Ковер царя Соломона - читать онлайн книгу. Автор: Барбара Вайн cтр.№ 73

Позже, когда он сказал, что идет с Акселем в паб, Алиса так яростно замотала головой, что ему не понадобилась заранее подготовленная речь о том, почему ей лучше остаться дома. Она вечно таскалась с ними, из-за чего Мюррею никак не удавалось поговорить о ней с Акселем, а ему этого очень хотелось.

– Знаешь, как только у Алисы пройдет это разочарование, она сама поймет, что все к лучшему, – сказал он своему новому другу, когда они оказались в пабе.

– Почему? – не понял тот.

– Куча людей была бы просто счастлива играть в моем оркестре. А Алиса никогда не станет концертирующей солисткой. Смешно, но, видишь ли, люди у нас в Британии, заканчивая музыкальную школу, умеют исполнять сольные партии в концертах Моцарта, но понятия не имеют о самодисциплине, необходимой для работы в оркестре. Алиса же сможет этому научиться, точнее, мы с ней научимся вместе.

Заметив безучастное выражение на лице Акселя, Том вздохнул:

– Извини, я тебе надоел.

– Ничего подобного, – возразил его собеседник. – Что будешь пить?

– Как обычно, – ответил Мюррей. – Пинту светлого.

Он специально позволил Джонасу оплатить первую пару и тем самым – третью. Таким образом, на его долю осталась только оплата второй пары. Разговаривать с Акселем было на удивление легко. Наверное, потому, что он мог по-мужски молчать и только слушать, глядя прямо в глаза и время от времени кивая.

– Что ты вообще думаешь об Алисе? – задал флейтист новый вопрос. – Давно хотел спросить тебя об этом, но она все время была с нами.

– Что я о ней думаю?

– Да.

– Очень красивая девушка, – безразлично произнес Джонас, и пренебрежительный тон его голоса странно контрастировал со словами. – Думаю, ты совершенно прав.

– В каком смысле?

– В таком, что не одобряешь ее… как бы это сказать… Ее чрезмерные музыкальные претензии. Особенных способностей у нее нет.

– Откуда ты знаешь? – изумился Том.

– Да ничего я не знаю. Я не знаток. Просто один раз слышал ее игру. Попросил ее, она и сыграла для меня. Я тогда совершенно разочаровался. Ничего, что я так откровенен?

– Ничего, – ответил Мюррей.

– Именно поэтому я и думаю, что для вас двоих будет лучше, если вы создадите, ну, что-то вроде собственного оркестра. Если тебе это нравится, конечно. Ну, и если понравится ей. Почему нет?.. Хотя лично я больше представляю Алису в качестве хранительницы вашего семейного очага. Ты должен увезти ее отсюда и подыскать какой-нибудь дом, чтобы ей было чем заняться.

Аксель держал бокал с бренди обеими руками и, улыбаясь, смотрел поверх его края на собеседника. Тому вспомнилась одна реклама. То ли какого-то ликера, то ли бокалов, а может быть, таких вещей, которые вообще не продаются: хитрости, или даже коварства, или умения читать в человеческих сердцах. Но через мгновение его друг снова глядел на него весело и дружелюбно.

– Но как я это сделаю? – спросил музыкант.

– Попробуй получить государственную субсидию на развитие малого бизнеса. Разве оркестр нельзя считать бизнесом?

– Всего сорок фунтов в неделю. Какой же это бизнес? – горько протянул флейтист.

– Да я шучу.

Выражение лица Акселя внезапно изменилось: оно посуровело, сделалось жестким и деловым, а зубоскальство и хитринка исчезли.

– Том, – спросил он, – ты не хочешь подзаработать?

В январе 1902 года на Северной линии между станциями «Слон и замок» и «Бюро» в поезде вспыхнул пожар, и оттуда пришлось эвакуировать всех пассажиров.

В августе 1910 года в поезде на перегоне между «Бейкер-стрит» и «Свисс-Коттедж» стреляли в мужчину. Однако он выжил. Следствием этого происшествия стала установка в вагонах устройств, позволяющих пассажирам сигнализировать о чрезвычайных ситуациях.

Двадцать четыре года спустя груженный щебнем состав сошел с рельсов и разрушил здание поста электроцентрализации около станции «Рейнерс-лейн» линии Пикадилли. В следующем году самолет Королевских Вспомогательных ВВС упал на пути Северной линии близ Колиндейла, что спровоцировало короткое замыкание. Возникший пожар также полностью уничтожил здание поста электроцентрализации.

В 1944 году, прямо в Сочельник, на станции «Пэддингтон» возник серьезный пожар в эскалаторной шахте, но жертв не было.

В январе 1917 года полностью сгорела станция «Стоунбридж-Парк» линии Бейкерлоо. Двадцать восемь лет спустя она сгорела снова. В 1958 году один пассажир задохнулся, когда загорелся поезд на станции «Холланд-Парк» Центральной линии.

В 1985-м в подземке запретили курить. Однако это не защитило метро от самой страшной, за исключением взрыва бомбы в Белхэме, трагедии, когда в ноябре 1987 года вспыхнул пожар на станции «Кингс-Кросс».

Мысль о том, что она должна вернуться на виллу «Сирени» и ухаживать за Сесилией, ужасала Тину. Она утратила свои обычные спокойствие и безмятежность. В тот миг, когда она узнала от Дафны печальную новость, исчезли главные черты ее характера: флегматичность, беззаботность и умение принимать жизнь такой, какая она есть.

Она этого не хотела. Просто не могла. В ее голове теснились многочисленные отговорки. Молодая женщина пыталась отобрать самые убедительные, чтобы высказать их миссис Блич-Палмер, как вдруг та, словно по мановению волшебной палочки, произнесла:

– Тина, если ты не против, я бы хотела поухаживать за твоей матерью. Если она сама согласится, естественно. Доктор сказал, что в больницу ей не надо, она ведь не полностью парализована.

– Боже, конечно же, я не против! – воскликнула мисс Дарн. – Дафна, вы просто чудо!

Облегчение сделало ее великодушной.

– Вы не возражаете, если мы с детьми завтра приедем ее навестить? – спросила она. – Можно?

Сесилия лежала на диване-кровати в гостиной. Лестницы на вилле были крутыми, и ей не стоило даже пытаться карабкаться по ним. Опираясь на руку Дафны и палку, ей удавалось кое-как дотащиться до уборной. Через день-два она уже могла сидеть в кресле, и физиотерапевт начал учить ее делать упражнения, рассчитанные на то, чтобы восстановить левую половину тела.

Миссис Дарн была очень счастлива со своей подругой. Она испытывала к ней признательность, но это отнюдь не было слепой благодарностью. Скорее, она ощущала, что Дафна оказалась на высоте и делала то, что было должно, по мнению больной. Все происходило так, словно они были старой, преданной друг другу семейной парой. Дезертирство, сдача позиций, неспособность выдержать испытание – все это в их случае было абсолютно невозможно. Миссис Блич-Палмер поступила так, как поступила бы на ее месте сама Сесилия. Дафна любила ее, а она любила Дафну. Странным было лишь то, что с тех пор, как миссис Дарн заболела, она, говоря об отношениях с подругой, могла с легкостью и даже с удовольствием произносить слово «люблю», как про себя, так и вслух, пусть и не при Дафне. Заменить ее кем-то было совершенно немыслимо. И больной нравилось шепотом, уже в полудреме, повторять: «Да, мы с Дафной любим друг друга».