Досье на Шерлока Холмса - читать онлайн книгу. Автор: Джун Томсон cтр.№ 32

Уотсон купил практику у мистера Фаркера, пожилого джентльмена, страдавшего пляской святого Витта. Из-за преклонного возраста и болезни число его пациентов уменьшилось, и доход упал с 1200 фунтов в год до 300 фунтов. Но Уотсон по-прежнему получал военную пенсию, и в сочетании с выручкой от практики это давало годовой доход в 500 фунтов. Этого было достаточно, чтобы чета Уотсонов жила с умеренным достатком и могла позволить себе нанять служанку. Кроме того, Уотсон был уверен, что при его молодости и энергии он сможет постепенно расширить практику.

Он не говорит, сколько заплатил за практику, но обычная цена в то время составляла один или полтора годовых дохода. Таким образом, вероятно, Уотсон заплатил от 300 до 450 фунтов. Ни у него, ни у Мэри Морстен не могло быть больших денег. Оба имели скромный достаток: у Уотсона была только его военная пенсия, а у Мэри Морстен– жалованье гувернантки, в конце 1880-х равнявшееся 50 фунтам в год, включая стол и жилье [45] . Наверно, им удалось отложить немного денег, но их не хватило на то, чтобы купить подходящий дом и должным образом его обставить.

Однако у Мэри Морстен было шесть жемчужин – часть сокровищ Агры, присланных ей майором Шолто, армейским сослуживцем ее покойного отца. Вероятно, некоторые из них, если не все, были проданы, чтобы выручить необходимые средства.

Уотсон совсем ничего не говорит о свадьбе – было ли это венчание в церкви или регистрация в брачном бюро. Скорее всего, это была скромная церемония. Не было ни денег, ни желания устраивать пышную свадьбу, а поскольку они не имели в Англии родственников и большого числа близких друзей, то, вероятно, гостей было мало.

Можно предположить, что присутствовала миссис Сесил Форрестер с семьей. Была также миссис Хадсон – Уотсон не мог не включить ее в список гостей. По-видимому, были приглашены полковник Хэйтер, бывший армейский приятель Уотсона из Рейгета, а также мистер и миссис Уитни. Уитни впоследствии сыграли небольшую роль в одном из дел, которые расследовал Холмс. Кэт Уитни была школьной подругой Мэри, а ее муж Айза стал одним из пациентов Уотсона. Стэмфорд, бывший ассистент Уотсона в Бартсе, познакомивший его с Холмсом, – еще один вероятный гость.

Но один старый друг определенно не присутствовал на свадьбе. Это Холмс, которого скорее всего не было в Англии: в это время он проводил расследование за границей. Когда несколько месяцев спустя, в июне 1889 года, он зашел к Уотсону, то осведомился о миссис Уотсон, выразив надежду, что она оправилась после волнений, связанных с делом Шолто. Следовательно, он не видел ее с сентября 1888 года (дата этого дела).

Но дату самой свадьбы установить невозможно. Она должны была состояться между концом ноября 1888 года, когда Уотсон еще жил на Бейкер-стрит, и 20 марта, когда Уотсон уже был женат и имел практику в Паддингтоне. Комментаторы предлагали разные варианты, от декабря 1888 года до января или февраля 1889-го. Последнее более вероятно. Если бы свадьба была в декабре, у Уотсона не хватило бы времени для всех необходимых приготовлений.

Судя по всему, возникла проблема с покупкой практики в Паддингтоне. Уотсон утверждает, что они въехали в свой дом вскоре после свадьбы. Возможно, задержка была вызвана юридическими сложностями или тем, что трудно было найти подходящий дом. Или пришлось ждать, пока строители или специалисты по интерьеру закончат ремонт.

Но как только они устроились у себя, Уотсон пришел в восторг. Впервые у него был собственный дом, и он с гордостью называет себя хозяином дома. Была нанята служанка, Мэри Джейн. Это оказалась неуклюжая, неряшливая девушка, и миссис Уотсон вынуждена была сделать ей предупреждение.

