Кладезь бездны - читать онлайн книгу. Автор: Ксения Медведевич cтр.№ 39

– Помогии-ииите!

В глаза лил пот, за спиной грохотало, храпело и звенело мундштуком. Запнувшись о длинный стебель, Абид упал. Его тут же засыпало пылью и комками земли – коняга взрывала копытами траву и песок.

– Что происходит? – резко крикнули из спасительного далека.

Крикнули на родном человеческом языке.

– Карматский шпион! – отозвалась гулкая бронза сумеречного голоса.

– Я не… я не он… – Абид перевернулся на спину и теперь жалко отползал на локтях по рытвинам и мелким каменьям.

Коняга храпела, качались кисти на нагруднике, качалась длинная красная кисть под длинным блестящим стальным жалом. Копье целило ему прямо между глаз.

– Я не шпион… не шпион…

– Встань и подойди сюда, о юноша! – мягко пропел женский голос.

– Да, госпожа, да, о милостивая госпожа… – чуть не плача, Абид смотрел на острое страшное жало.

– Акио! Убери копье!

Копье тут же вскинули, лошадь крутанулась боком и потопала вперед. Абид не решился поднять глаза выше стремени.

– Подойди же, о юноша! – снова пропел медовый голос.

Отряхиваясь и все еще трясясь, Абид подошел. Закрываясь краями платков, звеня монистами, девушки хихикали и стреляли густо подведенными глазами.

– Сюда, прямо ко мне иди, – вновь прозвучало из сердца наслаждения и рая красавиц.

Опустив глаза, Абид видел только края ковров и свои запыленные сандалии.

У края Ее ковра он упал на колени и уткнулся носом в толстый теплый ворс.

– Кто же ты, о юноша? И зачем прятался среди верблюдов?

В плечо попало чем-то твердым. Твердое отскочило и покатилось по земле. Слива.

– Подними голову, о юноша! – засмеялись со всех сторон.

С головы до ног Ее окутывал роскошный хиджаб цвета рассветных дюн. Длинные пальцы с красными ногтями поигрывали золотым шнурком. Массивные перстни казались слишком грубыми для смуглой тонкой ручки.

Абид сглотнул слюну:

– Мое имя – Абид ибн Абдаллах. Я из племени бану таглиб.

– Что делает один из бану таглиб в походе на карматов? – искренне удивилась Она – даже пальчики замерли и прекратили накручивать шнурок.

– Я… я хочу славы в бою, – твердо сказал Абид и поднял взгляд.

И задохнулся.

– О владычица красавиц… – тихо пробормотал он первую пришедшую на ум глупость.

А Она лишь слабо улыбнулась. И стыдливым жестом прикрыла лицо золотистым химаром. Похищающая сердце родинка над уголком рта скрылась под краем платка. Невесомая ткань рукава упала вниз, открывая точеное запястье с нежными выступами косточек.

Абид сглотнул и опустил глаза.

– Тебя не взяли в поход, а ты не смог стерпеть такого унижения? Не правда ли, о юноша? – Он готов был поклясться, что полные розовые губы под платком улыбаются.

– Да, моя госпожа… – прошептал Абид, теряя голос.

– Хочешь остаться при мне? У нас говорят: «Упорному и стена не препона». Я это проверила на себе, о юноша…

Вокруг зазвенели браслеты, зазмеились шепотки.

– Госпожа?.. Одобрит ли эмир верующих?.. – мягко шепнул кто-то еще.

– Мне нужен кто-то быстрый и смышленый, способный скакать верхом, бегать с поручениями, сражаться и выходить из лагеря куда угодно, о Шаадийа! – строго одернули этого кого-то. – Ни один из наших евнухов для этого не подходит!

– Но…

– Он останется при мне!

И ручка отшвырнула шнурок ломаным, отчаянным жестом.

– Но…

– Хороший мальчик.

От звука этого голоса Абид едва не перекинулся обратно лицом в траву: заговорила сумеречница.

– Мальчик не лжет. Да и не такой уж он дурачок, если приглядеться. Верный слуга нечасто встречается – и еще реже остается верным. А у этого мальчика есть множество оснований быть верным госпоже Хинд…

Смех сумеречниц походил на звон колокольчиков над входом в пещеру со статуей Богини. Страшно, и ветер свистит в камнях. И солнце садится, обдавая холодом…

– К тому же, – продолжила главная сумеречница, – находясь при нас, мальчик вряд ли сумеет найти глупую и бесполезную смерть, которую ему так неймется повстречать.

По спине бегали холодные, холодные мурашки. Статуя в пещере белела, как отскобленные непогодой кости. Ветер мертвой пустыни бренчал колокольчиками.

Но тут снова заговорила Она, и весь лед, и иней, и морозная ночь улетучились:

– Дайте ему новую одежду и коня. Иди, о Абид, и приведи себя в порядок.

Пока он лобызал край Ее ковра, в небе трубили и кричали, как птицы, ангелы.

– Пойдем-пойдем. – Его пихнули в бок, и этот голос звучал куда менее любезно.

Но в небе Абида продолжали летать белые люди верхом на пестрых лошадях и развеваться знамена Пророка. Пошатываясь от счастья, он шел навстречу славе и богатству, ступая по коврам, на которых сидели гурии рая и улыбались ему – Абиду ибн Абдаллаху.

Однако удача Абида ибн Абдаллаха исчерпалась, стоило ему покинуть собрание красавиц.

Сопровождавшая его ворчливая гурия испуганно вскрикнула, евнухи шарахнулись, а в уши ворвался – опять! – топот копыт.

– Эт-то кто?!! – заорал страшно знакомый голос, и Абид понял, что ангелы – отлетели.

Точнее, отлетели добрые ангелы. А на их месте воздвигся один, но самый для аш-Шарийа главный. Ангел-истребитель верхом на бледном коне серой рассветной масти. Тарик.

– Я тебя спрашиваю: что ты здесь делаешь, о засранец?! Что ты делаешь вдали от своего отца, о сирота-говнюк?! А?!

В отчаянии Абид расхрабрился. В вертящемся вокруг кольце стремян, и шитых золотом попон, и проплывающих перед глазами панцирных чешуек он отчаялся найти взглядом страшного всадника и крикнул:

– Меня взяла на службу госпожа Хинд!

– Что?!

– Я не вру, клянусь Все…

Тут он получил подзатыльник.

– Я не вру!

Сиглави вперся ему в лицо своей щучьей мордой.

– Войскам Абдаллаха Абу-аль-Хайджа велено отправляться в столицу. Как ты посмел нарушить приказ? – тихо спросил Тарик, и Абид понял, что, когда нерегиль орал, его, Абида, жизнь была в меньшей опасности.

Ни на что не надеясь, он решил отвечать честно:

– Отец выгнал меня.

– За что?

– За тебя, сейид.

– Не понял.

– Я сказал, что ты, сейид, – величайший из героев аш-Шарийа. А он хлестнул меня по лицу плетью.

Абид поднял лицо, на котором еще саднило свидетельство размолвки с отцом. В бледной острой морде нерегиля ничего не дрогнуло. Даже глаза не сморгнули. Тем неожиданнее прозвучало совершенно человеческое горе в ответных словах: