Тип из епископского сада.
Лейси первая прервала молчание:
— Агент Торн, полагаю. Вижу, ваш галстук так же плохо сочетается с голубым костюмом, как и с рыжевато-коричневым.
Усы Мака дернулись. Первое предупреждение.
Агент Торн кашлянул. Он удивительно напоминал комика, друга главного героя во второсортной комедии: редеющие, светлые, очень коротко стриженные волосы, бледно-голубые глаза и длинноватый нос. Он казался ужасно серьезным и лишь изредка криво улыбался. Он представил своего спутника. Агент Джосайя Уоткинс был черным, коренастым и таким же мрачным… Все обменялись рукопожатиями и сидели в неловком молчании, пока не открылась дверь и не вплыла Клодия Дарнелл, выглядевшая так, словно для этого случая специально прилетела из Палм-Бич. Взгляды всех присутствующих обратились на нее. Для женщины за пятьдесят выглядела она потрясающе: легкий ровный загар, сверкающие аквамарины глаз и прямые платиновые волосы, уложенные в прическу «паж». Мягкий замшевый костюм цвета сливочного масла облегал заманчивые формы. Клодия Дарнелл была неотразима — настоящая львица, и Лейси отметила мгновенный скачок уровня тестостерона присутствующих на встрече мартовских котов.
Поздоровавшись с Клодией, агент Торн откашлялся.
— Должен сказать, все вы слишком остро реагируете. Мы лишь хотели побеседовать неофициально с мисс Смитсониан относительно ее статей о Марше Робинсон. Разумеется, если вы предпочитаете коллективное обсуждение, для нас это вполне приемлемо.
Клодия рассмеялась:
— Понимаю, когда люди требуют присутствия адвоката, ФБР предполагает, что они в чем-то виновны. Но будь мы знакомы получше, вы уже знали бы, что я никогда не говорю с представителями закона без адвоката.
Лейси украдкой осматривалась. Вонг неловко заерзала в кресле, и агенты многозначительно переглянулись. Мак вертел в руках ручку. Лейси решила, что ей нравится Клодия, при условии, разумеется, что ее не уволят. Пресловутая Клодия Дарнелл была когда-то секретарем в одном из офисов на Капитолийском холме, завела скандальный роман с женатым конгрессменом и приобрела известность отнюдь не благодаря умению печатать. Ожидаемая шумиха не заставила себя ждать. Но Клодия была умна и поэтому уволилась, получила образование и разбогатела, не позируя перед камерами в голом виде. Лейси показалось, что широкая белозубая улыбка Клодии не предвещает ничего хорошего для тех, кто осмелится встать на ее пути.
— Я отложила полет в Палм-Бич, чтобы приехать сюда, джентльмены. Итак, игра начинается?
Торн сразу обратился к Лейси:
— Скажите, каким образом вы связались с Маршей Робинсон? И что заставило вас посчитать, что она имеет какое-то отношение к смерти стилистки?
— Это достаточно очевидно, не так ли? Она позвонила мне. Кстати, вы понимаете, что Энджи Вудз, возможно, была убита? — парировала Лейси.
— Здесь я задаю вопросы, мисс Смитсониан. А теперь…
— Может, по крайней мере хотя бы скажете, расследует ли Бюро обстоятельства смерти Энджи?
— Согласно заключению медэксперта, это обычное самоубийство…
— Не могли бы вы пояснить, что подразумеваете под определением «обычное самоубийство»? — перебила Лейси.
— Нет никаких доказательств, что там был еще кто-то.
— Вы видели отчет полиции?
Торн молчал.
— И что, все это похоже на другие бесчисленные «обычные самоубийства», которые не обошлись без небольшой посторонней помощи?
— Мисс Смитсониан…
Мак постучал ручкой по столу: еще одно предупреждение.
— Я думала, это лишь неофициальная беседа, — бросила Лейси.
Присутствовавшие, за исключением Клодии, с неодобрением уставились на нее. Клодию, казалось, происходившее только забавляло.
— Нас интересует Марша Робинсон, а не Энджела Вудз, — снова начал Торн.
— Даже если Энджела покончила с собой из-за чего-то сказанного Маршей?
— И что же она сказала?
— Марша не знает. Но угрызения совести не дают ей покоя.
Торн продолжал давить на Лейси. Та рассказала ему все, что он хотел узнать. Иначе говоря, все, что написала в статье. Он потребовал от нее дополнительной информации о порносайте Марши, каковой, к радости, у нее не было. Кроме того, она понятия не имела, связана ли со всем этим смерть Энджи.
— Я пишу о моде. И задавала только имеющие отношение к моде вопросы.
— Бросьте, мисс Смитсониан. Какая мода?
— Согласна. О том, что в ОК считается модой.
Торн укротил ее строгим взглядом.
— Давайте не будем ходить вокруг да около. Вы занимаетесь тем, что каждый день доводите людей своими колкостями дурного тона.
— Ну, в основном верно.
— Простите, агент Торн, независимо оттого, являются ли «Преступления против моды» дурным тоном или нет, они повышают тираж газеты и добавляют немного легкомыслия городу, слишком серьезно себя воспринимающему, — возразила Клодия.
— Но эти статьи не легкомысленны.
— В таком случае, дорогие агенты, репортер «Обсервер» пытается пролить свет на подозрительную смерть, которую в противном случае постарались бы скрыть.
Мак громко откашлялся.
— Я заказал мисс Смитсониан написать статью и продолжение к ней. У нас эксклюзивный материал.
Лейси едва не ахнула.
Это ты, крутой парень? Я не ослышалась?
— Скажите, вы обсуждали с Маршей Робинсон что-то не вошедшее в статью? — допытывался Торн.
— Меня интересовало ее личное мнение по поводу того, стоит ли носить оранжевое в тюрьме. Лично я предпочитаю черно-белые полосы, только не горизонтальные. Обвинителя по особым делам это тоже интересует?
— Видели бы вы, что она приготовила к следующему выпуску, — вмешался Мак.
— Ну, мисс Смитсониан?
Лейси воззрилась на редактора. Тот кивнул, словно они уже договорились о содержании колонки.
— Похоже, вы вдохновили меня своим выбором уникальных галстуков. Как вам нравится такой заголовок: «Слишком уродлив, чтобы умереть: галстук борется с преступлениями вместо ФБР»? В конце концов, Эллиот Несс
[33]
был известен любовью к модным прикидам, и все мы знаем, как Дж. Эдгар Гувер обожал свои вечерние костюмы и даже пачки
[34]
. Вот это, можно сказать, настоящая мода, которую следовало бы перенять в Бюро.