Боксер, или Держи удар, парень - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Колычев cтр.№ 56

– Ну и что теперь делать? – стараясь собраться с мыслями, спросил Женя.

– А носом в землю и задохнуться. Умалат житья нам не даст.

Умалатом, помнится, звали того самого чеченского молодчика, которого Женя прессовал прикладом. Теперь их роли в этом мире кардинально изменились, но имя «чеха» осталось прежним. Имя второго чеченца, «Хаджи-Мурата», – Валид. Женя хорошо это запомнил. Уж больно это имя было созвучно русскому слову «инвалид»…

– Мы его тогда конкретно зачморили, – шепотом продолжал Мальцов. – Теперь он будет отыгрываться на нас.

– Где? Что?.. Рота подъем! – пытаясь подняться с земли, заорал проснувшийся Достов.

Его чеченцы взяли голыми руками. Спал парень. Чересчур много на грудь принял. Видимо, нохчи надеялись, что и Женя с Юркой нажрутся до такого состояния. Не вышло. Вот и пришлось им изворачиваться. Но ведь извернулись, справились со своей задачей. Взяли русских за жабры. Двое пленников уже знают, в каком дерьме оказались. А третий только что проснулся.

Вид у Паши комичный. Глаза навыкате, рот, как у пескаря на суше. Но Жене совсем не было смешно. Еще тоскливей на душе стало. И от чувства надвигающейся опасности застучало в висках. Сейчас начнется…

– Ты чо орешь, шакал безродный? – набросился на Достова чеченец.

Женя узнал его. Да, это был тот самый Умалат. Он подскочил к Паше и с разгону двинул его ногой в грудь. На этом экзекуция закончилась. «Чех» переключился на Женю.

– Ну вот и свиделись, пес! – злобно оскалился он. – Говорил же тебе, падла, что кровью тебя умою! Говорил!!!

Тогда эта угроза воспринималась как жалкий лай загнанной в угол псины. Но сейчас все по-другому…

Умалат метил ногой ему в лицо, но Женя успел убрать голову с линии удара, и тяжелый носок кованого ботинка лишь чиркнул по щеке. Зато второй удар Женя остановить не смог. Чеченец пнул его в живот. Затем двинул под ребро… По спине – в область почек… По лицу… Снова по лицу… Все-таки сдержал он свое слово. Умыл Женю кровью. И, очевидно, эта процедура должна была стать для него повседневной… И снова удар. Ногой в живот…

– Дит! – гортанно и зло выкрикнул Валид.

Женя не знал, что означало это слово на чеченском языке, но Умалат оставил его в покое.

Досадливо поморщился, плюнул на Женю и походкой «руки в брюки» побрел к машине. Его место возле пленников занял «Хаджи-Мурат».

– Больна? – глядя на Женю, с акцентом спросил Валид. Сам же и ответил: – Больна… Умалат не виноват. Твой камандыр виноват. Вайнах не любишь. А вайнах свой работа делает. А твой камандыр тебя вайнаху продал. И тыбя продал, – ткнул он пальцем на Достова. И на Мальцова показал: – Тыбя тожи продал… Эльцын вас продал. Масква продал. Всэ продал… А вайнах свой работа делает. Нэ надо думат, что вайнах плахой…

Со стороны могло показаться, будто Валид оправдывается перед ними. Но это было не так. Он объяснял, что не чеченцев им нужно винить в своих бедах, а своих командиров и больших начальников, которые сначала бросили их в Чечню, а потом сами же продали в рабство. Президента нужно винить и правительство за то, что жизнь русского солдата эквивалентна центнеру пушечного мяса. Пропал боец, ну и черт с ним, нового призовем… Женя почему-то был уверен, что никто не станет искать их группу. А если и будут, то в России – как дезертиров. Можно было не сомневаться, что Шажков выставит их как преступников, самовольно оставивших расположение части, да еще и с оружием.

