— Что молчишь? Спрашивай.
— Чего?
— Неужели нет никаких вопросов?
Ив, скрывая все еще не прошедшую оторопь, задумчиво потерся щекой о плечо:
— Да нет, пожалуй, вопросов слишком много.
— Ну и давай по порядку, — Мужчина откинулся на спинку массивного кресла.
Ив потер лицо ладонью. Вопросов действительно было так много, что он не знал, с чего начать.
— Я уже умер?
— Нет.
— А что это за место?
Мужчина удивленно посмотрел вокруг.
— А что, тебе не нравится? Пол прочный, и не отвлекает ничего… — Он вдруг встрепенулся, — Может, ты есть хочешь или, там, естественные потребности?
Ив пожал плечами:
— Да нет, я уже…
Мужчина на мгновение к чему-то прислушался и удовлетворенно кивнул:
– Ну, есть-то ты хочешь. Так что давай угощайся. — Он широким жестом указал на возникший вдруг перед Ивом столик, плотно заставленный снедью. — Беседе это не помешает.
Ив испытующе посмотрел на мужчину, потом опасливо взял вилку и осторожно поддел что-то, похожее на кружок соленого огурца. Когда тот хрустнул на зубах, он отбросил всякие сомнения и жадно накинулся на еду. Благородный дон всегда чувствует себя уверенно в трех местах…
Через несколько минут Ив опомнился и поднял глаза на собеседника. Тот смотрел, как он ест, а в его глазах прыгали веселые чертики. Счастливчик смущенно положил на тарелку обглоданную куриную грудку.
— Прошу прощения.
— Да нет, что ты. Просто когда я смотрел на тебя, то мне припомнились одни мои… скажем так, знакомые. Знаешь, они никогда не умели есть так… вкусно.
Ив неловко потупился, а собеседник негромко рассмеялся:
— Э-э, да никак благородный дон в смущении?
Ив пожал плечами.
Собеседник покачал головой:
— Ладно, брось, давай лучше продолжим беседу.
— А почему только я спрашиваю? Вас ведь тоже многое должно интересовать?
Мужчина расхохотался.
— Прошу простить, но я уже удовлетворил свой интерес.
— Покопавшись у меня в голове?
Мужчина покачал головой.
— Да нет. Все проще. Хотя, не отрицаю, могу и так.
Ив еле сдержался, чтобы не выпалить вопрос, который вертелся у него на языке. Но мужчина ободряюще улыбнулся.
— Ну же, смелее.
— Вы — Бог? Отец всего сущего?
Мужчина хлопнул себя по бокам и расхохотался еще более звонко:
— Надо же, какая непосредственность!
Ив набычился. Нет, этот тип явно не имел ничего общего с Господом нашим, милостивым и всемогущим. Мужчина внезапно замолчал и хитро прищурился.
— Ой ли, тебе-то откуда знать?
Счастливчик стушевался, потом упрямо вздернул подбородок и спросил напрямик:
— Кто вы?
Мужчина задумчиво покачал головой:
— В какой-то мере я — то, что ты думаешь.
— То есть Бог?
— Скажем так: Творец. Имею некоторое отношение к созданию жизни.
— И души?
— А что есть жизнь? Просто толпа соединений трех частиц: протонов, нейтронов и электронов, выстроенных в определенном порядке. А если взять основу, то изначально был всего один компонент, но это слишком сложно для простого дона… — Он помедлил. — Так вот, я имею отношение к порядку, в котором выстроились эти частицы, а не к созданию самих частиц. Творец, понимаешь, НЕ создатель, но ТВОРЕЦ. — Он посмотрел на Ива и рассмеялся: — Ладно, не будем лезть в дебри.
— Но я хочу знать! — взвился Ив.
— Все? — Голос звучал очень саркастически.
Ив смутился. Его собеседник покачал головой:
— Подумай, что тебе хочется узнать прежде всего. А то нам не хватит всей твоей оставшейся жизни, даже если мы оба будем говорить непрестанно.
Счастливчик понимающе кивнул:
— Я понимаю, наверно, я отрываю вас от чего-то важного…
— Нет, ну каков гусь! — снова расхохотался мужчина. — Ты что же, решил, что я все бросил и весь тут перед тобой?
Ив совсем стушевался. Он не вполне понял, что этот… человек, или кто он там, ему рассказывал, но разговор был пугающе интересным. А может, он уже умер или почти умер, а все, что он сейчас видит перед собой, горячечный бред умирающего мозга?
— Нет.
— Что?
Собеседник опять от души рассмеялся.
— Вы мне нравитесь, юноша. Скажу по правде, сейчас я осознал, какую сделал ошибку, попытавшись заниматься целенаправленным конструированием. Вы — гораздо более интересны. Даже простое моделирование ваших реакций, которым я занимаюсь, находясь в этом теле, доставляет удовольствие.
Ив ничего не понял, кроме того, что этому Творцу он нравится.
— А как я сюда попал?
Тот развел руками:
— Везение. Честно говоря, это единственная переменная, которую я никак не научусь контролировать. У тебя она проявляется особенно ярко. Ведь не зря же тебя назвали Счастливчиком. Там, где ты находился, однажды открывался выход. Правда, не внутрь, а наружу. Ты же оказался в нужное время в нужном месте и сделал то, что должно. Так что вместо того, чтобы умереть, ухнул прямо сюда.
— Как-то вы разговариваете…
— Как?
— Ну, не как Бог.
— Что поделаешь, уж как могу! — Он опять развел руками.
Ив задумался.
— А кто такие Алые князья?
Мужчина вздохнул.
— Каюсь, виноват. Это единственные стопроцентно мои создания. Пытался сделать что-то вроде помощников, этаких… сержантов, наблюдающих за жизнью Вселенной.
— А мы? — осипшим голосом произнес Ив.
— Вы — нет, вы появились сами по себе. — Он улыбнулся: — Ну, почти. И скажу прямо, слава богу. То есть я говорю это как присловье, безотносительно к присутствующим… Те, с кем вы сейчас сражаетесь, действительно на данный момент — самый совершенный разумный вид во Вселенной. Правда, с точки зрения абстрактной теории. Если, скажем, можно было бы убрать пару-тройку десятков переменных из миллионов, такие, например, как счастье, везение, невезение. Тогда им бы не было равных, и они были бы на своем месте. А так…
— Ничего не понимаю, — выдавил из себя Ив.
Творец виновато покачал головой.
— Прости.
Они помолчали. Потом Ив решился.
— А Вечный есть?
Творец на мгновение задумался и решительно кивнул головой: