Анастасия. Вся нежность века - читать онлайн книгу. Автор: Наталия Бирчакова, Ян Бирчак cтр.№ 11

* * *

Длинные пустые коридоры Кремля. По коридору, устланному добротной ковровой дорожкой, стремительно идет Свердлов, председатель Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета. Свердлов проходит пару коридорных постов, на ходу бросая: «К Ленину, срочное сообщение!» В пальцах у него длинная бумажная лента телеграммы.

* * *

Стремительно, без стука Свердлов открывает кабинет Ленина:

– Владимир Ильич! Срочная телеграмма из Екатеринбурга!

Классический кабинет Ленина. Окна затенены шторами, на столе, несмотря на дневное время, зажженная электрическая настольная лампа под зеленым абажуром. Ленин что-то быстро пишет. Не поднимая головы от работы:

– Да, да, я очень жду. Что там такое?

Наконец оставляет в чернильнице пузатую ручку со стальным пером и поднимает голову к Свердлову.

– Что? – повторяет Ленин вопрос.

– Плохо у них, Владимир Ильич! Белочехи прошли Омск, окружают с юга, вот-вот возьмут город. С севера надвигается Колчак. Уральский совет считает, что не удержит Екатеринбург. У них всего около десяти тысяч красноармейцев. Но совет настроен очень решительно.

Ленин:

– Так, так, так… Дайте-ка сюда!

Ленин встает из-за стола, берет ленту, читает.

– Так! – Он вскидывает голову. – Царская семья все еще там, в Екатеринбурге?

– Да, Владимир Ильич, в том-то и дело. Отовсюду прижимают. Нет сомнений, что Екатеринбург падет со дня на день. Наши источники сообщают, что в самом городе в ожидании подхода белых чрезвычайно активизировались белогвардейское подполье и защитники монархии. Известно о размещении нескольких сотен офицеров, о прибытии важных заговорщиков, о переписке с семьей. Момент, как вы понимаете, критический.

Пока Свердлов произносит эту фразу, Ленин, заложив руки за спину, своей характерной походкой (сказалось долгое сидение в тюремных камерах) в раздумье расхаживает по кабинету. Свердлов при этом почтительно стоит, только поворачиваясь всем корпусом вслед за Лениным.

Ленин, как бы рассуждая сам с собой:

– Но ведь власть покамест в наших руках? Настроения Екатеринбургского совета в отношении Романовых нам хорошо известны и не вызывают сомнений. Вы правы, настал архиважный момент. Если мы не в силах удержать ситуацию, то не вправе и влиять на решения наших сибирских товарищей. Как вы считаете, Яков Михайлович?

Свердлов закашливается. Подходит к графину с водой, наливает в стакан.

Ленин:

– Промедление смерти подобно. Мы не должны оставлять в руках противника такой важный козырь. Это может поставить под сомнение итог всей революции.

Резко поворачивается к Свердлову:

– Ваше мнение, товарищ председатель ВЦИК?

– Вы совершенно правы, товарищ Ленин. В такой сложной ситуации нельзя умалять роль Екатеринбургского реввоенсовета, ущемлять советскую власть на местах. Центр не может воспрепятствовать их решениям.

Ленин:

– Вот видите? Это политически грамотная, по-большевистски взвешенная позиция.

Подходит к окну, немного приоткрывает штору. Из окна видно, как внизу постовой, прислонив винтовку к стене, расслабленно лузгает семечки. У солдата мечтательно прикрыты глаза, видно, вспоминает какую-нибудь мясистую Маньку. Шелудивая собака, заплеванная подсолнечной шелухой, раскинулась у его ног, вздрагивая во сне. Ленин задергивает штору, сузив глаза, раздраженно поворачивается к Свердлову:

– Что же вы стоите? Идите телеграфируйте в Екатеринбург, чтобы действовали решительно и быстро. Именно так: по-революционному, решительно и без промедления!

Свердлов жестким негнущимся шагом идет к двери. Ленин возвращается к столу, углубляется в прерванную работу, но вновь поднимает голову, останавливает Свердлова:

– И об исполнении мне немедленно доложить – срочно, в любое время суток!

Затем переходит на ласковые, вкрадчивые интонации:

– Вы все поняли, голубчик Яков Михайлович?

Свердлов:

– Разумеется, Владимир Ильич.

Двор одноэтажного Ипатьевского особняка в Екатеринбурге окружен глухим высоким забором. Виден заросший сад. Деревья сада нависают над забором. В глубине двора, за сараем, Николай в одной полинявшей гимнастерке, промокшей на спине от пота, колет дрова. Цесаревич рядом, с укутанными легким покрывалом ногами, сидит в передвижном колесном кресле, кормит птиц. Здесь же резвится пушистая беленькая болонка. Она гоняется за птицами. Кто-то из солдат подхватывает собачонку на руки, чешет брюшко, что-то ласково приговаривает.

В дверях на крыльце в белом легком платье, щурясь на солнце, появляется Анастасия.

Под забором, на сложенных поленницах и на бревнах, сидят солдаты, перебрасываются шутками, чистят оружие, щелкают семечки. Среди них наш знакомый Васяня. По летнему времени он без фуражки, ветер играет красивым рыжеватым чубом – чувствуется, что это предмет его особой гордости и заботы.

Один из охранников выходит из дома, хватает Анастасию за талию, грубо поворачивает лицом к себе. Она вырывается. Солдаты ржут. Царь отворачивается и свирепо изо всей силы вонзает топор в бревно.

С улицы в сопровождении новых солдат заходит во двор комиссар Юровский с тем же огромным маузером в кобуре до колен. Отдает приказ всем конвойным собраться в зале на первом этаже. Вежливо подходит к царю:

– Николай Александрович, идите к себе наверх. Мы вынуждены предпринять новые меры предосторожности в отношении вас и вашей семьи. В городе неспокойно. Белочехи уже в тридцати километрах. Это вынужденные меры для вашей же безопасности.

Анастасия увозит кресло-коляску с Алексеем. Тот улыбается отцу.

Николай запрокидывает голову в синее безоблачное небо, где ярко сияет предвечернее солнце. Закрывает глаза. Он все понял. Через мгновение он резко поворачивается, направляясь к дому. Неловко задевает сложенные дрова. Дрова с грохотом рассыпаются по всему двору. Николай понимает – убирать бесполезно.

В дверях он снова оглядывается в последний раз на солнце, на густеющий сад, обрывает с земли какую-то травинку и, зажав ее в кулаке, решительно заходит в дом.

* * *

Через приоткрытую дверь в нижнем зале видно, как Юровский проводит совещание со своими. На столе перед ними – телефонный аппарат, на разостланной карте-трехверстке грудой навалено разное оружие. Конвоиры, проверяя оружие, щелкают затворами.

Николай мельком окидывает взглядом происходящее в комнате и все понимает. На какое-то мгновение он встречается глазами с Юровским, тот замолкает на полуслове.

По тому, как передернулось его лицо, становится очевидным, что Юровский тоже понял, что Николай обо всем догадался.