Метод Шерлока Холмса - читать онлайн книгу. Автор: Джун Томсон cтр.№ 4

Во всем ощущалось чрезмерное великолепие и утонченность: подозреваю, то был продуманный эффект, призванный создать атмосферу возбуждения и изысканных удовольствий, чтобы подбодрить игроков, сидевших за накрытыми зеленым сукном столами, и избавить их от стеснения, которое они, несомненно, испытывали бы в более строгой обстановке. Хотя на первый взгляд здесь все шло тихо и благопристойно, эти стены наполняло почти неощутимое волнение, похожее на слабый гул, издаваемый пчелиным роем, или вибрации, возникающие в воздухе после того, как отыграла свои последние ноты скрипка.

Мистер Синклер остановился в дверях, точно давая нам – якобы новым членам клуба – освоиться, и тихо проговорил:

– Посмотрите налево, господа, на последний стол у дальней стены.

Мы продолжили свой путь; Синклер время от времени замедлял шаг, чтобы представить нас гостям, не занятым игрой, и мы с Холмсом воспользовались возможностью, чтобы украдкой взглянуть в указанном направлении.

Полковника Апвуда можно было без труда узнать по военной выправке. Это был дородный человек с очень прямой осанкой и смуглым обветренным лицом, свидетельствовавшим о том, что он служил на Востоке. За годы службы в Афганистане [8] я повидал много лиц, похожих на это. Кожа становится сухой и морщинистой, особенно вокруг глаз, поскольку из-за постоянной необходимости щуриться в ярком свете тропического солнца возле век возникают сотни мелких складочек, которые внутри остаются светлыми, так как не подвергаются загару. Эти крошечные морщинки придавали полковнику вид весельчака, который часто смеется, но глаза его оставались холодными и внимательными, а ухмылка под седыми стрижеными усиками – мрачной и безрадостной.

Его товарищ, Юстас Гонт, сидевший напротив, по контрасту с полковником был худощавый мужчина со слабым подбородком и рыжевато-каштановыми волосами и усами. Несмотря на чрезвычайно невзрачный вид, он обладал одной заметной чертой: у него были блестящие, беспрестанно бегающие темно-карие глаза. Его изящные женоподобные руки тоже ни секунды не знали покоя, теребя то лежавшие на столе карты, то галстук, то белую розу в петлице. Однако в остальном он был на редкость неподвижен, словно манекен на витрине модного портного.

В общем, они являли собой странную, малосовместимую пару. Когда мистер Синклер обратил на них наше внимание, Холмс поначалу немного удивился, а потом сдавленно фыркнул.

– Весьма занимательно, Уотсон! – прошептал он мне на ухо, очевидно имея в виду разительное несходство двух приятелей. Но договорить ему не удалось: Синклер нашел нам двух партнеров для игры в вист.

Вечер прошел безо всяких происшествий. Мы с Холмсом немного выиграли, немного проиграли, и к концу игры наш выигрыш почти уравновесил убытки, составившие в итоге всего три гинеи. Впрочем, скоро ощущение новизны притупилось, а шикарная обстановка уже не производила прежнего впечатления. Благодаря своему феноменальному таланту накапливать в памяти разнообразную информацию, чтобы потом беспрепятственно пользоваться ею [9] , потенциально Холмс являлся отличным игроком, поскольку точно помнил, какие карты уже побывали в игре, а какие остаются на руках у наших соперников. Но это интеллектуальное упражнение было чересчур тривиальным, чтобы долго его занимать, вскоре он отвлекся от игры и стал бросать взгляды в сторону полковника Апвуда и мистера Гонта. К счастью, ни один из них не заметил его интереса.

Я тоже не слишком увлекаюсь карточной игрой. В сравнении с напряжением, какое испытываешь на скачках, когда неимоверные усилия лошади и жокея заставляют кровь быстрей бежать в жилах, вист кажется скучноватым. Мне не хватает рева толпы и перестука копыт по скаковому кругу. Даже бильярд обладает в моих глазах большей притягательностью, ведь там игроки, по крайней мере, имеют возможность передвигаться вокруг стола, а согласованность действий руки и глаза требует настоящего мастерства. Поэтому я нахожу карты совершенно пресным занятием.

В два часа ночи полковник Апвуд и Юстас Гонт покинули клуб, выиграв, по подсчетам Холмса, тайком наблюдавшего за игрой, скромную сумму – около двенадцати гиней, ради которой явно не стоило плутовать.

Мы выждали еще с полчаса, для того чтобы наш одновременный уход не возбудил ни в ком подозрений, и тоже откланялись.

– Вероятно, – заметил я, пока наш экипаж громыхал по пустынным улицам, везя нас обратно на Бейкер-стрит, – в следующую пятницу нас тоже постигнет неудача.

– Боюсь, что так, дружище, – согласился Холмс.

– Напрасная трата времени!

– Не совсем, – уточнил он. – Нам удалось добыть весьма полезную информацию о Гонте и полковнике Апвуде, в том числе касающуюся их методов.

– Разве, Холмс? Я не приметил в их поведении ничего необычного. Они явно не жульничали, иначе выиграли бы куда больше.

– На первый взгляд – да, – признал Холмс, – однако давайте дождемся результатов и не будем загадывать вперед. Как все алчные люди, рано или поздно они должны польститься на легкую поживу. А нам пока что следует набраться терпения.

Он ни словом не обмолвился о расследовании вплоть до следующей пятницы, когда мы снова отправились в «Нонпарель». Поднимаясь по ступеням главного входа, Холмс мимоходом бросил мне через плечо:

– Возможно, сегодня затеется настоящая игра.

Однако все обернулось по-другому.

В игорном зале Годфри Синклер, как и в прошлый раз, нашел для нас партнеров, и мы вчетвером расселись вокруг небольшого, накрытого сукном стола. Впрочем, на этот раз было не так скучно: по настоянию Холмса мы время от времени вставали, чтобы размять ноги, и, как и другие джентльмены, прохаживались по залу, останавливаясь рядом с другими столами и наблюдая за игрой.

Мы на минутку задержались и у стола, за которым сидели наши «подопечные», и никто в комнате, я в этом убежден, не заметил в выражении наших лиц ничего подозрительного. Искоса взглянув на Холмса, я увидел, что лицо его выражало всего только вежливый интерес. Лишь я, давно и хорошо его знавший, догадывался о его внутреннем напряжении. Холмс был полон с трудом сдерживаемой энергии, точно часовая пружина, взведенная до упора: нервы натянуты, все чувства сосредоточены на тех двоих, что сидели перед нами.

Насколько я мог заметить, в их поведении не было ничего особенного. Полковник Апвуд сидел прямо, почти не двигаясь и не говоря, лишь изредка отпуская шуточки насчет игры. Лишившись короля треф, он провозгласил: «Мой монарх сражен во время битвы!», а когда червовый валет его партнера был бит дамой противника, заявил: «Никогда не верьте женщине!»