Ричард Длинные Руки - виконт - читать онлайн книгу. Автор: Гай Юлий Орловский cтр.№ 9

Кадфаэль сказал с негодованием:

— Сэр Ричард, что вы говорите? Собрались все-таки христианские рыцари!

— Да знаю-знаю, — ответил я. — Настолько христианские, что не знают, где остановиться. Они затевают схватки по любому поводу: косой взгляд, неосторожное словцо, криво повешенный щит…

А вообще-то он прав, мелькнула мысль. Трубадуры всячески насаждают мысль, что турнир — это не место захвата пленников и лошадей, а поле чести и доблести, где сражаются только во имя своей славы. Правильная с точки зрения государственности мысль, ибо рыцари даже в реальном бою часто останавливаются среди битвы, чтобы как следует пограбить, из-за чего войско теряет тактическое преимущество и наступательный порыв.

Правда, вельможи, вроде герцогов и богатейших графов, в самом деле могут сражаться и сражаются только ради славы. Им захваченная лошадь противника ничего не добавит к богатству. Их и расхваливают именно за щедрость, из-за чего вельможи, чтобы поддержать репутацию, вынужденно тратят огромные суммы на покровительство бардам, менестрелям, а также отказываются принимать выкуп от побежденных и великодушно отпускают их с конями и доспехами.

Так что турниры способствуют если и не смягчению нравов, то во всяком случае — облагораживанию.

Между шатрами постоянно снуют люди в доспехах, а рыцари проезжают на рослых конях поодиночке и группами. Все как один нарядные, блещут богато отделанные шлемы с пышными султанами или длинными цветными перьями, на панцирях обычно герб, как и на щитах и даже конских попонах. За такими рыцарями спешат оруженосцы, слуги и работники, доспехи богато украшены серебром и золотом, по ветру плещутся знамена, штандарты и флажки на длинных копьях.

Здесь уже настоящее рыцарство, мелькнула мысль.

Настоящее в том смысле, что развитое, куртуазное и все такое. Уже формируется общественный статус, почти у всех рыцарей длинные родословные. Класс феодалов резко отделен от черни, где воспевающие рыцарей барды и трубадуры. У рыцарей разработанные гербы, знамена, их восхваляют певцы, в то время как на Севере рыцарь все еще без такого красивого обрамления. У северного нет длинной родословной, часто нет даже герба, нет красивых украшений, у него еще нет больших земель, а барды еще не выделяют рыцарей из числа людей с оружием.

Я вздохнул, выпрямился. Но у рыцарей Севера уже есть их гордость, отвага и то отличие от простых людей, что залегает глубоко внутри. А внешне… ну разве что гордая посадка на коне и надменно выдвинутая нижняя челюсть?

Я выпрямился, надменно выдвинул нижнюю челюсть, и мы с Кадфаэлем подъехали к городским вратам. Пес послушно идет рядом с конем, посматривает на меня понимающими глазами.

Ворота распахнуты, в них нескончаемым потоком идут подводы, телеги, толпы народу, чувствуется веселье, отовсюду возбужденные голоса, крики, вопли. Я ждал, что с нас возьмут за вход и топтание земли, но по случаю турнира все налоги отменены, что, несомненно, даст толчок любой торговле и процветанию города, как в любой офшорной зоне.

Кадфаэль морщился, кривился, наконец сказал с неодобрением:

— Что за дикарская радость?.. Так бы радовались приезду архиепископа!

— В нашей жизни так много праздников, — заметил я, — что только жуткий интеллигент или монах будут изводить себя вопросом, по какому поводу сегодня пьют.

— Брат паладин, лучше бы эти праздные люди о душе подумали!

— В жизни всегда есть место празднику, — сказал я примирительно, — нужно только уметь в это место попасть.

Каталаун обнесен настоящей каменной стеной, в то время как Терц огородился простым частоколом, а где и вовсе земляными насыпями, утрамбованной землей, завалами из камней и стволов деревьев. Каталаун — старый город, это значит, что построен без всякого плана, и если стена у главных городских врат выглядит высокой и внушающей, то с другой стороны к ней с обеих сторон жмутся домишки, их крыши почти на уровне подошв прогуливающихся по стене стражей.

В самом городе могучие дома-башни местных вельмож, две церковные колокольни, а в северной части — приземистый, разваливающийся от древности храм. Рядом с десяток жалких домишек и, к чему мне привыкнуть особенно трудно, поля и луга. Когда-то город расширится, и такое вот поле, где сейчас пасется стадо коров, станет центральной площадью, но сейчас это островок мирной сельской жизни, что оказался внутри городских стен.

Центром Каталауна пока что служит простой перекресток. Правда, там же бьет источник, куда собираются женщины с кувшинами, вроде бы за водой, но в основном чешут языками, для них сходить за водой то же самое, что в мое время — на шейпинг или в фитнес-клуб.

На улице все чаще встречаем возбужденных людей, размахивающих руками, в разорванной одежде, с кровью на руках и лицах, а ближе к центру так и вовсе кое-где группки людей дерутся ожесточенно, как муравьи после дождя. На коне ехать все труднее, я спрыгнул на землю и повел Зайчика в поводу, спрашивая, где здесь постоялый двор.

Кадфаэль больше интересовался дракой, надеялся, что благочестивые христиане изгоняют еретиков, однако, как объяснил один из горожан, жестокая схватка, вернее, драка возникла между двумя могущественными семьями, Монти и Капулы: Монти являются сторонниками строгих христианских правил, везде на своих обширных землях строят церкви и часовни, а Капулы, напротив, выступают против засилья церкви, всячески притесняют монастыри, облагают их налогами, отбирают земли, а самих монахов и священников ограничивают в правах.

Эта драка возникла из-за того, что Монти вознамерились возвести величественный собор в центре города, семья Капулов усмотрела в этом посягательство на их влияние, что на самом деле так и было, собранная толпа разнесла деревянные леса и начала засыпать котлован. В ответ на это по призыву Монти пришли все мужчины их клана, вышибли с площади клевретов Капулов, сейчас драка кипит в переулках, к Капулам прибывают подкрепления.

Объяснявший нам суть стычки горожанин закончил со злобой:

— Такую яму вырыли посреди города!.. Зачем нам этот костел?

— Да, — поддакнул я, — лучше бы казино или ресторан. А то и бордель…

Горожанин кивнул, потом спохватился и посмотрел с подозрением.

— Вы не с Юга?

— Нет, — признался я, — но мечтаю туда попасть.

Взгляд его подобрел, он сказал уже по-свойски, признавая своего:

— А кто не мечтает?.. Там, говорят, бордели на каждом шагу. А церкви — ни одной!

Он вздохнул завистливо. Я поддакнул снова:

— Да, там все дороги либо в бордель, либо в казино, и ни одной — в храм или в школу!

Он вздохнул еще завистливее.

— Увы, нас на Юг не пустят… Там очень строго на границе. Говорят, что границы вроде бы нет, но чем дальше на юг, тем больше в тебе видят чужака. Тогда либо назад, либо умереть. У них даже птицы сверху следят за всеми, кто пробирается на Юг.