Индиговый ученик. Книга 2 - читать онлайн книгу. Автор: Вера Петрук cтр.№ 66

Эх, слышал бы его учитель Бекомб. Он и на экзаменах не ответил бы лучше.

И хотя Регарди не надеялся, но, похоже, его слова Ихсана задели.

– Слушай меня, северянин, – прошипел мальчишка. – Не знаю, как там у вас в Согдарии, но у нас с такими умниками разбираются просто и быстро. Тесачный удар. Наносится с локтевого замаха и разрубает противника пополам. Даже доспехи не помогут. Ты мертв.

– Чистый, точный, убийственный, рубящий удар, – протянул Арлинг, с наслаждением смакуя каждое слово. – Люблю такие. Тесачный удар всем хорош, но мне по душе больше вспарывание. Взмахиваешь рукой снизу и вверх, меч движется вперед и вспарывает брюхо врага. Ты мертв.

Словесная игра затягивала и заставляла кровь быстрее течь в венах. Он почти ощутил рукоять клинка в ладони, а кисть протяжно заныла, словно в предвкушении хорошей драки.

– Принято, – уже спокойно ответил Ихсан, сумев взять себя в руки. – Но есть одно но. Возможно, когда-то у тебя действительно были чистые и точные удары. Но сейчас тебе потребуется чудо, чтобы вспороть кому-то брюхо. Ты слеп, северянин. И с этим ничего нельзя поделать. Поэтому, если бы мы скрестили клинки, это было бы похоже на убийство котенка, который умеет только шипеть. Прости, но ты был бы мертв еще до того, как поднял свой меч.

Как же ты чертовски прав, Ихсан, подумал Регарди, теряя равновесие. И почему проклятую площадку выложили камнем, а не посыпали песком? Падать было бы куда приятнее. Приземление получилось неудачным, и он расшиб локоть. Пальцы нащупали влагу, а значит, у него на руке появилась еще одна ссадина.

– Возможно, тебе лучше стать настройщиком музыкальных инструментов, – уже более миролюбиво произнес мальчишка. – Говорят, эта профессия создана для слепых. Желания это хорошо. Но они должны исходить от способностей. Прости, парень, я тебя отвлек, и ты снова упал. Бедняга. Позвать лекаря?

Если бы не поднявшийся крик на соседних площадках, Арлинг услышал бы скрежет своих зубов. Закрой глаза и встань на мое место, малыш, хотелось ответить ему. Но одних слов уже было мало. Интересно, как будет выглядеть драка слепого драгана со зрячим кучеяром? Первый помнил теорию из военной школы, а второй, хоть и плохо рубил мечом, зато практиковался каждый день, а не в воспоминаниях. И какое наказание полагалось за нарушение дисциплины на Огненном Круге?

Однако ему так и не удалось этого узнать, потому что рядом послышался голос Фина:

– Отстань от северянина, Сана, – велел он, и его заступничество удивило Регарди не меньше своего желания затеять драку. – Способности здесь не причем. Любой может стать тем, кем захочет. Нужно только уметь принимать себя нового. Никакого чуда здесь нет.

Арлинг не знал, что нашло на Финеаса, но это были самые мудрые слова, которые он от него слышал. Наверное, недаром его считали лучшим учеником школы.

В тот день Регарди простоял на ноге до самого вечера, упав всего один раз. Да и то по вине Атреи, которая пришла посмотреть на его занятия и в шутку бросила в него камешек. Ихсан не отказался от обидных прозвищ, но больше к его площадке не приближался и разговоры про фехтование не заводил.

Арлинг и сам не заметил, как перешел от стояния на ноге к упражнениям на других площадках Круга. Изменения следовали непрерывной чередой. Он так привык к ним, что даже удивлялся, когда их долго не наступало.

