Виват император! - читать онлайн книгу. Автор: Роман Злотников cтр.№ 37

В «Савой» она еле успела. То есть она вылезла из такси еще за десять минут до указанного в приглашении часа. Но за время работы в Службе Дашуня уже успела привыкнуть, что на любом мероприятии она должна появиться как минимум за час-полтора до Его Высочества, чтобы успеть ознакомиться с расположением помещений, узнать, где находятся запасные выходы и пути к ним, познакомиться или хотя бы, как у них было принята говорить, «пощупать глазами» персонал, в общем, выполнить ставший уже привычным набор неких стандартных действий, называемый «подготовка к прибытию Его Высочества». И хотя на этот раз она была как бы «приглашенной стороной», ее все время не покидало ощущение, что она страшно опаздывает.

Когда она быстрой, тренированно-элегантной походкой вошла в зал, ей навстречу шагнул метрдотель. Его она не знала (еще бы — в «Савое» она была только один раз, два года назад, на прощальной вечеринке одной из девчонок, уходившей из Службы), но он, как оказалось, узнал ее сразу. Метрдотель вежливо улыбнулся и сообщил:

— Вас ждут во втором кабинете.

— Меня?

Улыбка на лице метрдотеля стала несколько надменной.

— Его Высочество был крайне точен в описании.

Когда Дашуня отворила дверь и шагнула в нежный полумрак кабинета, ее вдруг охватила странная робость. Но тут раздался знакомый негромкий голос:

— Проходи… Дашуня. Присаживайся.

У Дашуни замерло сердце. До сих пор никто в Службе ее так не называл. Да что там в Службе — никто так ее не называл с тех самых пор, как она уехала из дома. Все эти пять с лишним лет в Москве. Если, конечно, не считать редких звонков маме. Более того, она не помнила, чтобы кому-нибудь рассказывала о том, как ее звали дома… Дашуня скользнула на свое место и робко пролепетала:

— Спасибо, Ваше Высочество.

Ярославичев улыбнулся:

— Дашуня, давай договоримся, сегодня я для тебя — просто Дмитрий Иванович.

У Дашуни от изумления глаза раскрылись так широко, насколько это вообще было возможно. Вот это да! Обращение «Его Высочество» было едва ли не единственным условием, которое всегда соблюдалось неукоснительно, кто бы ни допускался к общению с главой «Фонда Рюрика». Даже лидеру КПРФ пришлось выдавить сквозь зубы сие обращение, когда он по традиции встречался (порой просто напрашиваясь на такую встречу) с наиболее заметными фигурами Российского государства во время кампании перед очередными президентскими выборами, которые он, кстати, все по той же традиции проиграл.

— Хорошо, Ва… Дмитрий Иванович.

Когда она уселась, Ярославичев наклонился и, взяв бутылку своего любимого «Richard Hennessy», наполнил ее бокал. Дашуня помнила, как на одной встрече, на которой она присутствовала, он объяснял собеседнику, почему ему нравится эта марка. Он тогда сказал: «В состав этого коньяка входят коньячные спирты двухсотлетней выдержки, и такое… оригинальное соотношение наших с ним возрастов придает коньяку совершенно особый привкус». Она, правда, не поняла, почему Его Высочество употребил слова «оригинальное соотношение возрастов», говоря о двухсотлетнем коньяке и о себе самом — молодом мужчине, которому не больше тридцати, но, возможно, это имело смысл в контексте всего их разговора, а она слышала только его часть.

— Ну, давай за нашу встречу. Она, конечно, не первая, но, если можно так сказать, в приватной обстановке мы встречаемся все-таки впервые.

Их бокалы коснулись друг друга, добавив в окружающую прохладу кабинета тонкий, звенящий звук настоящего хрусталя.

— Не удивляйся, что я назвал тебя так, — заговорил Дмитрий Иванович, когда они, отпив по глотку, поставили бокалы на стол. — Миссия, которая тебе предстоит, очень важна для меня. И я постарался узнать о тебе немного побольше. Впрочем, все, что я узнал, было мнением других людей, а меня очень интересует, как ты оцениваешь себя сама. — Он легонько коснулся пальцами ее руки. — Расскажи мне о себе, Дашуня.

— Я-а? — растерянно пробормотала девушка. Ярославичев кивнул:

— Да. — Он ободряюще улыбнулся.

