Фигурные скобки - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Носов cтр.№ 36

Двое поднимаются по лестнице, каждый по избирательной урне несет.

— Как это «ничего страшного»? А если у меня там такое, что я никому показывать не должен?

— Все будет хорошо, поверьте. Вы мне вернете мой?

— Отдавайте ваш. То есть его.

— Не могу.

— Почему не можете? — удивляется Капитонов, провожая взглядом членов счетной комиссии, вносящих две избирательных урны в фойе.

— Не могу, это чужой чемоданчик. Не мой и не ваш.

— Да какая разница, у кого он будет — у вас или у меня? — уставился на экспроприатора Капитонов.

— А если разницы нет, в чем вопрос тогда? Давайте до возвращения Некроманта оставим все, как есть. Он появится, я с ним разберусь, отдам ему его чемоданчик, возьму ваш, и сразу же вам в целости и сохранности ваш чемоданчик верну, и мы исчерпаем недоразумение. Вы мне только отдайте мой, с котлетками, вы же не будете ими питаться?..

— У вас будет два, а у меня ни одного, — соображает Капитонов. — Интересная логика.

— Вы мне не доверяете?

— Я просто не могу понять, что вам мешает прямо сейчас обменяться со мной чемоданчиками. И выйти из игры. А с Некромантом я уже и без вас могу разобраться. Вам же проще.

— Хорошо, я отвечу. Это тонкий вопрос. На сей момент о содержимом чемоданчика Некроманта, кроме самого Некроманта, знает только один человек, это я, а если мы с вами так на так обменяемся, будут знать двое.

— Но мне наплевать на содержимое чемоданчика Некроманта! Я и знать не хочу, что там внутри.

— И правильно! Но войдите в мое положение, я ведь уже знаю, вот в чем проблема! Если бы я не знал о содержимом этого чемоданчика, я бы его на ваш не задумываясь обменял. Но поскольку я знаю,

что там внутри, — не могу, не имею права морального.

— Да что там внутри у него? Чьи-нибудь кости?

— Без комментариев.

— Отлично, — сказал Капитонов, — придется вашим кошечкам поголодать.

Жестко. Жестоко. Но только так. Говорит себе Капитонов.

13:07

Всадники. Монастыри. Пересохшее русло реки. Деревянные столбы, одинаково покосясь в одну сторону, тянут провода по степи в бесконечность…

Чтобы не возвращаться вслед за Киникиным в зал, он рассматривает фотографии, выставленные в коридоре. Чей-то фотоотчет о странствиях по Монголии. Капитонов не есть большой путешественник. Он есть большой домосед.

Каждый о двух колесах повозку везет — это яки рогатые: переезжает монгол с места на место. Юрта сложенная, скарб, тюки, солнечные батареи и тарелка-антенна…

Знал, что у них много озер, но не думал, что есть такие огромные. Просто море какое-то — волны бьются о скалы. Читал где-то, что монголы не едят рыбу. Рыба — это существа не нашего мира, иного.

Утренняя интервьюерка-красавица, «трехзначное число», спрашивает Капитонова, почему из всех разделов математики он выделял конфорные преобразования. Не напоминают ли они волшебство, Евгений Геннадьевич? Перевóдите нашу область вещественных значений в другой мир, с мнимыми величинами, благо оператор Лапласа остается неизменным, и решаете там то, что решить здесь нельзя. Нет ли в этом шаманства?

Вика (почему-то решил, что ее Вика зовут), вы ересь несете.

Евгений Геннадьевич, расскажите про оператор Лапласа и еще расскажите, что в тех мирах необыкновенного… есть ли там рыба?

Я есть большой домосед.

Переступил с ноги на ногу, едва не упав. Вытаращил глаза. На ногах крепко стоит.

Вот шаман с бубном. На другой — дети и большая собака.

Из дома, кстати, ничего не прислалось — Капитонов проверил, наличествуют ли сообщения. Мольбы о прощении он, конечно, не ждет и даже слов извинений ему не надо. Но сколько он знает Анну Евгеньевну, дочке в такой ситуации пора бы уже о себе и напомнить. Нейтрально. Хотя бы нейтрально. Однако молчит. Не случилось ли что?

Между тем, в свой черед

13:18

заседание завершается, и делегаты конференции, взволнованные и проголодавшиеся, вновь покидают зал.

Они теперь общаются, что называется, в кулуарах — в коридоре, на лестнице, в зале (те, кто остался), но никак не в фойе, потому что фойе — это теперь территория избирательных процедур, и нельзя мастерам иллюзионизма приближаться к избирательным урнам до срока. Две надежно опечатанные урны установлены на столах: одна для выборов правления Гильдии, другая для выборов ее президента. Бюллетени для первой урны уже отпечатаны и подписаны секретарем, а для второй — по итогам только что завершившегося заседания — бюллетени печатает принтер.

Председатель подбадривает коллег:

— Господа, потерпите чуть-чуть. Сейчас проголосуем и пойдем обедать!

Делегаты с подозрением поглядывают на урны: слишком уж они напоминают традиционный реквизит эстрадного фокусника. Но и члены счетной комиссии недоверчиво косятся на делегатов, проявляющих интерес к ящикам для голосования.

— Проходите, проходите. За ленточку не заходить!

Эта ленточка отделяет проход от большей части фойе — зоны будущих выборов.

— Пожалуйста, не надо гипнотизировать урну. Проходите, пожалуйста.

Но каждый, прежде чем мимо пройти, обязательно что-нибудь скажет об урнах, — нет ли там, спросит, двойного дна и не прячется ли в них по девушке, например, в серебристых купальниках.

Водоёмов находит Капитонова на диванчике в закутке под большой фотографией пустыни Гоби.

— Вы ушли, я уже испугался.

— Куда мне деться? — говорит Капитонов.

— Я вам представил режиссера номера, но мне кажется, он не запечатлелся в вашей голове.

— Почему же? Запечатлелся. И не он, а она.

— Тогда отлично. Знаете, я не сомневаюсь, что вы проголосуете, как вам подскажет совесть, но, чтобы совесть не мучила меня, я вам подскажу, как голосуют ваши друзья, в числе которых я, смею надеяться, первый.

После разговора с Киникиным у Капитонова отлегло от сердца, поэтому, как голосовать, ему безразлично. Хотя нет. Он не унизится до того, чтобы после вчерашнего с ними конфликта проголосовать за шулеров-виртуозов и гипернаперсточников, и тут с Водоёмовым они заодно. Он обещает проголосовать правильно.

— У вас есть телефон Некроманта? — спрашивает Капитонов.

— Зачем он вам? — настораживается Водоёмов.

— У него мой чемоданчик. Хотел бы забрать.

— Телефон дать не могу. Но вы не переживайте, он сейчас появится. Нельзя ни одного голоса потерять. Он мне звонил только что.

— А куда он ездил, он не сказал?

— Я не спрашивал.

— Правда? Его не было на заседаниях весь день, и вы не спрашивали?