Мораль и разум. Как природа создавала наше универсальное чувство добра и зла - читать онлайн книгу. Автор: Марк Д. Хаузер cтр.№ 58

в некоторых местах, на смерть посредством инъекции. Мы рассматриваем поступок Брута как убийство, потому что оно было обдумано заранее. Но что если Цезарь провоцировал Брута, или подавлял его, или оскорблял до такой степени, что убийство было неизбежным, спонтанным, ненамеренным, незапланированным? Отреагировало бы римское правосудие по-другому? Рассматривало бы оно акт мести как возмездие, которое, как говорится в итальянской пословице, представляет собой «блюдо, которое человек со вкусом предпочитает съесть холодным»?

В обществах, где действуют официальные законы, существует четкое различие между преднамеренным и непреднамеренным актом насилия. За преднамеренное насилие можно получить пожизненное заключение или смертную казнь, а за действия, приведшие к аналогичному результату, а именно к смерти человека, но вследствие таких причин, как самооборона, небрежность или неуправляемая страсть, как правило, назначают менее тяжелое наказание или вовсе не наказывают. Это различие позволяет понять, что считается допустимым актом насилия, который рассматривается в суде как форма защиты. Оно также выдвигает на первый план разницу между интуитивными ощущениями, которые возникают из нашей способности к моральному суждению, и гораздо более сложной сферой практического применения моральных принципов, которая, в конечном счете, обеспечивает наши судебные системы информацией.

Психология культуры чести для некоторых замужних женщин имеет ужасные последствия. В зависимости от конкретной культуры нарушениями считаются вроде бы невинные разговоры с другим мужчиной, флирт, отказ от уже подготовленной свадьбы или просьбы о разводе, изнасилование и добровольные сексуальные отношения. Несмотря на то что изнасилование рассматривается как очевидный случай принудительных сексуальных отношений, те, кто имеет власть, считают его действием, которое произошло по одной причине: женщина испытывала искушение. Для того чтобы вы прочувствовали, каково это — насилие и власть мужчин над женщинами в таких культурах, рассмотрим ужасный, но довольно типичный случай, который произошел в Иерусалиме в 2001 году.

В тот вечер в доме собрались около тридцати мужчин и женщин. После того как господин Асасах со всеми поздоровался, гости окружили его 32-летнюю дочь Нуру, которая стояла испуганная, с выпирающим из-под платья огромным животом. Она была на шестом месяце беременности и не замужем. Держа в одной руке веревку, а в другой топор, отец спросил ее, что она выберет. Нура указала на веревку. Асасах швырнул дочь на пол, прижав ее голову ногой, обмотал веревку вокруг ее шеи. Затем он начал душить свою дочь, которая не оказывала никакого сопротивления. Зрители — так сообщает иерусалимская газета — хлопали в ладоши, выкрикивая: «Сильнее, сильнее, ты герой, ты доказал, что не заслуживаешь презрения». Вслед за этим жутким ритуалом мать и сестра Нуры, которые были свидетелями этой сцены, подали кофе и сидели вместе с гостями [141] .

Теперь рассмотрим некоторые международные данные об убийствах на почве защиты чести [142] . Комиссия по правам человека ООН сообщает о 5000 таких убийств в год, которые происходили в Бангладеш, Бразилии, Эквадоре, Египте, Индии, Израиле, Италии, Иордании, Пакистане, Марокко, Саудовской Аравии, Швеции, Турции, Уганде и Йемене. В арабском мире ежегодно более 2000 женщин умирают в результате этого вида насилия. На Западном берегу реки Иордан, в секторе Газа, Израиле и Йемене почти все убийства палестинских женщин проходят по этому зверскому сценарию. Многие происходят в общественных местах, иногда на глазах возбужденной толпы. Они совершаются для того, чтобы пристыдить жертву и освободить убийцу и его семью от обвинения. Многие убийства совершаются родственником женщины, часто это ее отец или брат, особенно самый младший брат, потому что юридические последствия для несовершеннолетних гораздо менее тяжелые. Обращаясь к участникам Конгресса по защите прав человека, проходившего в 2000 году, генерал Мушарраф, президент Пакистана, провозгласил: «Мое правительство должно стремиться к созданию таких условий, при которых каждый житель Пакистана получит возможность вести свободную и достойную жизнь...