Валид имел грозный, если не сказать устрашающий, вид. Но в отличие от Умалата и не думал издеваться над пленными. Не было в нем злости. Хотя и добрым его никак не назовешь. Спокойный и рассудительный работорговец. Русские солдаты были для него самым обычным товаром, который требовалось перепродать. Ничего личного. Умалат же был самым настоящим отморозком. Но Валид сдерживал его. И человеколюбие здесь вовсе ни при чем. «Хаджи-Мурат» не хотел портить товарный вид подготовленных к продаже рабов.

Покупатели появились к обеду. Четыре бородатых чечена на стареньком, хорошо побитом временем и дорогами джипе. Осмотрели товар, расплатились с Валидом.

– Ну вот и все, спета ваша песенка, шакалы позорные! – не удержался от злорадства Умалат. – Не видать вам дома. Смертники вы!.. Ну вот мы и в расчете!

Женю запихнули на заднее сиденье машины, рядом умостили Мальцова и Достова. Два чеченца впереди, двое сзади. Из таких клещей при всем желании не вырвешься, тем более со связанными руками и ногами. И еще глаза пластырем заклеили. Чтобы пленники дорогу не запомнили. И рты на тот же замок закрыли.

Первое время машина шла по равнинной местности, затем пошли горные подъемы… Была уже ночь, когда пленников доставили на место. Как баранов сбросили на землю, а затем пинками загнали в зиндан. Там с них срезали путы. И чтобы жизнь медом не казалась, каждого прокатили ногами по глиняному полу. Наконец дверь закрылась.

– Во попали, – прохрипел в темноте Достов.

– Свежачка привезли, – послышался чей-то незнакомый голос.

– Ага, баранинку, – с горькой насмешкой отозвался кто-то.

В зиндане было темно. Но постепенно глаза привыкли к темноте. И голоса… Женя определил, что здесь томится не менее десятка таких же пленников.

– Где мы? Может, кто скажет? – надрывно спросил Паша.

– В аду! – ответил ему человек, лежавший на охапке соломы в шаге от Жени.

Худой, изможденный, вроде бы форма военная на нем, вернее, лохмотья, которые от нее остались.

– Вы тоже бесперспективные? – прозвучал вопрос из дальнего угла.

– Как это бесперспективные? – не понял Мальцов.

– Ну, за кого выкуп заплатить не могут.

– Да нет, у нас даже не спрашивали. Нас командир наш чеченам продал.

– Да, есть такие суки, стрелять их некому… Если командир продал, это глухо. Он же не хочет, чтобы вы вернулись. Вот и продал вас так, чтобы вы сгинули. Смертники мы. И вы смертники…

Второй раз прозвучало это слово.

– Почему смертники? – холодея, спросил Женя.

– А потому что чеченцы нас отсюда живыми не выпустят. К войне они готовятся. Правительство снова войну развяжет. Деньги-то нужно отмывать. А война – это укрепрайоны – траншеи, дзоты, доты, блиндажи. Вот эти укрепрайоны мы и строим. Сами должны понимать, объекты, в общем-то, секретные…

В армию Женю взяли без всякого секретного допуска. Но у чеченцев свой допуск. И, по всей видимости, завтра же они его и выпишут. Заставят рыть окопы и блиндажи. А когда объект будет закончен, начнется обеспечение режима секретности. Это очень просто. Всех фортификаторов к стенке. И все секреты в братскую могилу…

Теперь Женя понял, почему Умалат назвал его смертником. Потому что вызволить его из рабства могла только смерть. И самое страшное, что никто из родных не узнает, где похоронят его. Все будут считать его дезертиром. И ждать, когда он объявится, чтобы сдаться на милость закона. И Варвара будет ждать его, когда выйдет на свободу. Напрасно будет ждать… Как бы передать ей записку, чтобы не ждала, чтобы искала свое место в жизни без оглядки на него…