Вагина. История заблуждений - читать онлайн книгу. Автор: Йелто Дрент cтр.№ 79

Операции в тазовой области у женщин вошли в моду. Это стало настолько общепринято, что если некая женщина не может предъявить линию разреза брюшной полости, оставшуюся после операции, к ней относятся так, словно у нее нет чувства стиля, словно она не принадлежит к соответствующему слою общества… Это теперь стало знаком привлекательности, «сувениром судьбы» и даже считается «столь же прелестным, как ямочка на щечке шестнадцатилетней милашки».

Нидерландский профессор гинекологии Гектор Тройб (1856—1920) в своей инаугурационной речи подчеркивал, что он постоянно отказывал женщинам в совершении подобной операции, настоятельно рекомендуя не идти на это и не слушать уговоры врачей-шарлатанов. Но это не уменьшало решимость женщин подвергнуться операции, которая, как они верили, избавит их от всех бед. Историк медицины Лиди Схун описала в своей диссертации то «минное поле», с которым тогда пришлось иметь дело Тройбу — тазовую невралгию. Он считал это заболевание психосоматическим, часто следствием истерии, однако в годы работы Тройба сотрудничество психиатров и гинекологов еще находилось на самом начальном этапе. Из восемнадцати женщин, упомянутых им в статье, которую он опубликовал, всего трем было рекомендовано обратиться к психиатру. К сожалению, впоследствии и эти трое также были прооперированы.

Третья женщина вначале получала сеансы «психического лечения» от самого Тройба, причем эта терапия «заключалась в каждодневных беседах-лекциях, которые носили более или менее добродушный характер, так что пациентка постепенно привыкала к тому, чтобы сидеть на стуле, а потом и совершать небольшие прогулки». Поскольку она была убеждена, что у нее опухоль яичников, Тройб же якобы сделал ей операцию по их удалению… Пациентке при этом дали нужную дозу обезболивающего средства, а затем сделали длинный, но поверхностный разрез брюшной полости, который затем был зашит толстой нитью, крупными стежками. Послеоперационное лечение было обычным, разве что в ее случае швы удаляли «под радостные возгласы — из-за прекрасного заживления». Однако, несмотря на это, боли в брюшной полости сохранились и были очень сильными. После процедуры электрокаустики шейки матки (прижигания тканей с помощью электричества) Тройб даже решил «полечить чрезмерно чувствительную пациентку» с помощью прижигания железным тавро для клеймения… «В первый раз все прошло достаточно хорошо, если не считать криков от боли. Во второй раз, однако, понадобилось немало усилий на то, чтобы мое „Это вам совершенно необходимо“ преодолело упорное „Я не хочу“ моей пациентки». Затем последовал курс серных ванн, после чего Тройб также «некоторое время лечил пациентку с помощью сеансов холодного душа». В результате, провозившись с нею около пяти месяцев и исчерпав все свои возможности, Тройб порекомендовал ей обратиться к психиатру по имени Винклер. Вскоре Винклер прислал ему заявку на согласие сделать операцию, в надежде, что это может иметь известный суггестивный эффект (эффект внушения), однако в конце концов все же у нее была удалена матка.

И сегодня у любого гинеколога можно встретить пациенток, которые настаивают на проведении операции, от чего врач не ожидает хороших результатов, поскольку не может установить связь между имеющимися симптомами и состоянием того органа, на удалении которого обычно настаивает пациентка. Это ведет лишь к безрезультатным спорам, порой превращаясь в поистине садомазохистские отношения. Рассказывают известную историю о гинекологе, который написал врачу-терапевту, направлявшему к нему одну пациентку: «Не имеет более смысла направлять эту даму ко мне, поскольку у нее не осталось более тех органов, которые входят в компетенцию гинеколога».

Кастрацию было крайне трудно примирить с тем взглядом на мир, который господствовал в девятнадцатом веке. Ведь всем, кто выступал за введение кастрации как нового способа лечения психических расстройств, приходилось принимать во внимание тот факт, что это лишало женщину ее самой важной функции — продолжения рода. Однако героические цели требуют радикальных средств. Роберт Бэтти, хирург из города Рим в штате Джорджия, именем которого названа операция по удалению нормальных яичников, прежде всего, доказал, что он прекрасно понимал, как взять верную ноту при рассуждениях о необходимости его исследований:

Я счел своим долгом […] проложить для себя новый путь через священную территорию […] Я вторгся в скрытые уголки женского организма и выхватил из требуемого для него набора органов железистое тело, чьи таинственные и чудесные функции представляют собой величайший интерес для человечества.

Бэтти, правда, не был первым, кто осуществил удаление яичников, однако он первым в истории медицины стал удалять нормальные и здоровые органы. Он называл эту процедуру «нормальная овариотомия», в отличие от операции, которую делали больным раком. Во всяком случае, он верил, что после операции у женщин вовсе не было якобы ощущения «бесполости», какое после кастрации испытывают мужчины. Были также доводы, продиктованные евгеническими соображениями: ведь женщины, которые стали кандидатами для кастрации, не могли больше рожать детей-дегенератов.

При последующем наблюдении за выписавшимися из больницы пациентками в ту пору было показано, что женщины преднамеренно подвергали себя этому искоренению женского начала в своем теле. Одна женщина, занимавшаяся мастурбацией (что тогда считалось половым извращением), писала после операции: «Мое самочувствие теперь такое, что лучше не бывает. Я знаю, насколько мне хорошо; я больше не онанирую; это мне теперь чуждо и противно». Так она вновь взошла на пьедестал, куда мужчины предпочитали помещать женщин, используя при этом свои наиболее эффективные способы внушения. Правда, раздавались и голоса, протестующие против такого отношения. Английский хирург сэр Томас Спенсер Уэллс, создавший себе репутацию благодаря блистательному умению удалять яичники, был убежден в том, что его собственные показания всегда были реалистичными, тогда как психиатрические показания ужасали его. Он описал в зеркальном отображении положение дел в тогдашней медицине, изобразив общество, в котором за женщинами было последнее слово.

Представьте себе, в отражении, клику профессиональных святых Марф [85] на тайном совещании, которые распространяют доктрину, свидетельствующую о том, что большая часть неизлечимых болезней мужчин коренится в целом ряде патологических изменений их половых органов, которые основывают общества для обсуждения этого и больницы для их излечения. При этом одна из них сидела бы в кресле консультанта, держа рядом с собой небольшой очаг, на котором она нагревала бы докрасна железные инструменты, а затем прижигала бы любого мужчину, который очутился бы перед нею; другая вполне серьезно предлагала бы начать новую эру, вырезав органы размножения у всех идиотов, сумасшедших и преступников; а третья, встав, заявляла бы, что она обнаружила у себя в больнице семь-восемь мужчин с некоторыми заболеваниями их наружных придатков, которые никак не могут быть излечены без хирургического вмешательства…