Ричард Длинные Руки - конунг - читать онлайн книгу. Автор: Гай Юлий Орловский cтр.№ 85

Внизу у дворца к нам выбежал сэр Ашворд, как всегда, радушный и всем довольный, только в глазах метнулась тревога, когда рассмотрел сэра Торкилстона.

– Сэр Ашворд, – сказал я, – вы как-то странно посматривали на коня нашего друга… Вам он знаком?

– Да, – ответил он суетливо, – я уже имею честь быть знакомым с благородным сэром Торкилстоном. Вполне достойный человек, смею вас заверить.

Я поморщился.

– Вы поняли, о чем я…

– Конь? – переспросил он, глаза метнулись в сторону, я понял, что старается выиграть время.

– Да, конь, – сказал я.

Он отвел взгляд в сторону.

– Я видел его однажды. Вы правы, под другим всадником.

– А не можете вспомнить, кто был хозяином… этого всадника?

Он взглянул на меня коротко, в глазах промелькнуло нечто, но сразу же отвел их в сторону.

– Гм… не могу припомнить… Да и видел всего один раз… мельком, совсем мельком…

– А может, и не его, – сказал Торкилстон с иронией.

– А может, и не его, – подхватил Ашворд с благодарностью, не заметив насмешки. – Да-да, это было так мельком…

Мы покинули седла, конюхи разобрали поводья и увели, сэр Ашворд сделал галантный приглашающий жест в сторону раскрытых дверей. Мы больше ничего не спрашивали, а он в свою очередь словно бы не заметил, что теперь у нас на поясах мечи.

Ордоньес поднимался по ступенькам настолько серьезный и непривычно задумчивый, что Торкилстон спросил встревоженно:

– Что-то случилось?

– Да… – ответил Ордоньес тяжело.

– Что? Я могу помочь?

– Не знаю, – ответил Ордоньес. – Вопрос очень серьезный.

– Да что тебя мучает?

Ордоньес сказал со вздохом:

– Время обеда… Никак не решу, сейчас нажраться, чтобы ремень лопнул, или же дождаться приема у короля. Как думаешь, кормить будет?

– Наверное, – сказал Торилстон разочарованно.

– Тогда, может быть, не есть сейчас? У короля вкуснее?

Торкилстон отмахнулся, мы шли через залы, придворных не очень много, стоят обычно группками, перешептываются, все обратили внимание на необычных гостей, мы задрали носы и двигались гордо, как вдруг из соседнего зала вышла группа закованных в железо воинов, впереди взбешенный барон Унгер, весь в черном железе, только шлем за ним несет молодой воин, не сводя с повелителя преданного взора.

Он издали узнал меня, ускорил шаг и взревел так, что под сводами заметалось эхо:

– Ты!.. Посмел!.. Да я тебя…

Я отодвинул в стороны Торкилстона и Ордоньеса, что уже взялись за рукояти мечей.

– Не мешайте. Пусть орет.

Барон надвигался на меня огромный и с выкаченными глазами, губы трясутся от бешенства, я ощутил прилив жгучей ненависти, ненавижу таких, ненавижу с детства, всегда мечтал поквитаться, и пусть это не тот, но все равно такая же сволочь…

Я сказал холодно и надменно:

– Не брызгай слюнями, смерд. А то велю выпороть на конюшне.

Он задохнулся в бешенстве, лицо побагровело. Глаза стали еще больше, не может поверить, что кто-то смеет перечить тому, за чьей спиной маячит грозная фигура герцога Хорнельдона.

– Ты сейчас умрешь!

– Ты дурак, – сказал я так, чтобы услышал он, и, улыбнувшись кротко, добавил: – И говно собачье.

Он завизжал, весь перекосившись, бросился на меня в диком бешенстве. Руки вытянул с намерением ухватить за горло. Лапы огромные. Ухватит – мало не покажется, я шагнул в сторону и дал ему подножку.

Упал с таким грохотом и лязгом, словно обрушился стенобитный таран, там взревел и начал тяжело подниматься. Его воины поспешно образовывали вокруг нас широкий круг.

Я сказал громко:

– Как видите, я не хочу драться. Будьте свидетелями.

Кто-то крикнул с презрением:

– Дерись, трус!

Его поддержали другие голоса:

– Побудь хоть немного мужчиной!

– Не позорься!

Я развел руками.

– Как скажете. Это вы хотели, не я…

Барон поднялся и ринулся, наклонив голову, как выпущенный из катапульты обломок скалы. Я снова быстро шагнул в сторону, а ему дал мощный пинок под зад. Он вломился в своих рыцарей, повалил сразу трех, долго барахтались, как черепахи в железе.

Я лицемерно вздыхал и разводил руками, но внутри уже все кипит от ненависти и жажды бить эту сволочь, бить и снова бить. Наконец они поднялись все четверо, он снова бросился на меня, но уже осторожнее, затормозил передо мной, железный кулак мелькнул у самого лица. Я уклонился и свирепым ударом разбил ему сперва рот, так что кровь брызнула и на грудь, затем ударил в нос и услышал, как хрустнули хрящи.

Он орал и размахивал огромными кулаками. Каждый удар способен свалить с ног быка, я либо уклонялся, либо принимал вскользь на плечи и локти, двумя нацеленными ударами выбил зубы и с лютой радостью смотрел, как он выплевывает это крошево вместе с кровью.

Он еще кипел яростью, но я видел, как на лице появляется страх и непонимание, как это впервые бьет не он, а посмели бить его?

Я смотрел, как он поднимается с четверенек, на ладонь выхаркивает выбитые зубы, его рыцари угрюмо шумят, их голоса заставили Унгера подняться и снова ринуться в бой. Я следил за ним налитыми кровью глазами, слишком взбешенный, чтобы думать о милосердии и человечности, и когда эта туша с диким ревом понеслась на меня, схватил его за волосы, сжал в кулаке.

Лицо его перекосилось болью, я откинул ему голову назад, чтобы обнажилось беззащитное горло, и прошипел, глядя ему в глаза:

– Ну что, тварь? Это не с беззащитными крестьянами драться? Это не то, что унижать тех, кто страшится твоего сюзерена?

Он хрипел, даже не стараясь вырваться, лицо залито кровью, но я видел, как ярость уже испарилась, теперь им владеет дикий животный страх. В его глазах я видел, что огромный страшный и непобедимый зверь нависает над беззащитным ягненком и готов вонзить в него зубы.

Из дальнего зала, за которыми покои короля, выбежал взволнованный церемониймейстер и почти бегом заспешил в нашу сторону. Я понял, что сейчас повелят, крикнул громко:

– Да будет, как ты сам хотел!..

Моя ладонь обрушилась ребром на горло барона. Он захрипел. Я тут же выпустил волосы и отступил.

Церемониймейстер прокричал запоздало:

– Его Величество велит прекратить поединок…

Я ответил громко:

– А такое есть в правилах? Этот барон…. Он в самом деле барон?.. Сам настоял, чтобы поединок был насмерть.

Рыцари, сломав круг, подошли к барону, что раскинул руки и смотрит в потолок безжизненными глазами. На меня поглядывают с угрюмой злобой, но никто не решается сказать слова, все видят, как я слежу за ними налитыми кровью глазами и жду только повода, чтобы растерзать еще кого-нибудь.