Происхождение альтруизма и добродетели. От инстинктов к сотрудничеству - читать онлайн книгу. Автор: Мэтт Ридли cтр.№ 26

Как следствие, отправляясь на охоту, мужчина руководствуется и другим мотивом. Как самцы ястреба и лисы, он охотится, чтобы добывать пищу для своих детей — еще одно преимущество охотника. Живя в паре, мужчина может разделить все добытое им мясо с женой, а та, в свою очередь, поделится с ним овощами. Оба только выиграют. Появляется разделение труда — каждому в паре живется лучше, чем поодиночке. Пока мужчина ловит свинью или кролика, женщина успевает насобирать достаточно корнеплодов, ягод, фруктов и орехов. В итоге получается блюдо, богатое и белками, и витаминами.

Уже 40 лет назад антропологи заметили, что половое разделение труда наблюдается практически во всех человеческих обществах. В 1960-х годах, побрезговав подразумевающимся сексизмом, они отказались от дальнейшего изучения темы и приписали различия патриархальным предрассудкам. Впрочем, это объяснение оказалось совершенно неубедительным. Половое разделение труда не является симптомом предрассудка и наблюдается в наиболее эгалитарных обществах. Большинство антропологов соглашаются: охотники-собиратели гораздо менее склонны к сексизму и доминированию над женщиной, чем те, кто занимается сельским хозяйством. Впрочем, не менее единодушны они и в том, что в вопросах добывания пищи мужчины и женщины действительно играют разные роли.

Они разделяют обязанности очень тщательно. Причем, даже в тех случаях, когда последние — общие. В средневековой Франции участие в закалывании свиньи принимали и мужчины, и женщины: перед всеми, по традиции, стояли свои задачи. Женщина выбирала свинью, мужчина — день убоя и так далее. Вплоть до производства колбасы (этим занимались женщины) и заготовки сала (мужчины)85. Даже в современном мире мужчины и женщины, в основном, выполняют разную работу. В северных странах, где работают почти 80 % женщин, существует четкое разделение на мужскую и женскую работы: менее ю% женщин выбирают профессии, характеризующиеся примерно равным соотношением полов, но половина всех служащих трудятся там, где представители их пола составляют 90 % сотрудников86.

Естественно, возникает вопрос: когда же мужчины перестали рассматривать охоту в качестве способа соблазнения и стали воспринимать ее как часть сделки с женой? Фактически, наступил момент, когда они начали добывать мясо не только для того, чтобы покорить большее количество женщин, но и для того, чтобы накормить собственных детей. Согласно позиции одной из научных школ, половое разделение труда представляет собой ключевую черту нашей эволюции как вида на его ранних стадиях. Без него на засушливых травянистых территориях — в естественной среде нашего обитания — мы бы просто не выжили. Люди охотились слишком плохо, чтобы кормиться исключительно мясом. А пища, которую добывали собирательством, для нашего крупного тела и всеядного кишечника была слишком бедна белками. Зато если соединить одно и другое, получится вполне приемлемый рацион. Добавим сюда тепловую обработку, позволяющую есть жесткие овощи — и неплохой вариант для крупной социальной обезьяны готов.

Некоторые ученые убеждены, что половое разделение труда появилось только в последние 100 тысяч лет: мол, до тех пор мужчины и женщины добывали себе пищу самостоятельно.

В Австралии, Новой Гвинее, Южной Африке и в некоторых частях Латинской Америки сохранились сотни племен, питающиеся тем, что удается поймать или найти. Во всех них одинаково одно: мужчины охотятся, женщины собирают. Пропорции, разумеется, могут варьировать. Рацион эскимосов почти полностью состоит из мяса, большей частью добываемого мужчинами. 80 % еды в племени кунг из Южной Африки состоит из растительной пищи, которую обеспечивают женщины. Итак, за одним частичным исключением, почти все мясо добывают мужчины, а почти все овощи — женщины. Исключение — народ агта, обитающий на острове Лусон (Филиппины). Женщины этого племени — умелые охотницы, хотя их сноровка и энтузиазм уступают мужским. Впрочем, члены племени не относятся к истинным охотникам-собирателям, ибо обменивают мясо на продукты сельского хозяйства у соседей.

