Ричард Длинные Руки - виконт - читать онлайн книгу. Автор: Гай Юлий Орловский cтр.№ 40

Я ответил ему прямым взглядом и покрепче сжал рукоять меча. Он все понял, глаза сузились, но прежде, чем успел сказать роковое слово, судья ухватил его за плечо.

— Герцог, не говорите ни слова!

Голос его был неожиданно жестким. Герцог стряхнул его руку. Спросил, не отрывая от меня испепеляющего взгляда:

— Почему?

— Оглянитесь! — крикнул судья. — Вы что, хотите, чтобы вас сейчас смяли, как траву? Посмотрите на людей.

Герцог медленно повел взглядом по сторонам. Люди подпрыгивали, орали, улюлюкали, но многие подняли с земли тяжелые булыжники, еще больше мужчин взялись за луки. Да будь сраженный мною хоть императором, но Божий Суд оправдал леди Сесиль и дал победу мне. Ежели герцог южан воспротивится Божьему Решению, то он — от дьявола. Его можно и нужно тут же убить по праву борьбы с нечистью, то есть немедленно.

Судья сказал настойчивее:

— Главная заповедь рыцарей — защищать невинных! Особенно когда касается женщин. Ваш рыцарь… преступил законы рыцарства. Очень далеко преступил. Не пытайтесь его защищать!

В голосе судьи прозвучала угроза и недвусмысленное предостережение. Герцог всхрапнул, как боевой конь. Налитые кровью глаза испепеляли меня, он взглядом пообещал самые жестокие муки, прежде чем убьет. Я молча приподнял меч и дал посмотреть на стекающие с острого лезвия густые капли крови его рыцаря.

Белоголовый рыцарь, что склонился над сраженным маркграфом, поднял голову.

— Ваша светлость!.. Он дышит. Может быть, попытаемся отвезти его в гостиницу? Там наш Зигель любого поднимет на ноги…

Герцог наконец разомкнул со мной взгляд, что должно разозлить еще больше, как будто бы он проиграл и эту схватку. По его знаку остальные трое покинули седла, быстро и слаженно растянули плащ, укрепили между конями. Раненого бережно уложили, снова взобрались в седла и, не теряя времени, быстрым шагом, чтобы не трясти, удалились с места схватки.

Леди Сесиль сбежала со своего роскошного места и бросилась ко мне на шею. Не стесняясь глазеющей толпы, обняла и жарко расцеловала в обе щеки.

— Спасибо вам, доблестный рыцарь!.. Спасибо! Я даже не знаю, как вас благодарить за чудесное спасение…

Я проговорил с неловкостью:

— Уверен, леди, что каждый мужчина поступил бы так на моем месте. Я же видел, что все просто рвались выступить на вашу защиту, но я успел выкрикнуть раньше других. Только и делов!

Она с презрением оглянулась на толпу, где под ее ясным взором многие опускали головы и пятились.

— Вы так думаете? Я что-то не заметила. Но как вы отважно…

— Это был ублюдок, — ответил я, морщась. — Обычно я сожалею, как христианин, о каждом убитом, но этого я еще и попинал бы обоими копытами. Развращенный ублюдок, привыкший глумиться над слабыми. Давно не получал по рогам, обнаглел по самое нельзя. Мне показалось, его спутники вздохнули с облегчением, когда я их от него избавил…

Не стал напоминать, что герцог пообещал со мной расправиться, а повод скоро отыщется. Я не собираюсь увиливать от melee, а там на одного можно нападать и вдесятером.

— Вы настоящий рыцарь! — воскликнула, сияя огромными, полными жизни глазами. — Вы действительно — настоящий, сейчас все больше тех, кто выставляет напоказ дорогие доспехи, считая, что это делает их рыцарями, а вы, вы…

— Да бросьте…

— Вы спасли меня, — сказала она горячо, — теперь моя жизнь принадлежит вам. Чем я могу отблагодарить вас за благороднейший поступок? Я — леди Сесиль, дочь графа Кентурского из рода Уллигейма. Мы ведем свой род от самого Геберлинга, и у моего отца обширнейшие владения между Жальгио и Честернелем…

— Пусть там всегда будет хорошая погода, — сказал я поспешно.

— Спасибо, — продолжала она с тем же напором. — Мой отец обещал отдать со мной замок в Лизье, там богатые лесные угодья…

Я даже отступил на шаг, сказал еще поспешнее:

— Не решайте за отца, это нехорошо по отношению к родителям. Сам будучи почтительным сыном… гм… даже очень почтительным, я бы…

Один из молодых мужчин, что постоянно вился вокруг Сесиль, придержал ее за локоть.

— Сесиль, умоляю тебя!.. Леди не должна такое говорить.

Она отмахнулась.

— Аспарий, ты же видишь, он настоящий рыцарь! К тому же с Севера. После турнира уедет дальше в поисках подвигов, не заметив, что его счастье здесь, со мной.

Аспарий вскрикнул:

— Сесиль!

Ее щеки слегка заалели, очень смелое признание даже для такой решительной девушки, но она, тряхнув головой, отчего солнце заблистало в прическе, сказала с прежним упорством:

— Сэр Ричард, вы не должны быть столь нерешительны и стеснительны. Здесь, на кордоне с Югом, нравы… их называют свободными, но правильнее бы — честными.

Я припал губами к ее руке, в самом деле нежнейшая кожа, все-таки в аристократизме что-то есть, особенно в потомственном, порода шлифуется. Потомственный аристократ и простолюдин — это как породистый пес и дворняга.

— Простите, леди Сесиль, — ответил я и сам ощутил в своем голосе сожаление, — мне надо идти. Подходит мой черед кричать Ave Cesar…

— Я не знаю такой молитвы, — ответила она горячо, — но я буду молиться за вас как умею.

Первым из южан, не дожидаясь melee, бросил мне вызов сэр Гогенштальд. Он не выглядел богатырем, хотя все пятеро южан смотрятся как отборный спецназ среди стройбата. Я предположил, что меня все же не восприняли всерьез даже несмотря на то, что я одолел Зингерлефта. Он, дескать, был пьян, потому и погиб, из-за чего на меня стали смотреть с неодобрением даже те рыцари из окрестных земель, кто вел себя прилично. Мол, разве можно так поступать с пьяным, нечестно. Хотя я не понимаю, почему пьяному можно прощать то, за что трезвого изрубили бы на куски.

По сигналу маршала мы ринулись навстречу один другому. Гогенштальд начал опускать копье, но задержал под углом, я понял, что он постарается шарахнуть меня в шлем, а это почти наверняка сбрасывает с коня. Я же держал копье прямо, все-таки щит — мишень покрупнее, да и то не промахнуться бы…

Мы сшиблись на середине поля, в последний момент я откинулся назад, по шлему ударило, будто молотом, послышался скрежет. Я с трудом выровнялся, на трибунах — крики, шум, аплодисменты. Оглянулся, Гогенштальд старается удержаться в седле, тоже кое-как удержался, вернулся на свою сторону.

Маршалы посовещались, герольд их выслушал и провозгласил:

— Поединок за сэром Ричардом!.. Сэру Гогенштальду засчитано поражение за потерю стремени!

Я слез с коня, колени подрагивают, сэр Смит бурно поздравил, я отмахнулся.

— У меня в ушах звенит. Что со шлемом?

— Небольшая царапина, — заверил он.

Он помог мне стащить шлем, царапину в самом деле едва видно, это мне казалось, что острое лезвие копья вскрыло стальной шлем, как консервную банку.