Помимо этой мелкой домашней неурядицы, Уотсон был всем очень доволен. За несколько первых недель брака он набрал восемь с половиной фунтов [46] веса – верный признак того, что человек пребывает в согласии с собой и с миром. Однако когда он брал газету и читал о последних подвигах Холмса, то, наверно, ощущал легкую ностальгию по прежним дням на Бейкер-стрит.

События вечера 20 марта 1889 года, несомненно, подтверждают, что, несмотря на счастливую жизнь в собственном доме, Уотсону не хватало волнующих приключений, которые давал ему длительный союз с Холмсом.

Он [Холмс] говорил о нежных чувствах не иначе как с презрительной усмешкой и с издевкой… И тем не менее одна женщина для него все-таки существовала, и этой женщиной была покойная Ирен Адлер, особа весьма и весьма сомнительной репутации.

Уотсон, «Скандал в Богемии»

В месяцы, последовавшие за женитьбой, Уотсон не виделся с Холмсом. Как нам известно, Холмса почти все это время не было в Англии, а когда он наконец вернулся на Бейкер-стрит, то предпочитал одинокую жизнь. Он избегал общества, «чередуя недели увлечения кокаином с приступами честолюбия», по выражению Уотсона. Регулярное употребление наркотиков свидетельствует о том, что его зависимость усиливалась. Пребывая в одиночестве после отъезда Уотсона, он вполне мог искать утешения в кокаине, хотя никогда бы не признался в этом. Когда Холмс не был одурманен наркотиками, он с головой уходил в разгадку тех дел, которые ставили в тупик полицию. Уотсон не уточняет, что это были за дела.

Сам Уотсон тоже был занят – расширением своей практики и тем, что он называет «чисто семейными интересами». Он признает, что из-за его брака они с Холмсом отдалились друг от друга. Такое положение дел длилось и усугублялось по мере того, как проходили дни. В конце концов между ними могла образоваться пропасть, слишком широкая, чтобы перейти ее, пока кто-нибудь из них не сделал бы усилия, чтобы ее уничтожить.

Характерно, что именно Уотсон проявил инициативу. Сомнительно, чтобы Холмс стал из кожи вон лезть, чтобы искать общения с Уотсоном. Гордость помешала бы ему это сделать. Также типично для Уотсона, что он действовал под влиянием порыва.

Вечером 20 марта 1889 года он случайно проходил мимо своей бывшей квартиры на Бейкер-стрит, возвращаясь домой от пациента. Поравнявшись со знакомой парадной дверью, он внезапно ощутил желание снова увидеть Холмса. Он дает яркое описание того, как стоит на улице, наблюдая за высокой худощавой фигурой старого друга, которая вырисовывается силуэтом на шторах, когда он расхаживает по освещенной гостиной.

Нужно отдать должное Холмсу: он приветствовал Уотсона с неподдельным радушием. Указав на кресло и придвинув коробку с сигарами, Холмс предложил ему виски с содовой и затем высказался относительно того, как хорошо тот выглядит. «Семейная жизнь вам на пользу», – заметил он.

Он поступил мудро. Более экспансивное приветствие было бы не в характере Холмса и смутило бы их обоих. Менее теплый прием мог бы вбить последний клин между ними. Но одной этой фразой Холмс дал понять, что принимает брак Уотсона, и выразил готовность продолжить их дружбу. Если и был лед в их отношениях, то он был сломан. Когда же Холмс методом дедукции сделал свои блистательные выводы на основании нескольких простых наблюдений, что всегда производило впечатление на Уотсона, пропасть окончательно между ними исчезла. В данном случае речь шла о состоянии левой туфли Уотсона: взглянув на нее, Холмс сделал правильный вывод о существовании Мэри Джейн – нерадивой служанки Уотсонов, которой миссис Уотсон сделала предупреждение.