Подобное разграничение настолько распространено, что даже там, где мясо добывают женщины, речь почти всегда идет о мелких млекопитающих, моллюсках, рыбе, рептилиях или личинках — то есть о добыче, которую можно заполучить выкапыванием или собиранием, но не засадой или погоней. Как правило, на ношение или изготовление оружия и охотничьего снаряжения женщинами существует табу. Не позволяют им и сопровождать мужчин на охоте. Маловероятно, конечно, чтобы именно запрет являлся причиной разделения труда — скорее, наоборот. Неубедительно и утверждение, будто половое разделение труда — просто отражение биологических особенностей: из-за частых беременностей и наличия зависящих от нее детей обязанности женщины должны сводиться к более безопасным, медленным и не предполагающим отдаление от дома видам деятельности. Очень уж это мрачное видение проблемы. Скорее, разделение труда стало важным экономическим шагом, ибо позволило людям извлекать выгоду из двух различных специализаций. Получившееся в результате целое оказалось больше, чем сумма частей. Точно то же можно сказать о разделении труда между клетками в теле87.

Имеется и другая точка зрения. Некоторые ученые убеждены, что половое разделение труда появилось только в последние 100 тысяч лет: мол, до тех пор мужчины и женщины добывали себе пищу самостоятельно. Первые, должно быть, ели мяса гораздо больше, чем вторые. А института брака не существовало. Как не было и модели дележа пищи между членами рода, позволяющей использовать преимущества разделения труда — то есть извлекать выгоду из обмена. Мы никогда не узнаем, когда произошел этот переход. Но то, что появление брака и нуклеарных семей внутри племени оказались неразрывно связаны с практикой раздела пищи — весьма и весьма вероятно88.

Именно обычай делиться пищей с окружающими дает мужчинам возможность охотиться. В противном случае люди бы этого не делали, ибо тогда не могли бы получать достаточное количество калорий. Во многих тропических обществах охотников-собирателей количество калорий, получаемое в результате собирательства, превышает получаемое в результате охоты. Выходит, первое выгоднее второго. Однако охота и мясо настолько дороги сердцу мужчины, что создается неверное впечатление об их важности как об источнике калорий. Добыча мяса — охота — считается основной задачей мужчины даже в тех обществах, где он посвящает много времени собирательству.

В одном районе Уганды тощая курица стоит столько же, сколько куча бананов, собранных за четыре дня89.

В прошлом веке считалось, что гуйя — птица, обитавшая исключительно в Новой Зеландии — умирает от горя, если гибнет ее супруг. Мы никогда не узнаем, правда это или вымысел (вид вымер к 1907 году). Но нам точно известно, что гуйям, как и людям, было свойственно разделение труда. Самцы обладали коротким сильным клювом, которым в поисках насекомых раздалбливали прогнившую древесину, а самки — загнутым, длинным и тонким, с помощью которого исследовали расщелины. Они выискивали и добывали еду в уникальном, кооперативном партнерстве. У них, как и у нас, разделение труда определялось браком.

Как и у гуйи, у людей, возможно, тоже развились определенные особенности тела и психики, максимально удовлетворяющие различному образу жизни двух полов. Охота и собирательство вполне могли наложить на нас соответствующие отпечатки. Мужчины от природы бросают предметы лучше женщин. Кроме того, в среднем, они более плотоядны (женщины примерно в два раза чаще становятся вегетарианками — причем этот разрыв, если уж на то пошло, постепенно увеличивается) и частым перекусам обычно предпочитают редкую, но плотную еду. Скорее всего, это черты охотничьего образа жизни. Мужчины лучше женщин читают карты, быстрее находят выход из лабиринта и обладают более выраженными способностями к решению пространственных задач (в частности, к мысленному вращению предметов). Именно эти навыки нужны охотнику, чтобы сделать некий предмет, бросить его в животное и затем найти дорогу домой. И в западных обществах охота — исключительно мужское занятие. Женщины более склонны к вербальному типу мышления, они наблюдательны, щепетильны и прилежны — эти навыки подходят собирательству.