Один пенек в центре площадки сменился пятью столбами, вбитыми по кругу с разными уровнями высоты. Сначала иман потребовал, чтобы Регарди не просто взбирался на них, а запрыгивал без помощи рук. Арлингу показалось, что прошла вечность, прежде чем он сумел удержаться на самом низком колышке, но мистик тут же усложнил задание, велев прыгать на столбы боком, спиной и с разворотом. Регарди мысленно нарисовал новые ушибы на своем теле и подчинился. Падения стали так же привычны, как дыхание или прием пищи.

Арлинг не удивился, когда мистик заставил его стоять на руках, опираясь на столбы сначала ладонями, потом кулаками, и наконец, только одним кулаком. К синякам и царапинам он привык. Страх появлялся тогда, когда в голову проникали предательские мысли о том, что все его старания напрасны, а сам он навсегда останется слепым драганом с севера, которого приютили из жалости. Такие мысли любили приходить по ночам, когда его будил зуд на коже от новой мази имана или болезненный ушиб в ребрах после неудачного падения на Круге. Потом он еще долго не мог заснуть, обливаясь холодным потом и мечтая раствориться в сумраке ночи.

Но с первыми лучами солнца появлялись мысли иные. Их приносила Магда, нежно касаясь его лица теплыми ладонями. «Финеас прав», – шептала она ему. Любой может стать любым. Нужно только поверить. Это куда труднее заданий мистика, но у Арлинга все получится. Потому что она любила его. А он ее.

После утренних разговоров с Фадуной Регарди бежал к колодцу за водой с такой охотой, словно он только что искупался в живительном источнике. Весь день пролетал озаренный ее лукавой улыбкой, а вечер тянулся бесконечно долго, томя его ожиданием ночи. Вдруг Магда придет снова?

И хотя занятий на Огненном Круге у него стало больше, стояния на ноге не прекратились. Правда, теперь Арлингу приходилось держать в руках или на голове тяжелую плиту, а порой стоять с привязанными к поясу мешками, набитыми песком и камнями. Падать с ними было больнее, но он не жаловался. По словам имана, такие занятия должны были приблизить его к успешной сдаче летнего экзамена, а значит – к Фадуне.

Другие упражнения были сложнее. Некоторые из них Регарди даже не старался понять, бездумно выполняя приказы мистика, который иногда заставлял его делать действительно странные вещи. Например, стоять на голове или растягиваться в такие нелепые позы, что будь он зрячим, его наверняка одолел бы смех от подобного зрелища.

Когда однажды мистик сказал ему, что они приступают к изучению безоружного боя, Арлинг вздохнул едва ли не с облегчением. Время летело быстрее песка, гонимого ветром по мостовым, а вечерние разговоры учеников, обсуждающих боевые приемы, которые могли встретиться на испытаниях, заставляли его нервничать. Слепота закрыла ему путь в мир кулаков и блестящих лезвий, но иман собирался его открыть. Регарди желал и боялся этого одновременно.

Его состояние не укрылось от глаз учителя.

– В тебе страх, – сказал он, когда они пришли ранним утром на незнакомую площадку, усыпанную мягким, утоптанным песком, впитавшим в себя пот проигравших и победителей. Арлинг молча склонил голову, соглашаясь. Чертовски трудно было признавать, что тебя читают, как открытую книгу, а ты не видишь в ней ни строчки.

– Страх – это плохое чувство, – наставительно продолжил мистик. – И абсолютно глупое, потому что ты боишься иллюзии. Боишься того, что должно произойти только в будущем. На самом деле страх не наступает никогда. Потому что когда зверь вот-вот вцепится тебе в глотку, у тебя нет времени на страх. Только на реакцию.

Регарди кивал, соглашаясь с мудрыми словами кучеяра, но когда иман поставил его у деревянного чучела, велев внимательно изучить каждую деталь, испытал легкое чувство паники. Раньше Арлинг мог сломать противнику нос, даже не задумываясь об этом, но сейчас ему нужно было ударить бездушную куклу, а он даже не знал, как правильно это сделать.