Кладезь бездны - читать онлайн книгу. Автор: Ксения Медведевич cтр.№ 55

– Госпожа Зубейда сказала, что мой отец отказывался от престола. Дядя умер – а он ни в какую. Хочу, говорит, спокойно жить с женой и детьми за городом, не трогайте меня, я не желаю править.

Помолчав, аль-Мамун добавил:

– Я теперь его… понимаю.

* * *

Третий день битвы, за полдень

Миран бежал со всех ног, и вопли за спиной подстегивали его, как бегового верблюда подгоняет палка погонщика. Нет-нет-нет, одно дело бедуинские всадники – тьфу, тоже мне воины, только богатым халатом покрасоваться могут, хотя тьфу, у них халата-то нет… А другое – тьфу, нет-нет-нет…

Тяжело дыша, все полезли на пологий склон холма, жесткие ветки лавра цеплялись за сапожищи, длинные, для красоты навешанные ремни перевязи лупили золотыми бляхами по ногам. Миран глянул через плечо: ну да, вся долина пестрит синими кафтанами бегущих нишапурцев, еще дальше – пыльная свалка на месте боя. Пусть джунгары хана Орхоя потеют, а мы – нет-нет-нет, тьфу!

– Не видать их? – хрипя от усилий, спросил взбирающийся следом Джемаль.

– Слава великому Джаму, нет!

И они полезли вверх, сопя и отбиваясь от мух. Нет-нет-нет, любой нишапурец знает, что такое Асавира! Бедуины – да, от них копьями с колен отобьешься, а от Бессмертных – какие копья?!.

Едва вдали показалась страшная конная лава, Миран заорал и пустился наутек. Ну и остальные тоже.

И тут над гребнем холма замаячили – копья?.. Палки! А следом на вершину выскочили женщины с длинными кольями!

– О бесстыжие! Во имя Джама! Вы бежите с поля боя!

– Шабнами! Сураё! Что вы здесь делаете в таком виде?!.

Простоволосая жена бежала на Мирана с колом наперевес:

– Пусть тебя заберут дэвы, о трусливый баран! Я не надену платка, пока не увижу твоей победы!

Завидев свою Лайло – а та размахивала шестом от палатки воистину устрашающего вида, – Джемаль замахал руками и заорал:

– Ой нет! Я лучше пойду обратно! Она убьет меня, несомненно!

Миран обернулся, чтобы еще раз посмотреть на поле боя. Над его головой свистнул камень. Но парс не обратил на него никакого внимания – ибо оцепенел.

Земля под ногами мерно сотрясалась. Лавровые листочки мелко дрожали, на глазах покрываясь пылью.

Атакующих было хорошо видно даже сквозь просеянную через солнечный свет взвесь – как блестящих стальных ангелов. Кони взбрасывали оторочку нагрудников, горели под лучами кирасы-таннур. Передовой всадник, скакавший под длинным змеиным знаменем, опустил копье.

Стена мчащих на них ангелов смерти наклонила копья выверенным неспешным движением. Копыта коней медленно-медленно взбивали пыль, убивая лавр.

Перед стеной всадников заметались синие кафтаны:

– Братья!.. Мы же братья!..

Миран зажмурился. Стоптали, как гусениц.

Развернувшись к жене, увидел ее посеревшее лицо с открытым от ужаса ртом. Парс крепко взялся за палаточный шест:

– Беги отсюда, Шабнами. Беги со всех ног.

Джемаль молча забрал такой же кол из рук дрожавшей Лайло:

– Беги отсюда. Беги быстро-быстро.

Они строились – молча, не тратя лишнего времени. Длинный получался строй – это хорошо. И глубокий – в четыре ряда, не меньше.

Склон должен был придержать чудовищный разбег конного вала.

Все встали на колени. Кол в землю – глубоко. Наклонить – вот так. Беги отсюда, Шабнами. Беги быстро-быстро.

Грохот, грохот, трясет.

В лицо ему плеснуло песком, небо закрыло огромное, подпругой перечеркнутое лошадиное брюхо. Орали – он, Джемаль, Бессмертные – так, что не слышно было визга умирающей лошади.

– В мечи, братья! Всевышний велик!..

– Всевышний велик!..

Это орали повсюду.

– Халиф! Халиф! Всевышний велик!

Поскольку через несколько мгновений в грудь Мирана вошел наконечник копья, он так и не узнал, почему так громко кричали.

Во фланг Асавире ударила халифская гвардия. С другой стороны уже приближалась кавалерия Тарика.

А Миран упал под ноги лошадям. Шабнами так и не сумела его опознать на поле боя и потому закопала на холме когда-то подаренный им на свадьбу браслет.

* * *

Выбравшись на пригорок, Меамори почуял закат. Плотный занавес пыли над головами густел коричневым. Сплошная рубка – конные, пешие, копейщики, мечники – не редела и не замедлялась. Большинство Бессмертных спешилось, парсы и пехотинцы дрались щит в щит, рев и треск стояли оглушающие.

Вестовые доложились, что на правом фланге Элбег и куфанцы бодаются с Красными и пешими карматами – но там вообще ничего не было видно, из-за темной земли под ногами над северными порядками стояла непроницаемая пыльная мгла.

– Вестовой!

Парнишка без кольчуги, в одном кафтанчике – что это с ашшаритами, уже детей в армию стали записывать? – припал к гриве высоченной, не по росту, коняги, даже спешиться не мог, так загнался.

– Мне к господину нерегилю! – пискнул, размазывая пот и помаду на губах.

Гулямчонок.

– Я за него! – фыркнул Меамори.

– Но…

– Хочешь туда?

Белый султан над шлемом Тарика мелькал в длинном распадке, где шел тесный плохой бой – стремя в стремя. Упал, даже раненный, не убитый – все, затопчут.

Гулямчонок скривился и вдруг зарыдал:

– Дяденька! Последнему знаменосцу отрубили обе руки! Знамя упало!

– Где?! – рявкнул Меамори.

– Там! – И мальчишка, кривясь, как от боли, ткнул в сторону левого края центральных порядков. – Тахира ибн аль-Хусайна с малым отрядом отрезали от основных сил! В нас бьют из луков!

Аураннец привстал на стременах: бой на левом крыле шел, но шел там же, где и в полдень, после отражения атаки Асавиры.

– Центр – стоит?

Мальчик вдруг прикрыл насурьмленные глаза и пошатнулся в седле.

– Я спрашиваю, мужеложское отродье, центр – стоит?! Или вы отступаете?!

– Меамори… – тихо сказал Намайо и кивнул мальчику в спину.

– Что?

Гулямчонок закрыл глаза и лег на шею лошади. Из обтянутой зеленым щегольским шелком спины торчала стрела. Мальчик посидел в седле еще мгновение – и с шелестом сполз на землю.

* * *

– …Знамя! Знамя хурасанийа! – хрипел Шурахбиль ибн Ас.

Толстая стрела в плече моталась, когда он шатался. Бедуины забрасывали их ряды дротиками, визжа, носились туда и сюда бело-синими стаями.

Смертоносно, как стая гадюк, зашелестел в воздухе еще один залп. Новая стрела пробила Шурахбилю шею, и он, закатив глаза, упал. Синее, с золотой птицей Варагн знамя укрыло его голову.