О деле заговорили лишь через полтора часа, когда легкое опьянение от великолепного коньяка уже ушло, оставив в теле и голове только приятную легкость и обостренную восприимчивость. Ярославичев, до того момента выступавший в роли галантного кавалера, развлекающего даму, посерьезнел:

— Ты должна понять одно, Дашуня: это — самое важное из всего, что до сих пор тебе поручалось. Причем критерии отбора будут довольно необычными. Нас не так уж и интересует уровень базовой подготовки, то есть знания по основным школьным предметам. Конечно, круглых двоечников мы брать не будем, потому что двойка по школьной программе — это показатель не столько уровня знаний, сколько уровня трудолюбия. А лентяи нам не нужны. Но иногда слабый уровень знаний объясняется вполне объективными факторами. — Ярославичев слегка развел руками. — Сама знаешь, учителя, как и врачи, в нашей стране пока находятся среди самых низкооплачиваемых категорий. Так что некомплект предметников в провинциальных школах скорее правило, чем исключение. Так вот, главное для нас — необходимый набор моральных качеств. Те, кого будет выпускать мой университет, — будущая элита страны… а возможно, и мира. И в их число должны попасть только люди с определенными жизненными принципами, моральными установками.

Дашуня торопливо кивнула:

— Да, я понимаю, не убий, не укради… — Она запнулась, увидев, что Ярославичев с улыбкой качает головой.

— Нет, не так. Во-первых, ТАКИХ тебе вряд ли удастся отыскать. Да и, скажем откровенно, если подобные люди отыщутся, то им скорее место где-нибудь в монастыре, в затерянном в лесах скиту или пещере отшельника. Людям, твердо исповедующим божьи заповеди, в реальном мире делать нечего. Твоя задача будет несколько проще и… сложнее. Поскольку многие из тех, кого ты отыщешь, будут, как бы это выразиться, «на грани». Почти. И тебе придется принять на свои плечи тяжкий груз выбора. Этих — взять, а тех — нет. — Ярославичев умолк, глядя в глаза Дашуне и словно проверяя, понимает ли она его, потом заговорил снова: — Ты должна будешь отыскать молодых ребят, желательно из глубинки, поскольку у молодежи из крупных городов сегодня гораздо больше шансов утвердиться в жизни, а я хочу дать шанс сколь возможно большему числу молодых людей. К тому же, как мне представляется, именно в глубинке присутствует наибольший процент людей, соответствующих нашим требованиям. Недаром американцы считают нравственным резервом нации именно фермеров. И именно поэтому они прилагают столько усилий для сохранения этой социальной группы. «Материальные», так сказать, требования к будущим абитуриентам просты: во-первых, это устойчивая психика, во-вторых, отсутствие серьезных проблем со здоровьем. Что касается моральных установок, здесь сложнее.

Ярославичев с минуту размышлял, глядя перед собой. Наверное, подыскивал ясные формулировки. Потом вновь поднял взгляд на Дашуню:

— Знаешь, это довольно сложно однозначно объяснить, но я попытаюсь. Вот, скажем, ты — талантливый и обаятельный человек, обладающий довольно серьезными амбициями, но при этом ты — человек команды. Я думаю, ты никогда особо не задумывалась над этим, но для тебя личный успех никогда не отделялся от успеха тех, кого ты считаешь своей командой. — Ярославичев улыбнулся: — И все мы просто счастливы, что последние пять лет «твоей» командой была именно Служба эскорта. Так вот, первое требование к кандидатам — это именно подобное самоотождествление себя с командой. Второе — эти люди не должны испытывать удовольствия от насилия. Это не означает, что они должны испытывать неодолимое отвращение к нему. К сожалению, сегодня насилие — неотъемлемая часть современной жизни, но вот удовольствие от него — это уже патология. Третье — эти люди не должны быть отравлены никакой идеологией. Национализм или шовинизм столь же неприемлемы, как, скажем, сионизм или, наоборот, антисемитизм. Лучше всего, если дело обстоит так, как говорят американцы: «I don’t know much about it» («Я не слишком много знаю об этом»). К счастью, в глубинке еще достаточно много таких, даже среди молодежи. Затем, они должны уже иметь некоторый опыт заботы о других, причем не в смысле получения прибыли, то есть, скажем, выращивание на продажу поросят или бройлеров — это не тот опыт, который нам нужен… И этот опыт заботы о других не должен вызывать у них отвращения. Ну и совсем хорошо будет, если кандидаты окажутся, скажем так, несколько одиноки. Это могут быть старшие дети в многодетных семьях, которым родители уже давно не могут уделять достаточного внимания, или слишком занятые помощью по хозяйству, либо просто стесняющиеся своего, мягко говоря, излишне скромного достатка и потому избегающие близкого общения со сверстниками. — Дмитрий Иванович испытующе посмотрел на Дашуню. — Ты поняла, что я имею в виду?