Ричард Длинные Руки - конунг - читать онлайн книгу. Автор: Гай Юлий Орловский cтр.№ 59

Сэр Торкилстон посмотрел на меня, на женщину, отступил к двери и почтительно поклонился.

– Пойду взгляну, – произнес он неуклюже, – как там наверху. И послушаю, что говорят матросы. Боюсь, им все-таки очень не нравится эта женщина. Моряки – народ суеверный.

– Успеха, – сказал я.

Он обернулся в дверях.

– Бобик, ты со мной?

Бобик не оглянулся, продолжал рычать, но с места не сдвинулся, что-то ему не нравится, очень не нравится, однако мне пока ничего не грозит, иначе бы уже подобрался для прыжка.

Торкилстон вышел, плотно притворил за собой толстую дверь. Я сотворил горячий кофе, женщина вздрогнула, когда из ничего появилась глиняная чашка, а оттуда пошел ароматный пар.

– Выпьешь? – предложил я. – Хоть море и теплое, но, думаю, тебе не мешает согреться.

Она взяла чашку без опаски, рука белая и холеная, как будто изнеженную аристократку выбросили за борт, взгляд все еще испуганный, однако щеки чуть порозовели.

Бобик еще раз рыкнул, но уже тише, лег у двери, не сводя с нее красных глаз.

– Что это? – голос ее прозвучал слабо, но странно мелодично, словно наполовину голос, наполовину игра на неизвестном инструменте. – Странный запах…

– Неважно, – сказал я. – Просто подкрепись.

Она осторожно отхлебнула, прислушалась, сделала второй глоток, уже побольше.

– Ну, – сказал я, – давай рассказывай. Кто ты и что ты. Как ты ухитрилась там уцелеть? Все-таки мокро…

Она ответила слабым голосом:

– А что особенного? Вода здесь теплая.

– Не очень теплая, – напомнил я, – если не просто поплавать чуть-чуть… Ты сколько там пробыла?

– Недолго, – ответила она неохотно. – Но теперь и близко к морю не подойду. Поселюсь в лесу или в горах…

– Ты из Орифламме, – спросил я, – или из Вестготии?

Она замялась, взглянула быстро и цепко:

– Как вам сказать…

– Может быть, – сказал я, – с купеческого корабля? Или пиратского?

– Пиратского? – переспросила она. – Здесь водятся пираты? Какой ужас.

Но слова прозвучали ровно и бесцветно, то ли совсем нет сил, то ли пираты ее беспокоят меньше всего.

– Судя по всему, – сказал я, – тебя сбросили за борт недавно, иначе уже рыбы обглодали бы до костей…

Она кивнула.

– Да, недавно.

– Но как ты не захлебнулась?

Она посмотрела искоса.

– Похоже, вы сами скрываете от своих умение плавать под водой сколько угодно.

– Почему так решила?

– Думаю, я была у самого дна.

– Не сколько угодно, – возразил я. – Наверно, есть ограничения.

– Но вы их не знаете?

– Проверять было некогда.

Она кивнула.

– Я тоже могу… долго.

– Так сколько ты там пробыла?

На ее лицо набежала тень, она опустила голову.

– Дольше, чем хотелось бы.

По моей спине пробежала незримая ящерица с мерзко холодными лапищами. Вдруг почудилось, что речь идет не о часах и даже сутках, а о годах и, возможно, больше, чем годах. То-то на ней платье странного покроя.

– И что ты последнее помнишь? – спросил я. – Какая Война Магов была последней?

Она вздрогнула, взгляд ее стал диким.

– Война Магов? Какая Война Магов?

Чашку она держит обеими руками, вздрагивает, лицо бледное, на меня поглядывает поверх нее испуганно и с жалобным видом маленькой девочки из аристократической семьи, внезапно очутившейся на тихоокеанском острове среди каннибалов.

Я старался смотреть с сочувствием, но внутри нарастает зловещий холод. Эта милая крошка пробыла на дне океана очень-очень долго. Даже страшно представить… Ни человек, ни зверь не смогли бы.

– И кто ты? – спросил я.

Она снова испуганно взглянула поверх чашки.

– Я?

– Ну да, – сказал я, – кто ты?..

Она вздрогнула.

– Не знаю.

Я сказал с досадой:

– Только не надо никаких амнезий!.. Ты не могла забыть, кто ты и что ты. Как тебя зовут?

Она заколебалась, словно назвать имя – отдать власть над собой в чужие руки, наконец прошептала:

– Иллариана…

– Прекрасное имя, – восхитился я. – Как музыка!.. Ладно, не буду спрашивать твое настоящее, это неважно. Меня зовут Ричардом, имя настоящее, но это тоже неважно. Просто в этом времени неприлично общаться, не зная имен друг друга… Итак, что ты помнишь?

Пока я говорил, она с явным удивлением смотрела и слушала, но когда задал вопрос, помрачнела и опустила голову.

– Везде темно, – голос ее прозвучал хрипло, – холодно, иногда проплывают рыбы… На дне почти ничего не меняется, только одни ракушки рассыпаются, другие растут. Вот и все…

Я пробормотал:

– Если пробыла там столетия, то могла и забыть слишком далекое прошлое… наверное, я так долго не жил, не знаю, как у стариков с воспоминаниями. Но слышал, детство помнят хорошо, а что вчера ели – забывают.

Она слабо улыбнулась.

– Я не старуха.

Я кивнул, восстанавливается удивительно быстро, щеки порозовели, первая улыбка, еще неуверенная, будто пытается вспомнить, как это делается, в глазах появляется блеск, что делает ее живее и опаснее. И эта чисто женская реакция скрыть возраст…

– Тогда ты демон, – сказал я. – Какой?

Она покачала головой.

– Я ничего не помню. Знаю только одно: кто бы меня ни отыскал, я обязана повиноваться ему.

Я помолчал, заявление довольно важное, сразу же вспомнил про всех заточенных в медных кувшинах. Мудрый Соломон многих их позабрасывал в море, и каждый обязывался служить тому, кто освободит из плена.

– Звучит привлекательно, – пробормотал я. – Если бы я был… гм… Но, увы, не вправе держать рабов или рабынь, это противоречит христианству, если о нем слыхала. Все люди свободны, хотя и не все пока что, слава богу, равны…

Она смотрела внимательно, в глазах удивление, покачала головой.

– Я не человек, ты сам сказал.

– Это многое упрощает, – признался я. – Животных пока что в рабстве держать можно. Потом, конечно, им тоже придется дать права, даже избирательные, а то и место в правительстве, но пока что туда допускают только ослов…

– Тогда я твое животное, – сказала она.

Я подумал, сказал нерешительно:

– Ладно, пока не поймем, кто ты и что ты, будем считать тебя чем-то вроде домашней рыбки или птички. Собачка у меня уже есть, как видишь.