Банально. И за эту мнимую легкость они готовы расплачиваться постоянной войной с природой?
– Твои родители знают? – она едва шевелила губами.
– Маме сказал.
– И что?
– Немного расстроилась, – Брайан опустил глаза, – но в целом ничего. Приняла засранца. Я же ее сын.
– А отец?
– У меня его нет, – он раздраженно повел плечом, – и никогда не было.
Вот как. Одна социальная проблема порождает другую, и чем шире размах первой, тем сложнее предотвратить последствия. Мужчины бросают женщин с детьми, их сыновья растут с чувством ущербности, им не у кого перенять мужскую модель поведения. Возникает социальная болезнь – гомосексуализм. Как будто обществу мало тех, кто уже рождается с измененной генетической и гормональной базой!
– Брайан, – Алла едва справлялась с собой, – ты многого лишаешь себя.
– Наоборот!
– Идешь против природы…
– Нет! – Брайан начал распаляться. – Любить мужчину всегда было естественно! Вспомни Древний Египет, Древнюю Грецию, Иудею, Китай…
– Заткнись! – Алла не сдержалась, и Брайан в изумлении выкатил на нее глаза. – Содомский грех и мужеложество чем были, тем и останутся. От Книги Мертвых до Библии!
Брайан, возмущенный, вскочил с места. Начал расхаживать взад-вперед по комнате, размахивать руками и что-то доказывать. Алла не слышала его, она боролась с желанием подняться и выйти в окно. Шагнуть вниз с десятого этажа, чтобы избавиться от болезненного осознания: этот мир больше не подходит ей! Стоило выползти из надежной раковины семьи, которая оберегала ее, как она оказалась в аду, полном перевертышей и чудовищ.
Наконец выпустив пар, Брайан успокоился и остановился напротив Аллы.
– Я не хочу с тобой ссориться, детка, – извиняясь, произнес он, – ты мне очень и очень нужна.
– Зачем? У тебя есть Диего!
– Именно поэтому. Ты идеальная женщина, лучшая из них: умная, красивая. Со здоровьем – порядок, ты же знаешь, я могу залезть в любую базу компании. Мы долго искали идеальную маму для нашего малыша. Никаких уборщиц, продавщиц и официанток. Боже упаси. Только лучшие гены!
– Брайан, ты сошел с ума? – пролепетала она.
– Нет. Тебе что, это не льстит? Я же говорю – из всех женщин мы выбрали тебя!
– Я не просила!
– Это огромная честь, – он нервно улыбнулся, – идеальная сделка. Я вижу, что нравлюсь тебе. И он ведь тоже?
– Кто – он?
– Диего. Красавец, правда? Заботливый, нежный. Ты не представляешь, как этот засранец…
– Брайан!
– Мы хотим ребенка, – он опустился перед ней на колени и умоляюще посмотрел в глаза, – мы вместе уже восемь лет. Будем суперродителями, лучше паршивых натуралов!
– Бред сумасшедшего!
– Ты не пожалеешь, детка. Мы все понимаем. Ты была вице-президентом банка, ты очень крутая! Мы заплатим долбаную кучу денег. Наследство Диего…
– Замолчи! – Алла уронила в ладони лицо и стала раскачиваться в кресле из стороны в сторону.
– Успокойся, – Брайан говорил вкрадчиво, – завтра Диего переедет к нам, – мы не хотим загадывать, от кого родится малыш. Пусть будет волшебство! Ты ведь согласна?
Она молчала не в силах до конца осознать сказанное.
– Диего чудесный, я тоже буду стараться…
– Хватит! Заткнись!
– Если тебе не нравится долбаный секс, – Брайан словно глухарь пел свою песню, – пусть будет ЭКО. Мы и за это заплатим! У него умерла в Америке тетка. Дом в Беверли-Хиллз он продаст, и мы миллиардеры. Соглашайся!
Алла почувствовала себя так, словно силы оставили ее – все тело покрылось холодным потом, она не могла даже пошевелить рукой, как после долгой и изнурительной болезни.
– Ты хочешь сделать из меня суррогатную мать?!
– А что? Ты здоровая женщина, значит, можешь родить. Заняться пока тебе нечем. Заработаешь кучу денег! Я узнавал. У вас в стране и за долбаных десять тысяч фунтов по заказу рожают! Прикинь? А мы подпишем царский контракт!
Она больше не могла этого слушать. Брайану было плевать на ее мысли и чувства, он не видел в ней человека, как, вероятно, и в любой другой женщине, – только инкубатор для вожделенного зародыша. Медленно, опираясь на подлокотник, она поднялась из кресла и, брезгливо обойдя Брайана, который пытался преградить ей путь, побрела в комнату. Каждый шаг давался с трудом. Мысли мешались. Было ясно, что нужно бежать немедленно. Но куда ей идти?
Не дойдя до двери комнаты, Алла медленно обернулась. Брайан все еще стоял на коленях на прежнем месте, с опущенными по швам руками. В его глазах читались боль и крушение лучших надежд. На долю секунды Алла почувствовала жалость к этому заблудившемуся в себе существу, такому же несчастному, как она.
– Брайан, – хриплым голосом произнесла она, – оставь эту идею. Раз и навсегда.
– Какую?
– О ребенке, – Алла смотрела ему прямо в глаза, – у тебя нет права ломать чужую жизнь.
– Что ты несешь?!
– Ребенку нужна мать и нужен отец. Посмотри на себя! Если бы у тебя в детстве был отец, ты вырос бы другим человеком…
Алла сделала оставшихся два шага в комнату и заперла за собой дверь. Она решила: нужно немедленно выбираться из этого сумасшедшего мира. Искать Вадима и просить его, на коленях умолять вернуться назад. Она готова на что угодно: стать другим человеком, полюбить в себе женщину, родить ребенка, лишь бы закончился этот ад! Ее место рядом с мужем: она сама его выбрала, поставила на ноги и научила жить.
Раскрыв на полу чемодан, Алла сгребла с полки вещи и бросила в зев первый разноцветный ворох. Ей было все равно, что на дворе ночь, что самолет в Москву летает по неведомому ей расписанию. Это значения не имело – только уйти.
Брайан остервенело колотил в дверь, что-то орал. Алла различала лишь часть слов, но этого было достаточно, чтобы силы, благодаря внезапно накатившему страху, вернулись к ней.
Он называл себя паршивым дураком, матерился. Кричал, что Диего был прав – нужно было просто поиграть немного в любовь и переспать с ней. Тогда ребенок был бы у них в кармане, а от мамашки они бы легко избавились, выставив ее из страны. Он, мягкотелый баран, чертов гуманист, настоял на том, чтобы все было честно. И поплатился! Диего его убьет. Они зря выбросили на ветер время и деньги.
Женщины все одинаковы! Гнусные твари, сосущие кровь. Они считают, что мужчина им всюду должен. Но с какой это стати?! Ради чего зарабатывать для них деньги, развлекать, одаривать сексом и постоянно получать только новые «хочу» или «дай». Подлые стервы! Алчные существа! Вот и причина, по которой ни один уважающий себя мужчина не хочет быть с ними!
Алла побросала в чемодан свои вещи, переоделась и теперь, окаменев, сидела на краю кровати. Брайан нес околесицу, не имевшую отношения к ее жизни, но легче от этого не становилось. Она считала этого человека другом, возможным возлюбленным, а он лишь терпеливо ждал случая воспользоваться ее маткой. Хуже того, полагал, что всякая женщина – алчная тварь – готова предоставить свое чрево кому угодно за деньги, а потом отказаться от рожденного ею ребенка.