Джулия молчала, пристально глядя на него.
— Колхейн, Вагнер, Мэннинг — это же ваша работа? — поинтересовался он. — Вы разрушаете один мафиозный клан Тахомы за другим, используя меня в качестве орудия. Вы русские, верно? Вы мстите нам за Дальний Приют?..
Джулия молчала, лишь в ее глазах блеснуло что-то хищное, кошачье, безжалостное.
— Отец иногда говорил, что русские рано или поздно спросят с нас за Дальний Приют, — задумчиво продолжал Глам. — Операция пошла не по плану, наше участие не удалось сохранить в тайне… — Он покосился на Джулию. — Моего отца тоже вы?.. Впрочем, нет, молчи, не отвечай! Не хочу знать! — Уперев локоть в колено, он положил подбородок на кулак с зажатой в нем гранатой. — И ведь я сам, Мадонна, сам сунулся в вашу ловушку! Угораздило меня влюбиться в русского спецагента, убийцу, монстра…
Повисло тягостное молчание.
— Послушай, Джулия! — сдавленно проговорил Глам. Поднял на нее взгляд. Коротко вздохнул, словно готовясь броситься в ледяную воду. — Я не могу без тебя жить. Я обо всем догадался насчет тебя, но на самом деле мне наплевать, кто ты, что ты и как тебя зовут на самом деле. Выходи, наконец, за меня замуж!
Рысь встретила его взгляд. С трудом прочистила горло. Такой поворот беседы явно ошарашил ее.
— Я могу говорить? — поинтересовалась она.
— Конечно!
Она снова сделала паузу. Наконец проговорила:
— Мне еще ни разу не предлагали руки и сердца, угрожая гранатой.
— Да, конечно. — Он с натугой вставил чеку обратно в гнездо и протянул обезвреженную гранату Свете. — Вот, возьми. Я готов быть вашим агентом, осведомителем, палачом, кем угодно. Я готов вас финансировать, в конце концов. Только выходи за меня замуж.
— Интересная получается помолвка, — задумчиво проговорила Рысь, принимая подарок. — Ты предлагаешь мне гранату вместо кольца?
— Я предлагаю тебе собственную жизнь, — с достоинством произнес благородный дон. — Ты можешь прямо сейчас убить меня голыми руками, я даже не стану сопротивляться. Я ведь видел, как ты расправилась с убийцами, которых послал Пастор.
— Глупый. — Она взяла его голову в ладони, нежно поцеловала в лоб. — Я не допущу, чтобы тебе причинили вред. Ты мне очень нравишься. Но дай мне время немного разобраться в своих чувствах. И дай нам всем время разобраться с Каперони и Бенуцци. Сейчас на счету каждая минута.
Глам помолчал.
— Что ж, — проговорил он наконец, — по крайней мере, ты не сказала «нет». Ты ведь только что пыталась прикрыть меня собой… Ты действительно меня любишь?..
Джулия засмеялась, поцеловала кончик пальца и мазнула им по губам Саггети.
— Давай вернемся к этому вопросу чуть позже, — сказала она. — Когда у нас не будет неотложных дел.
— Значит, еще не скоро, — вздохнул Глам.
— Это будет быстрее, чем ты думаешь. — Она вернула ему гранату. — Спасибо за доверие, милый, для меня это было очень важно.
Она встала и направилась к двери. Саггети проводил ее долгим задумчивым взглядом.
Глава 15
Песец, Лось и Рысь расположились в кабинете Глама перед огромным монитором, на который транслировалась виртуальная карта Тахомы. Сам Глам все-таки остался в кабинете Кенни Бампера, продолжая самостоятельно руководить обороной здания. Прежде чем умереть от последствий взлома ментального блока, Оззи Пастор успел рассказать им много интересного о мятеже и роли, сыгранной в нем доном Гвидо. Главным из рассказанного было следующее: в случае успеха Пастор должен был оповестить мистера Каперони и тут же попросить его покровительства.
— Значит, Каперони у себя в кабинете, — сделал вывод Пестрецов. — Ждет результатов на капитанском мостике, чтобы в случае чего вмешаться.
— С тем же успехом он может руководить из какого-нибудь убежища, — возразила Рысь. — По-моему, оставаться в своем здании для него сейчас слишком рискованно.
— Нет, — мотнул головой Родим, — ты не понимаешь. Это гонор благородного мафиозо. Дело практически беспроигрышное, за него играют американские спецслужбы. Значит, он должен сполна ощутить свой публичный триумф, при этом он почти ничем не рискует. Я уверен, что если бы Пастор все-таки приехал через пару часов проситься под руку дона Гвидо, там бы его встречал духовой оркестр и три сотни благородных свидетелей.
— И куратор от спецслужб наверняка с ним, — поддержал Казимир. — Разведчик должен постоянно держать Каперони за ошейник, чтобы он не наделал лишнего. Думаю, куратор тоже абсолютно уверен в своей безнаказанности.
— Значит, надо их обоих немного разочаровать, — заявила Света.
— О чем и речь, — откликнулся Пестрецов.
При помощи трекбола Рысь увеличила интересующий их участок карты.
— Вот он, голубчик. На пересечении Риджент-стрит и Четырнадцатой авеню. Пять небоскребов вокруг, три из них выше «Каперони Инкорпорейтед».
— «Кэпитал Билдинг», — ткнул пальцем Лось. — Вот это может быть интересно. Небоскреб, офисы в котором снимают мелкие конторы и организации. Соответственно, безопасность ниже плинтуса. То есть там, безусловно, есть своя служба охраны, но с ними вполне можно будет договориться. Это не корпоративное здание, куда человек с улицы дальше ресепшн не проникнет.
— Только не покалечь никого, когда будешь договариваться, — предупредила Рысь. — Охранники «Кэпитал Билдинг» ни в чем не виноваты. И так работают за копейки.
— Глядите, какой гуманизм прорезался! — Витковский поднял бровь. — Подруга, общение с Саггети определенно не пошло тебе на пользу.
— Иди к черту, — отмахнулась Светлана. — У тебя еще будет время поизощрять на мне свое остроумие, когда я стану миссис Саггети.
— Глам сделал тебе предложение?! — поразился Родим. — После всего, что сегодня произошло?
— Так точно, — отозвалась Рысь. — И я не сказала «нет».
— Хорошо. — Пестрецов снова уткнулся в карту. — Значит, какой у нас запас высоты?
— Тридцать два этажа, — поведала Светлана. — Если ты собираешься прыгать прямо в кабинет Каперони.
— Нет, — мотнул головой Песец, — угол слишком велик. Лучше вот сюда. Здесь у них зимний сад с прозрачной крышей.
— Все равно высоковато… — проворчал Казимир.
— Что мы, не Горностаи, что ли? — фыркнула Рысь.
— Все равно высоковато… — упрямо проворчал Витковский.
Рысь, Лось и Песец стояли на кирпичном бордюре крыши «Кэпитал Билдинг» и смотрели вниз, на видневшееся далеко внизу стеклянное кружево тропических оранжерей, венчавшее крышу «Каперони Инкорпорейтед». Все трое были одеты в черные глухие диверсионные комбинезоны, оставлявшие открытыми только глаза.
— Что за глупости, Казимир! — возмутилась Света. — Кто не рискует, тот не пьет кофе из китайского фарфора!..