Правительство Пакистана сурово осуждает практику так называемых «убийств на почве защиты чести». Подобные действия не находят места в нашей религии или праве... [Убийство на почве защиты чести] — это убийство, и именно так к нему надо относиться» [143] .

Это заявление стало доброй вестью, учитывая историю поразительно высокого уровня мужского насилия в отношении женщин в Пакистане, включая изнасилования, происходящие каждые два часа, и «убийства чести», доходящие до сотен в год. Печально, но в 2002 году в Пакистане был зарегистрирован 461 случай таких убийств, что на четверть превышает показатели предыдущего года. Хотя подобные преступления в Европе распространены меньше, чем на Ближнем Востоке, в Пакистане или Индии, их количество растет вследствие увеличения эмиграции и попыток создать семью, не отвечающую требованиям традиционной или более замкнутой культуры.

Убийства на почве защиты чести планируются. Они носят преднамеренный характер. Их чаще прощают, чем осуждают. Иногда преступление оправдывают исходя из того, что нарушение женщиной социальных и сексуальных норм провоцирует ярость, неконтролируемый гнев, который неминуемо приводит к насилию. Чаще всего их оправдывают тем, что женщина нарушила часть культурных традиций, социальные нормы, образ жизни. Большинство неевропейских судебных систем либо игнорируют такие преступления, либо отказывают в иске, заменяя их эфемерными наказаниями. Дополняя тему предыдущего раздела, следует отметить, что и мужчины и женщины в тех обществах, где практикуются «убийства чести», на самом деле их поддерживают, поощряя и даже провоцируя членов пострадавшей семьи к мести. Как многие признают, реакция на «убийство чести» становится семейной проблемой, обсуждение которой лежит за пределами права. В Коране, который почитается в исламских культурах, нет ничего, что предусматривало бы или поощряло эти убийства. Тем не менее в исламе традиционно укоренилось представление о женщине как о собственности. Владелец собственности может делать с ней все, что он пожелает. Собственностью можно торговать, ее можно купить, продать и убить.

Убийства на почве защиты чести создают два интересных, хотя и депрессивных в общественно-политическом отношении отклонения в моральной психологии убийства. С точки зрения мужчины, любой признак угрозы для чести семьи является достаточным, чтобы спровоцировать насилие. Местные культурные нормы не обеспечивают механизма контроля. На самом деле социальные нормы подавляют любую систему контроля, освобождая импульс к убийству. Для таких культур, если есть нарушение социальных или сексуальных норм, затрагивающее исключительные отношения супружеской пары, убийство не только допустимо, но и ожидаемо. С точки зрения женщины, возможность совершения убийства на почве защиты чести выступает как механизм контроля, заставляя ее скрывать неудовлетворенность браком в тайниках памяти. Женщина, которую обвинили в том, что она опозорила семью, не имеет права голоса, и на нее почти не распространяется правовая защита. Зная об этом, некоторые женщины прибегают к крайним способам защиты, чтобы избежать смерти. Например, в Иордании некоторые женщины сами идут в тюрьму. Другие до свадьбы делают подпольные операции по восстановлению девственной плевы. Во многих арабских культурах муж может аннулировать брак, если жена окажется не девственницей или если во время первого интимного сношения у нее не было крови. Это позорит семью, и единственным выходом из создавшегося положения является убийство жены. Даже в тех случаях, когда осмотр плевы приводит к очевидному диагнозу о половом воздержании, 75% обследованных палестинских женщин в Иордании убиты вследствие устойчивого недоверия. В Турции еще в 2003 году судопроизводство рассматривало возможность освобождения насильника от ответственности, если он соглашался жениться на своей жертве. Советник министра юстиции выступил против предложения изменить эту практику, аргументировав свой ответ тем, что тогда мужчины женились бы только на девственницах.