Кто я такой, чтоб не пить. Собрание произведений. Двадцать первый век - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Жванецкий cтр.№ 21

Даже женщину.

Даже красивую.

Мы чувствовали стеснение, когда видели ругательство на заборе. Хотя мы уже понимали, что забор существует для написания таких слов.

А где же еще их писать, не в книгах же.

Мы боролись с заборами и из-за этого тоже.

И из-за воспитания мы стеснялись предавать и доносить.

Кто-то все равно доносил.

Но мы не доносили.

Кто-то шел работать в КГБ.

Кто-то был надзирателем.

Кто-то был парторгом.

А кто-то учился в высшей партшколе.

Мы трусили отчаянно, но не шли туда.

И не подписывали писем ни с осуждением, ни с одобрением.

Может быть, если бы били…

Но пока не били, мы не подписывали.

И никакой тут смелости не было.

Тут было воспитание.

И вообще, мне кажется, что мужество – это не та смелость, которая есть и у бандита, это что-то, связанное с другими людьми.

Я люблю краснеющих в дебатах.

Попал впросак и покраснел.

Не ополчился на всех.

Не закричал: «А вот это!» – переводя разговор на другое.

А покраснел за то, за сказанное.

Довел до конца тему, а не вывел всех из себя.

Испытал стыд.

Он понял.

Отсутствие воспитания помогает говорить.

Наличие – слушать.

Воспитание отсеивает невысказанное.

А значит, освобождает массу времени от пустой болтовни и пустых просмотров.

А их отсутствие создает вкус, делает человека умней, молчаливей и приятней.

Чем больше вы находите лишнего, тем лучше.

Необходимое – для каждого свое.

Тому – выпивки, танцы, походы, свидания.

Этому – кремы, мази, таблетки, втирания.

Тому – пот, мозоли, мышцы, синяки.

Этому – старое виски, приятный запах, черные носки.

Тому – крики, хохот: «А ну, давай!..»

Этому – улыбка, шепот: «А ну, возьми…»

Тому – бег по лужам, поцелуй, танец.

Этому – кресло, книга, телефон, насмешка.

Тому – водка, табак, штанга, девушка.

Этому – костюм, колено, юмор, ресторан.

Вот так, «step by step» от венеролога к урологу.

От бега по пересеченной до продвижения по службе.

От запаха до аромата.

От любви до дружбы.

От именин до юбилея.

От рассказа до предисловия.

От рюкзака до «Мерседеса».

От наслажденья до покоя.

От ощущения счастья до великолепного описания его.

Она говорила:

– Я никогда не опаздываю. Я просто не успеваю. Вы бы знали, как легко на душе, когда уже повсюду опоздала. Идешь себе куда-то и поёшь.

А все шипят:

– Она уже повсюду опоздала.

На все экзамены.

Во все приемные.

Ко всем мостам.

Не просто опоздала. Но даже не успела.

А вдоль дороги прыгает, поет и не желает, видите.

А все должны смотреть ей вслед.

Вот эта. Вот она.

Та, что всюду опоздала.

А нам домой пора, чтобы узнать… чтобы узнать…

– Вы почему? Вы до каких? Как вам не стыдно так опаздывать? Вы уволены, идите.

Она сказала:

– Я не опаздываю, я просто-напросто не успеваю. Но как хотите. Я уйду.

И так легко ей, и так чудесно стало той, что повсюду опоздала.

Идет вдоль дороги и поет, и все злорадно:

– Вот она! Вот эта опоздала!

На все экзамены.

Во все приемные.

Ко всем открытиям.

Ко всем началам.

Она позорно опоздала.

И даже не успела.

И даже не спешит.

И вот идет, представьте, и поет.

А все смотрят с завистью.

Что ей терять?

Она уже повсюду опоздала.

А нам еще к вечерним новостям…

Чтобы узнать… чтобы узнать…

Я читаю самого себя через четырнадцать лет.

Да, детка, говорю я себе.

Ты, как всегда, прав.

Это говорю я – тот же, но на четырнадцать лет старше.

Мне сейчас шестьдесят!

Я старше всех.

Я удивительно наивен.

Я катастрофически доверяю им. А входя в азарт, верю до конца.

А наказание всё страшнее.

А я уже дошел до того, что вручаю им жизнь.

А они теряются, не знают, как распорядиться.

А я сижу в сторонке и даю советы.

– Нет-нет… Не так. Так мне неудобно… А так я обижусь… Не трогай там… Там сердце… Не надо здесь ковырять, детка, это душа. Нет-нет, я не мешаю, распоряжайся, просто тебе нужно знать, где мне больно. Ну, если хочешь именно там – пожалуйста. Ты просто поиграть жизнью? Давай… Хочешь, я научу тебя управлять ею? Я научу тебя, как влюбить меня в себя… И ты будешь это делать… Ты будешь капризничать, давить на затылок ножкой, ручкой сжимая сердце, и я повезу тебя куда захочешь. Тебе будет легко. Я там внизу буду отвечать грубостью колес на жестокость дороги. А тебе будет легко. Я не передам наверх. Плыви, милая. Управляй. Постарайся не съехать… Сама знаешь, что сейчас на обочине. Хотя и там у тебя есть шанс. Ты на меня будешь выше грязи… На высоту меня. И перейдешь на сухое. Пока я тону. Ты успеешь. Всё же с какой-никакой высоты. А там и мощеное. А там и асфальт. А там уже все ходят. И ты не пропадешь.

Зачем бояться смерти?

Великие все умерли – и ничего!..

Благодаря им и жизнь есть.

Ну если, наконец, подумать.

Они же умерли.