между неизбежной жестокостью и необходимым милосердием мы называем справедливостью.

Несправедливо, чтобы хороший работник и плохой жили в равном достатке. Несправедливо, чтобы умный специалист и глупый делали одинаковую карьеру. Несправедливо, чтобы тот, кто искал и нашел в тайге золото и тот, кто приехал в поселок на готовое, имели равную долю в прииске. Несправедливо, чтобы герой и трус наделялись равным количеством благ.

Но чтобы хозяин жил во дворце, а работник голодал — это тоже несправедливо. Чтобы один захватил то, что является воплощением труда всех, — это тоже несправедливо. А справедливость, сказали мы выше — это координатная сетка, охватывающая социопсихологическое пространство общества.

СПРАВЕДЛИВОСТЬ — ЭТО ИНСТИНКТ СИСТЕМНОГО ВЫЖИВАНИЯ, СПРОЕЦИРОВАННЫЙ НА МОРАЛЬНО-ЭТИЧЕСКИЙ УРОВЕНЬ

Справедливость — это Закон Стаи, изощренный человеческой психологией и осложненный структуризацией человеческой культуры.

Поэтому, ребятки, вы справедливостью не пренебрегайте. Все, что несправедливо, сметается с кровью.

СТРЕМЛЕНИЕ НАРОДА К СПРАВЕДЛИВОСТИ — ЭТО СТРЕМЛЕНИЕ СОЦИОСИСТЕМЫ К УСТОЙЧИВОСТИ

Инстинкт жизни повелевает человеку выживать вместе с себе подобными, группой. Принципиальные отношения внутри группы весьма жестко детерминированы. Работящесть, милосердие, воздаяние, избавление от паразитов, честность…

Вообще-то мифологизирована история любого народа, равно как и любое национальное самосознание. Свое всегда видится покрупнее и позначительнее, а чужое — помельче во всех смыслах. Ну — каждый сначала впечатляется делами своей семьи, своего дома, своего города. Адекватная самооценка очень редка.

Но. Часто говорят о «своем пути» для России, самобытность которой отличает ее от прочих стран как Запада, так и Востока. Вот они все такие, а вот мы вот эдакие — и куча исторических доводов.

Для того, чтобы понять, как тебе надлежит действовать наилучше, и принять верное решение, полезно оценить адекватно, кто ты есть — из какого теста слеплен и по каким чертежам.

Иллюзии подобны призраку парашюта: он ясно виден — но в прыжке никак не проявит парашютирующего эффекта.

1. История какой еще страны так многострадальна, как России?

Ответ: почти любой. Просто чужие страдания нас мало заботят.

За две с гаком тысячи лет Англия пережила множество нашествий и опустошений, начиная с римского при Цезаре. Римляне пролили море крови бриттов, но цивилизовали провинцию. Раннее Средневековье вернуло Англию в варварство с утратой грамотности, гигиены, архитектуры и т. д. Свирепые германские племена англов, саксов, данов, ютов — вторгаясь век за веком, жгли и вырубали романизированных кельтов и друг друга, основывали колонии, врастали в почву и воевали шайка на шайку со встречными и поперечными. Ее захватил герцог Нормандии, ее истощила Столетняя война, и только за срок правления Генриха VIII в Англии между прочих дел было казнено как минимум втрое-вчетверо больше людей, чем на Руси при Иване Грозном. Лорды сгоняли крестьян с земли — а королевские разъезды вешали их за бродяжничество. Для нужд королевского флота вязали и стаскивали матросов с вольных торговых судов — после чего при попытке дезертирства вздергивали на рее. По десять часов работали на четвереньках десятилетние дети в угольных шахтах. Никогда не знала Россия, слава те Господи, ни таких долгих и жестоких кровопролитий, ни такого зверства нравов, как многострадальная Англия.

Россия не пережила страшной чумы XIV века, опустошившей Европу где на треть, а где и на три четверти, многие города вымерли на девяносто процентов. Расстояния и редкая заселенность спасли ее.

Россия не знала ужасов Святой Инквизиции, когда по любому доносу человека превращали в воющий мешок с костями и только после этого сжигали на костре. А вот не угодно ли в Испанию времен Торквемады? «Тиля Уленшпигеля» давно перечитывали?

Россия счастливо избегла такой трагедии, как религиозные войны в Германии по Реформации Лютера и Мюнцера. Плюс Кальвин. Да за сто лет с около середины XVI по середину XVII века население Германии уменьшилось вчетверо (!). Вот такого геноцида собственного народа, как немцы, русские не испытали, миловала судьба.

И даже татаро-монгольское иго не было тем, что нам веками пытались впарить за истину. За исключением маленького и неправедного Козельска, убившего послов и за то покаранного, остальные города сохранились, и князей своих монголы не ставили, и порядки свои не вводили, и религию не трогали, и в политику не вмешивались, а ограничились как бы признанием номинального вассалитета с уплатой налогов в казну Орды: все. Сравните с Хорезмом или Бухарой, от которых после монгольского похода осталась выжженная земля!

Разве так веками резали турки греков и сербов — с сажанием на кол, с осквернением храмов, с массовым угоном в рабство? Потому и бежали западные славяне и мадьяры под Габсбургов россыпью и странами в империю, что только немецкой жесткости солдаты оказались способны отбить и не пускать турок дальше.