Конев против Манштейна. "Утерянные победы" Вермахта - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Дайнес cтр.№ 97

21 мая 1973 г. И. С. Конев ушел из жизни и был похоронен в Москве на Красной площади.

Маршал Конев и генерал-фельдмаршал фон Манштейн, несомненно, были великими полководцами. Возможно, такая оценка фон Манштейна станет объектом критики, но предоставим «критикам» доказать обратное.

Английский историк Лиддел Гарт, говоря об отстранении фон Маштейна, отмечал:

«Так окончилась военная карьера самого опасного противника союзников, человека, сочетавшего современные взгляды на маневренный характер боевых действий с классическими представлениями об искусстве маневрирования, детальное знание военной техники с большим искусством полководца… Общее мнение среди генералов, которых мне довелось допрашивать в 1945 году, сводилось к тому, что фельдмаршал фон Манштейн проявил себя как самый талантливый командир во всей армии и именно его они в первую очередь желали бы видеть в роли главнокомандующего».

Военное дарование фон Манштейна вынужден был признать и Гитлер, с которым генерал-фельдмаршал постоянно конфликтовал, однажды проговорившись: «Возможно, что Манштейн – это лучшие мозги, какие только произвел на свет корпус Генштаба».

Объективно оценивали искусство фон Манштейна и полководцы Красной армии. Например, Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский писал:

«Мы ненавидели Эриха фон Манштейна, он был нашим самым опасным противником. Его техническое мастерство и владение ситуацией были великолепны».

В исторической и мемуарной литературе имеется немало высоких оценок и полководческого мастерства маршала Конева. Приведем лишь несколько из них. Так, авиаконструктор А. С. Яковлев отмечал:

«Мне нравился его здравый смысл в суждениях, реалистический, разумный и масштабный подход к решению вопросов». [339]

Главный маршал авиации А. Е. Голованов, характеризуя И. С. Конева, писал:

«Нелегко дался ему начальный период войны, а вернее, первые год-полтора. Пришлось ему сталкиваться все время с отборными кадровыми гитлеровскими войсками. И все-таки не сломали его имевшие место неудачи. Его стремление воевать было огромно. Совершенствуя и совершенствуя свой полководческий талант, он добился того, что овладел управлением вверенных ему войск в такой степени, что стал проводить по плану Ставки Верховного Главнокомандования смелые и решительные, успешные операции на окружение крупных сил врага… Характер у маршала Конева был прямой, дипломатией заниматься он не умел. Комиссар еще с времен Гражданской войны, он привык общаться с солдатскими массами. В войсках его звали солдатским маршалом. Он мог вносить и вносил Верховному немало различных предложений и отстаивал свою точку зрения по ним. Был смел и решителен, отправлялся, как я уже говорил, подчас непосредственно в батальоны и роты для личного руководства боем, оставляя штаб фронта, а следовательно, и управление войсками. После внушения со стороны Сталина о недопустимости подобных явлений послушался его, оставшись, однако, при своем мнении… Что касается личного отношения Сталина к Коневу, то могу сказать, что Верховный отзывался о нем всегда положительно, хотя и указывал ему на недостатки. А у кого их нет! Не раз Верховный брал его и под защиту и был очень доволен, когда дела у Ивана Степановича пошли в гору, видимо считая, что и он имеет к этому определенное отношение. Надо прямо сказать, что награды, полученные Коневым, а также высокое звание Маршала Советского Союза достались ему по праву и нелегко. И. С. Конев вошел в когорту заслуженных полководцев нашего государства». [340]

Член Военного совета 1-го Украинского фронта генерал К. В. Крайнюков, подчеркивая такую черту характера Конева, как вспыльчивость, вместе с тем отмечал, что он не помнит случая, чтобы Иван Степанович, «поддаваясь минутному настроению, смещал офицеров с должностей или же ходатайствовал об их замене». [341]

Генерал-полковник артиллерии Н. М. Хлебников пишет:

«Я много раз был свидетелем, как реагировал Иван Степанович Конев на ту или иную ошибку подчиненных. Он никогда не обвинял в ней весь коллектив, а находил конкретных виновников, разбирался во всем и, если было необходимо, крепко их наказывал… Он умел без лишних «громов и молний» поддерживать в войсках высокую дисциплину и чувство ответственности». [342]

Маршалу Коневу и фон Манштейну был присущ свой почерк, свой стиль руководства войсками. Но было в их полководческом искусстве нечто общее. Фон Манштейн не видел в этом ничего странного. В 1971 г. в предисловии к «Советско-германскому военному словарю» он писал:

«Для меня очевидно, что стратегия, накопленная за время войны, – наша совместная стратегия с русскими. И это несмотря на то, что и мы, и они всегда стремились нанести друг другу как можно больший урон. Это как сложнейшая и многоходовая партия, которую играют великие игроки. Скажу больше – жаль, что эта война поставила наши государства по разные стороны баррикад… Я думаю, что в начале будущего тысячелетия СССР и Германия постепенно придут к новому сближению. Пусть это пока останется лишь моим предсказанием».

Фон Манштейн, как всегда, оказался прав! Мы наблюдаем сближение пусть не Советского Союза, а России и Германии.

И Конев, и фон Манштейн обладали даром предвидения, творчества, новаторства, оригинального мышления. Они умели не только правильно понимать и оценивать сложную обстановку, но и проникать в психологию противника, предвидеть его действия в конкретных условиях боевой действительности. В этой связи интересно высказывание генерала армии И. Е. Петрова: «Есть шахматисты, которые могут играть, не глядя на доску: вся доска, все расположение фигур у них в уме. Так и Конев может представить себе расстановку соединений, не глядя на карту, точно сказать, что против них стоит и на какой местности». Эти слова можно уверенно отнести и к фон Манштейну.

Оба полководца всегда стремились к тому, чтобы подчиненные командиры и штабы тщательно и всесторонне готовили тот или иной бой, ту или иную операцию, считая это необходимым условием достижения поставленных целей. Глубокое знание тактики противника, всесторонняя оценка обстановки, возможностей своих сил и средств позволяли им в целом успешно решать вопросы выбора способов разгрома противника. Вот что по этому поводу отмечал генерал армии А. С. Жадов:

«Он (Конев. – Авт.) очень тонко чувствовал обстановку и на основе ее уяснения и всестороннего анализа безошибочно определял, какая армия и какую задачу сможет выполнить наилучшим образом, какие силы и средства необходимо иметь в первом эшелоне, что в данной операции целесообразнее выделить – второй эшелон или мощный резерв, как лучше использовать подвижные войска фронта… Принимая решение, какую армию и на каком участке оперативного построения фронта лучше поставить, Конев учитывал опыт командующих и их штабов… При подготовке операций Иван Степанович проявил большое умение выбирать время начала наступления». [343]