Караоке на острове Бали - читать онлайн книгу. Автор: Светлана Богданова cтр.№ 57

Когда Катя и Анатолий проследовали за ними, их взору открылась площадка для отдыха с цивилизованным туалетом, кабинками для переодевания и небольшим кафе, где прямо на воздухе жарили в грилях креветок и лобстеров, а в запотевших кувшинах со свежевыжатым соком плавали на поверхности кусочки колотого льда.

— Олл! — емко, одним словом Катя сформулировала все свои желания, исчерпав при этом скудные запасы английского, схватила со стола сок и как простая провинциальная девушка принялась пить через край. — Хорошо! — выдохнула она и облизнула спекшиеся от жары губы. Литровый кувшин был почти опустошен.

Переодевшиеся серфингисты глазели на вылезшую из кустов девушку, как на йети — дитя природы.

— Обедать будешь? — спросил ее Анатолий и вынул из холодильника с прозрачной дверью бутылку минеральной воды.

— Угу, — кивнула головой Катя, допивая сок. — И еще один кувшин, пожалуйста, — вежливо с улыбкой попросила она.

Анатолий поставил на свободный столик пустые стаканы, сок и воду, усадил свою экстравагантную спутницу и подал ей меню. Катя посмотрела в него, как коза на новые ворота, передала меню Анатолию и заказала суп, салат и рыбу.

Анатолий усмехнулся, вчитавшись в строчки меню, написанного на английском языке, выбрал два куриных супа в горшочках, два салата с морепродуктами, ананасом и авокадо, Кате — запеченного в пальмовом листе тунца, а себе — свиную отбивную с рисом.

Попивающие пиво с хрустящими жареными креветками европейцы-серфингисты стали зрителями бесплатного спектакля: в такую жару, когда все нормальные люди устраивают лежачую сиесту, двое белых дикарей набивали животы. То, что в меню скромно называлось супом в горшочке, в реальности представляло керамическую кастрюльку, которую могли осилить минимум три человека. Но раз за все заплачено, надо есть! Катя похлебала бульон, выловила из супа отварное куриное мясо и смешала его с салатом. Анатолий, съев половину горшочка, тоже сдался и последовал примеру практичной спутницы. Серфингисты, затаив дыхание, наблюдали за каждым их движением. Катя щедро сбрызнула салат лимоном, густо посолила, поперчила, попробовала и нашла, что курица — это тот ингредиент, который только улучшил вкус этого блюда. Но и порция салата была велика — на тарелках остались горки недоеденных овощей. Когда официант принес рыбу и свиную отбивную, у Кати и Анатолия возникло отвращение к аппетитному горячему, опять же приготовленному словно на целую прожорливую ораву.

— Я сейчас лопну! — желудок Анатолия раздулся под облегающей трикотажной футболкой.

— Тетя Лиза говорила, что нельзя бросаться пищей, когда в мире столько людей умирают от голода, — уговаривала себя и Анатолия Катя, не в силах проглотить больше ни единой крошки.

— У нас имеется альтернативный вариант, — пробубнил Анатолий, — умереть от несварения желудка. Какую смерть ты предпочитаешь?

— Закажите кофе и пусть нам подадут бумажные салфетки, — распорядилась Катя, пододвигая к себе обе тарелки, с рыбой и с мясом. — Я все заберу с собой, до вечера еще далеко, успеем проголодаться. Ишь, чего удумали туземцы, такие громадные порции делают, люди их, естественно, не съедают, а они, наверное, потом перепродают блюда по второму разу. — Катя, не стесняясь, деловито развернула салфетки и в три слоя упаковала оплаченную еду.

— Катя, неудобно. — Анатолий заметил презрительные ухмылки на лицах серфингистов.

— Кому неудобно? Вам неудобно? — Катя вынула из сумки красный полиэтиленовый пакет. — Перед ними неудобно?! А мне удобно и нисколечко не стыдно! Мой дедушка, тети Лизин отец, блокаду пережил, а наши солдаты Европу от фашизма освободили! А теперь я еще и стыдиться должна. Ну уж нет, дудки! — в Кате проснулся патриотизм, она встала перед столиком загорелых холеных серфингистов, размахивая пакетом с едой, точно кумачовым флагом на митинге.

Серфингисты внимали ее словам, не отрывая выпученных глаз от мелькавшего перед их носами пакета. Затем тот, который был чуточку постарше, привстал и сунул руку в карман джинсов. Анатолий напрягся и тоже привстал, готовясь защищать свою спутницу. Но серфингист извлек из брюк добротный бумажник, раскрыл его и отсчитал для митингующей дикарки три десятидолларовые купюры, немного помедлил и добавил еще две, чтоб уж наверняка от нее откупиться.

Катя не растерялась, сгребла деньги и с победоносным видом оставила ошарашенных спортсменов допивать пиво.

— Ничего, пускай платят! — философствовала Катя. — Они нам больше должны!

— Катя! — строго наказал Анатолий. — Немедленно верни им деньги!

— Ни за что! — упрямилась Катя.

— Мы не нищие. — Анатолий еще надеялся уговорить девушку по-хорошему. — Верни деньги и извинись.

— Не отдам! — пошла на принцип Катя.

Анатолий сжал ее запястье и потащил к столику серфингистов.

— Не трогайте меня! — как резаная завопила Катя. — Кто вы такой?! Пустите, вы делаете мне больно! — она пятилась назад, вертясь, как маленький дьяволенок. — Да отдам я им деньги, отдам! — Анатолий ослабил хватку, Катя рывком выдернула руку, но не удержала равновесие и завалилась спиной на столик серфингистов.

Спортсмены синхронно перепрыгнули через низкое ограждение, забрали прислоненные к стене кафе доски, закинули за спины рюкзаки и дали деру от скандальной парочки.

— Простите нас! — кричал им вслед Анатолий.

Серфингисты что-то прокричали издалека, обзывая их сумасшедшими.

— Это про тебя! — Анатолий гневно ткнул пальцем в поднявшуюся со стола Катю.

— Не знаю, что на меня нашло, — оправдывалась побагровевшая от стыда девушка. — Честное слово! Это меня бес попутал! Вы же в курсе, что я всегда попадаю в разные нелепые ситуации… Я такая несчастливая, — снова завела она свою жалостливую песню.

— Господи! Какой позор! — Анатолий схватился за голову и поволок Катю из кафе.

Они прошли мимо рекламы дайвинг-центра до указателя с изображением уютных бунгало и подписью: «200 метров». Понурая Катя плелась за Анатолием, бормоча под нос свои обычные оправдания.

Повздорившие партнеры миновали цветущий парк, пробрались через свалку и задние дворы каких-то фанерных хибар, пока не очутились на территории захудалого отельчика, состоявшего из четырех полуразвалившихся бунгало.

У стойки хозяина в облезлом кожаном кресле дремал неряшливый лысый китаец, вытянув кривые волосатые ноги в коротких шортах. В углу перед статуей толстопузого неунывающего Будды курились приторные ароматические палочки, от запаха которых Катю тут же разобрали кашель и чихание. Китаец приоткрыл глаза, встал, склонившись в вежливом поклоне перед туристами, и занял место за стойкой, накинув на голый торс засаленную жилетку.

— А не поискать ли нам что-нибудь другое? — опешила Катя от такого сервиса.

Китаец залопотал что-то и позвонил в колокольчик. На его звон прибежала девочка лет четырнадцати и перевела папину речь на английский язык.