Я Пилигрим - читать онлайн книгу. Автор: Терри Хейз cтр.№ 53

Тласс уже вскарабкался на водительское место, нашел кнопку телефона и нажал ее. Система издавала гудки, пока Тласс набирал номер. Благодаря функции помощи удалось избежать набора нескольких цифр. Две, три…

Белая «тойота-лендкрузер» с ревущей сиреной и красно-синими огнями, вспыхивающими позади решетки радиатора, промчалась по скоростной автостраде, пустой по случаю праздника, обогнула оазис и направилась прямо к институту. В машине сидели два сына Тласса, стриженные под ежик. Они вглядывались в дорогу впереди, ожидая увидеть пожарные машины, кареты «скорой помощи», сломанные ограждения – любые признаки аварии.

На приборной доске «тойоты» зазвонил телефон. Братья одновременно взглянули на экран: ну наконец-то отец дал о себе знать!

Кулак Сарацина, пройдя сквозь разбитое стекло, обрушился на переносицу Тласса. Это был удар страшной силы, сломавший противнику нос, заливший его лицо кровью, бросивший жертву на пассажирское сиденье, окунувший врага в пучину боли, – таким ударом мог бы гордиться любой моджахед.

Один из сыновей Тласса, тот, что был повыше брата и не сидел в данный момент за рулем, дотянулся до телефонной трубки и выкрикнул одно главное слово: «Папа!» – но ответа не услышал.

Их отец незрячим скулящим месивом рухнул на приборную доску внедорожника. Но он все еще был в сознании и слышал, как сын зовет его с растущей тревогой в голосе. Как новообращенному на смертном ложе, Тлассу нужно было произнести всего несколько слов, чтобы обрести спасение: «Офис. Парковка».

Сарацин, который не мог взять в толк, каким образом телефон способен работать без трубки, услышал незнакомый голос, зовущий отца, и увидел, как Тласс, опершись плечом, поднимает голову, чтобы ответить сыну. И вновь, как не раз бывало и раньше, Сарацин действовал по наитию: не обращая внимания на Тласса, он преодолел собственное замешательство, протянул руку, повернул в замке ключ зажигания и выдернул его, отключив мотор и всю электрическую систему вместе с телефоном.

Тласс не видел, что происходит. Он попытался приподняться, борясь с болью в сломанном носу и понимая, что так и не сумел произнести спасительные слова.

В стремительно несущейся «тойоте» сыновья Тласса услышали, как связь прервалась, и тот из них, кто сидел рядом с водителем, тут же вновь набрал номер отцовской машины. Они по-прежнему не представляли, где он, поэтому продолжили свой путь к институту.

Тласс, приподнявшийся на одном локте, услышал, что дверца машины распахнулась. Он почувствовал, как мощные руки Сарацина схватили его за лацканы пиджака и, протащив по приборной доске, усадили на пассажирское место. Он пытался сопротивляться, но безуспешно.

Сарацин крепко стянул ремнем безопасности окровавленную шею и руки пленника, чтобы обессилевшая жертва сидела прямо. Застегнув пряжку ремня, Сарацин убедился, что Тласс не имеет ни малейшей возможности двигаться, и вылез из машины. Пробежав через парковку, он сгреб контейнеры с глазами и помчался назад к автомобилю.

Стоило ему включить мотор, как вновь затрезвонил телефон. Сарацин был бы рад его выключить, но, ничего не зная об устройстве системы, решил оставить все как есть. Он выехал задним ходом с парковки, слыша, как колеса давят осколки разбитого стекла. Конечно, было бы лучше их подобрать, не оставляя улик, но времени терять было нельзя. Сначала лишенный телесной оболочки голос, а теперь и громкие телефонные гудки напомнили ему, что сторожевые собаки спущены с цепи. Он не знал, насколько они близки: задержка в здании института и разыгравшиеся нервы подсказывали, что надо срочно менять план действий.

Сделав разворот, Сарацин выжал газ, направляясь к подъездной дороге. Вместо того чтобы ехать по автостраде к аэропорту, где можно было, избавившись от Тласса, надолго поставить машину на парковку среди тысяч других, он решил привести в действие резервный план – как можно быстрее избавиться от автомобиля. Именно по этой причине все пошло к черту для тех, кто его разыскивал.

Проехав по подъездной дороге, Сарацин резко увеличил скорость, оказавшись позади институтского комплекса. Сыновья Тласса, державшие наготове пистолеты, свернули с автострады к главному входу в институт, разминувшись с черным «кадиллаком» на каких-то десять секунд.

Десять секунд – ничтожное вроде бы время, но этого оказалось достаточно. Еще одно подтверждение того, что судьбы миллионов подчас необратимо меняются в результате незначительного на первый взгляд события. Если бы стол, под которым заговорщики оставили бомбу в комнате переговоров фюрера, не был сделан из дуба… Если бы русский царь не казнил старшего брата Ленина… Если бы только… Но я по собственному печальному опыту знаю, что нельзя всецело полагаться на вмешательство свыше: фортуна благоприятствует злу столь же часто, как и добру.

Мужчины в «тойоте» опоздали на несколько секунд и не увидели машины своего отца. Это означало, что они не погнались за Сарацином и не схватили его. Никто так и не обнаружил пропажи шести маленьких стеклянных флаконов.

Еще до того, как сыновья Тласса закончили обыскивать автостоянку, Сарацин нашел дорогу, которую искал. Он свернул на нее, включил фары, и его поглотила длинная, покрытая выбоинами щебеночно-асфальтовая лента.

С одной стороны располагалась городская свалка. Сарацин постарался ехать достаточно медленно, чтобы не вспугнуть стаи чаек и одичавших собак, бродивших вокруг нее. По другую сторону тянулся покрытый кустарником пустырь. В этот унылый пейзаж вносили разнообразие лишь остовы брошенных машин и заросший тростником канал, полный зловонной воды.

Сарацин замедлил скорость у забора из металлической сетки, осторожно провел «кадиллак» через висящие на петлях ворота и остановился в заброшенном тупике, который некий риелтор-оптимист однажды назвал промышленной зоной. У дороги виднелось скопление построек: авторемонтная мастерская, под вывеской которой, по-видимому, потихоньку разбирали на запчасти краденые автомобили, приземистый склад, где торговали отремонтированными стиральными машинами, и пять гаражей, переоборудованных для упаковки «деликатесов из мяса молодого барашка». Когда дело касается еды, иногда лучше не знать, где и из чего она делается.

Из-за страшной боли, ремня безопасности, туго, как гаррота, стянувшего шею, и высокой температуры (орудуя нестерильным скальпелем, врач занес Тлассу инфекцию) бедный замдиректора погрузился в какие-то путаные, необычайно яркие грезы. Сарацин открыл дверцу, развязал ремень и выволок своего пленника в окружавшее их смрадное безмолвие. Теплый воздух, который Тласс втянул в свои легкие, вернул какие-то остатки реальности в его воспаленное сознание. Он хоть и шатался, но старался держаться прямо.

– А ловко ты стянул мне горло этой удавкой, говорю тебе как профессионал, – с трудом выдавил Тласс, поскольку глотка у него была повреждена, и рухнул на разбитый асфальт, шепча какие-то странные обрывки фраз об Аллахе и небесном свете.

Сарацин знал, откуда это берется: как люди с ампутированными руками способны ощущать свои пальцы, так и человека, утратившего зрение, иной раз посещают яркие световые видения. Сарацин, позволив Тлассу наблюдать свое личное северное сияние, взял из багажника все необходимое и за воротник подтащил своего пленника к мусорному контейнеру с мясными отходами.