Большая книга ужасов. 59 - читать онлайн книгу. Автор: Александр Белогоров cтр.№ 21

– Так что с тобой ночью-то было? – Алина поспешила сменить тему, смущавшую и ее саму, и больного.

– Сам не пойму! – Пашка, кажется, тоже был рад перевести разговор в другое русло.

– А все-таки?

– Проснулся под утро, – начал мальчик и, словно от этих неприятных воспоминаний, слегка закашлялся, отчего одеяло заходило причудливыми волнами, словно растягиваемая и сжимаемая гармошка. – Кашляю, кашляю, а остановиться не могу, и не продыхнуть, вот…

– А потом что?

– А потом вроде как что-то в груди кольнуло, холодное, как будто иголкой проткнуло…

– Ну а потом?

– А потом все.

– Все прошло?

– Ну да! Почти прошло. Так, кашляю помаленьку. – В подтверждение своих слов Пашка раскашлялся, но вполне умеренно.

– Пора банки снимать, – решила мама.

Несмотря на уверения в том, что она ничуть не помешает, Алина, чтобы не смущать мальчика, быстро распрощалась и отправилась домой. К тому же из кухни раздавался сильный и аппетитный запах, а напрашиваться на обед девочка не хотела.

По пути домой она думала о Пашкиной болезни, и из головы у нее не шли слова «будто иголкой проткнуло». Они настолько совпадали с ее сном и по времени, и по смыслу, что волей-неволей наводили на размышления.

– Загубить парнишку решила! Со свету сжить! Ух, ведьма! Акулина! – услышала Алина старческий голос, в котором смешались ненависть, угроза и страх. Это снова была ее вчерашняя собеседница, бабулька из церкви. Она стояла за забором, стараясь держаться от девочки на приличном расстоянии, и указывала на нее дрожащим пальцем.

Алина не стала отвечать, только пожала плечами и пошла дальше. Но старушка не унималась.

– Ты зачем парнишку губишь, окаянная! – послышалось ей вслед.

– Думайте, что говорите! – резко ответила девочка.

– А ты мне не указывай! Ты мне рот-то не затыкай! – сдержанная реакция Алины бабульку только раззадорила, придав храбрости. – Я не погляжу, что ты ведьма!

Не зная, как реагировать и что на это ответить, девочка машинально потянулась к ключу-крестику, который теребила, когда нервничала. Старушка изменилась в лице.

– Ах, окаянная! И меня сглазить хочешь! – забормотала она, быстро заковыляв к дому.

Это было уже чересчур!

– Да, я Акулина, ведьма! И прошу всех это усвоить и бояться! А не то со свету сживу! – выкрикнула девочка, давая волю эмоциям и надеясь хотя бы так избавиться от назойливой обвинительницы.

Мгновение спустя Алина пожалела о сказанном. Оглянувшись по сторонам, она увидела, что ее «признание» и «угрозу» слышали еще несколько человек. Насколько девочка понимала сельский уклад жизни, слухов теперь не оберешься, а ее репутация, по крайней мере среди пожилых селян, испорчена безнадежно. «Ну и пусть! Ну и наплевать!» – решила рассердившаяся и на саму себя Алина и быстро направилась к дому, убеждая себя, что ей нет никакой разницы, что подумают о ней эти люди.

Придя домой, она долго не находила себе места, переживая случившееся гораздо острее, чем сама ожидала. Сначала, сгоряча, она вообще решила, что больше не поедет в деревню, и собиралась так и заявить об этом родителям. Если проявить твердость, то ничего они не сделают, оставят дома. Насильно ее сюда никто не повезет. Потом она сменила свое мнение, решив просто не обращать внимания на местных жителей. Ну, за исключением Пашки с матерью. Вспомнив о них, Алина запоздало подумала, что нужно бы взять у Пашки телефон или адрес электронной почты. Хотя бы для того, чтобы справиться о самочувствии. Правда, то, что мальчик пользуется мобильником и Интернетом, казалось ей довольно сомнительным. К тому же с сотовой связью здесь вообще были большие проблемы.

Успокоилась Алина только за вышивкой. Надо сказать, что пока она гневалась, у нее разболелся палец, и она вообще сомневалась, сможет ли заняться рукоделием. Но стоило девочке взять в руки иголку, боль прошла. Алина только мельком отметила эту странность: другие заботы занимали ее куда сильнее.

За рукоделием и поздним обедом прошел остаток дня. Пора было выезжать в город. Сборы на сей раз проходили долго и бестолково. И родители, и Алина забывали то одну, то другую вещь, так что к моменту отъезда уже начало темнеть. До Москвы семейство могло добраться только глубокой ночью. Этот факт никому не добавлял оптимизма, и мама с папой вяло переругивались, перекладывая вину за опоздание друг на друга. Досталось и дочери – из-за того, что она поздно встала. Можно подумать, если бы это случилось раньше, все собрались бы быстрее!

Наконец все вещи были уложены, семейство уселось в машину, и папа повернул ключ зажигания. На автомобиль, однако, это действие не произвело должного впечатления. Он, конечно, немного поворчал для порядка, но трогаться с места отнюдь не спешил, словно, по примеру хозяев, вносил свою лепту в задержку. Попробовав завести машину несколько раз, все с тем же плачевным результатом, папа, выругав своего железного коня, поднял капот и принялся что-то проверять, ворча себе под нос и проклиная тех, кто изготовил это транспортное средство. Мама была склонна винить в задержке не автомобиль, а его водителя, о чем не преминула ему сообщить. Это накалило обстановку, и Алина, чтобы не участвовать в семейном скандале, хотела уже вернуться в дом. Однако папа стал утверждать, что машина вот-вот заведется и поедет, и девочка осталась на месте.

Через полчаса вспотевший и испачкавшийся отец признал свое поражение. Теперь он был уверен, что здесь непременно требуется помощь профессионального автомеханика. Но найти его где-то поблизости, особенно вечером воскресного дня, казалось делом совершенно невероятным.

Тем временем совсем стемнело. Надо было что-то предпринимать. О том, чтобы добираться пешком в темноте до железнодорожной платформы, находившейся в нескольких километрах отсюда, не могло быть и речи. Мама, пока папа делал последние попытки починить автомобиль, уже и сам уверенный в их бесперспективности, на всякий случай дошла до автобусной станции, но, посмотрев расписание, убедилась, что следующий автобус до райцентра пойдет только завтра утром. Семье ничего не оставалось, как заночевать в деревне.

В самой такой ночевке не было ничего особенного, однако прогуливать работу или опаздывать на нее никто не хотел. Получалось, что машину надо было оставлять здесь, а в город всем ехать первой электричкой. Конечно, некоторые люди ездят так ежедневно, и ничего, не жалуются. Но настроение у всех оказалось испорченным. Папа к тому же очень не хотел оставлять машину без присмотра, хотя никаких оснований подозревать местных жителей в злоумышлениях против нее, в общем-то, не было.

В преддверии раннего подъема следовало пораньше лечь спать, однако, как это часто случается, Алине, как нарочно, не спалось. Она долго ворочалась в постели, а крутившиеся в мозгу мысли никак не давали уснуть. Это были скорее даже не какие-то цельные идеи и воспоминания, а обрывки, лоскутки: утомленный мозг выхватывал то один, то другой образ, не задерживая подолгу внимания ни на одном из них.