Неон, она и не он - читать онлайн книгу. Автор: Александр Солин cтр.№ 117

На деле все было гораздо проще и похабнее, и стоило американцу повести себя по-другому, и ничего того, что есть сейчас, не было бы. Не было бы ни примирения, ни готового для тебя на всё жениха, ни его самоотверженных глаз, ни мягкого уютного тепла постели, ни твоего победного удовлетворения, ни тебя самой. А были бы упоительное помешательство и гипнотическое безволие, истерическое русское обожание и снисходительное заморское обхождение, перепачканный спермой рот и ненасытное к тому принуждение, парад извращений и беспрекословное послушание, пронырливая фальшивая флейта и ее трусливое бегство. Было бы злое отрезвление, рыдающее одиночество, сердечное пепелище и позор, позор, позор… Так что, my darling, благодарить надо не бога, а оплошавшего американца!

Правда была так жестока и очевидна, что протестуя против нее, она судорожно прижала к груди его голову и вдруг с замиранием подумала, что есть единственный способ загладить свою вину перед ним здесь и сейчас. Она освободилась, заставила его лечь на спину и напряженно шепнула:

– Закрой глаза, не смотри…

Откинув одеяло на край кровати, она развела по сторонам его руки, затем легла на него и, вручив его губам многозначительный аванс, медленно заскользила по его телу вниз, отмечая путь мелкими легкими поцелуями. Но вместо того, чтобы попасть ТУДА кратчайшим путем, она в смятении принялась кружить по его груди, захватывая плечи и бока и не торопясь обнаружить вектор своих намерений. И все же ей пришлось это сделать и, покинув ребристую арматуру грудной клетки, она отпустила пересохшие губы на его замерший живот. Таким же замысловатым путем она спустилась до его впалой середины, но дальше спуститься не смогла. Протяжно поцеловав его в аккуратное ампутированное воспоминание о пуповине, она вернулась к его губам, после чего сползла с него и откинулась на спину.

«Не могу!» – разочарованно призналась она себе, прислушиваясь к негаснущему отпечатку того горячего, нетерпеливого существа, что уже почти упиралось ей в подбородок. Да, что бы она ни думала, а виноватой щепетильностью любовь не заменить!

Он оказался решительнее и словно в упрек ей повторил ее путь в тех же траекториях, достигнув пушистой мишени и заставив ее изгибаться и царапать простыню вместо себя. Когда скользнув нежным миражом сквозь щель окна, ее горячая испарина облагородила мир, она решила загладить свою вину по-другому и сказала:

– Димочка, я бесконечно виновата перед тобой и готова выйти за тебя замуж хоть завтра, если ты, конечно, не передумал…

К ее удивлению, он не проявил того восторга, на который она рассчитывала, а взяв ее руку в свою, ответил после некоторого молчания:

– Ты ведь знаешь – это то, о чем я давно мечтаю… Но сейчас, мне кажется, будет лучше в первую очередь для тебя, если мы подождем еще… ну, скажем, полгода… Ты понимаешь, что я имею в виду?

– Нет!

– Завтра мы поженимся, а послезавтра ты встретишь похожего на НЕГО не только фигурой, но и лицом, и тогда последствия будут куда ужаснее, чем если бы ты была свободной…

Услышав его отказ, она, как ни странно, испытала облегчение. О том, что инфекция владимиромании не изведена до сих пор, ей только что поведал неудачный опыт самоуничижения.

– Значит, ты от меня отказываешься… – на всякий случай упрекнула она его.

– Наташенька, обещаю – если ты снова себя заколдуешь, я буду рядом с тобой до тех пор, пока ты не прогонишь меня окончательно!

– Хорошо, пусть будет так! – с напускной неохотой согласилась она и первая его поцеловала. О том, что американец ее нашел и об операции по его нейтрализации она ему, разумеется, не сообщила.

На самых задворках разговора, перед сном, он упомянул о поездке в Кузнецк, намекнув на свое безжизненное состояние и дважды похоронное настроение, чем добился нового приступа ее жалости и вины.

И ни слова о том, что он ей изменил – вот уж тут он не виноват!

Ни одна женщина не способна чувствовать себя виноватой более двух дней, если любящий ее мужчина настаивает на том, что в случившихся с ними неприятностях виноват исключительно он. Именно так вел себя после их примирения восстановленный в правах жених, не в силах выносить ее до пугливости покорный, покаянный вид.

Материальную меру своей вины она ощутила наутро, когда решила поближе присмотреться к тому, чему не уделила должного внимание вечером, шаря по его телу и не находя тех излишеств, в которых ее рука утопала всего полтора месяца назад.

– Ну-ка, дай-ка я на тебя посмотрю… – с медицинским пристрастием потребовала она и, встав голая на колени, откинула с него одеяло так неожиданно, что он едва успел прикрыть руками свои избранные места.

«Глупый мальчишка – до сих пор стесняется!» – мелькнуло умиление, но тут же испарилось при виде его обнищавшей плоти. Несколько секунд она разглядывала его непривычную поджарость и, словно не веря, даже провела ладонью по наметившимся ребрам, а затем, охнув, навалилась на него грудью и простонала, заглядывая ему в глаза:

– Димочка, бедный, до чего же я тебя довела!

– Во-первых, не ты, а я сам! А во-вторых, я давно хотел похудеть, хотя, возможно, немного перестарался! – весело отвечал он, отправляя выспавшиеся руки в путешествие по ее телу.

– Бедный ты мой, бедный, связался со старой калошей с тараканами в голове! Ну, скажи, зачем я тебе такая заколдованная? – глядели на него подернутые серой печалью глаза.

– Все настоящие королевы заколдованы. Представляешь, какое сказочное сокровище мне достанется, когда я тебя расколдую!

Он перевернул ее на спину и поменялся с ней местами, глядя на нее расплавленными нежностью зрачками. Впервые она разглядела в их черной глубине пульсирующий свет, питающий неугасимым восхищением дымчатую желтизну короны и сероватый аквамарин радужной периферии.

– Я иногда думаю… – продолжала она истязать себя сладкой болью, – ведь ты с твоими деньгами вполне мог найти себе свежую, молоденькую, без всяких историй и комплексов…

– Молчи, глупая, молчи! – припал он к ее губам, не скрывая своего беззащитного обожания…

За завтраком она сурово сказала:

– Этот мерзавец Феноменко – теперь я просто обязана от него уйти…

– Вовсе не обязана! – ответил он, прекрасно понимая, что она ждет его разрешения продолжать работать с бывшим любовником. – Делай вид, что ничего не знаешь, а про себя посмеивайся, как он, такой умный, обманул самого себя…

Благодарное облегчение проступило на ее лице, и она, не скрывая радости, воскликнула:

– Спасибо, Димочка, ты не представляешь, как для меня важен твой совет!

Она привезла его в Парк Победы. Там они, перед тем как расстаться, укрылись зонтом и, помечая памятные места трогательными разноцветными бантиками милых воспоминаний, прошли тем же путем, каким шли год назад. Они шли по парку, как по музею, где случайные когда-то подробности приобрели, благодаря знакомству с ними, нетленность шедевров и жили теперь собственной жизнью. Ах, как много неожиданного и разного случилось за это время, а между тем узел их судеб затягивается все туже!